Миками рассмеялся. Он никогда не видел ее мужа, и ему неловко было говорить о нем.
– В общем, я спросила, есть ли его номер в справочнике, а муж ответил, что так было только первые несколько лет, а потом он договорился о том, чтобы наш номер засекретили, потому что очень уж ему досаждали звонками с предложением что-нибудь купить. На всякий случай я полистала новый справочник – нашего телефона там нет. И все же нам позвонили. Уверена, что в наши дни многие не включают свои телефоны в справочники, сейчас с этим проще, чем раньше… Никто не хочет, чтобы ему докучали.
– Тоже верно.
Мидзуки показала стоящий на одной из полок цветистого стеллажа новенький телефонный справочник. «Префектура Д. Центр – Восток, 2002 год». Он давно заметил, что телефонные справочники год от года делаются все тоньше. Правда, раздел «Центр – Восток» все-таки превосходил объемом разделы «Север» и «Запад».
– Может, кто-то из ваших знакомых затаил на вас обиду?
– Наверняка не скажу. Уверена, кто-то точно затаил обиду на моего мужа. После того как в их банке прошло сокращение, многие потеряли работу. У них есть все основания не любить тех, кто остался.
– Возможно.
– И потом, взгляните на современное общество! Столько развелось странных типов. Наверняка найдутся такие, кто любит звонить наугад. Кстати… Минако недавно обмолвилась, что ее родителям тоже кто-то звонил.
– На что вы намекаете? – Миками понимал, что время уходит.
– Я намекаю на то, что… возможно, не стоит так уж зацикливаться на этих звонках. Судя по тому, как стремительно все прогрессирует, Минако долго не продержится. Ни физически, ни психически.
– Но те звонки…
– Знаю. Звонки кажутся вам единственным доказательством того, что Аюми жива и здорова. Она жива, конечно, она жива. Она – дочь полицейского. Ее ищут тысячи ваших коллег по всей стране. Ее обязательно найдут. Она вернется домой… я уверена. И именно поэтому Минако нужно заботиться о себе и ждать возвращения Аюми! А ваше дело – поддерживать ее, верно? То, что человек, который вам звонил, все время молчал, ее очень расстраивает; она рвет себе душу. Сказала – наверное, Аюми звонила попрощаться…
Миками поднял голову, и их с Мидзуки взгляды встретились.
– Она… так сказала?!
– Да, когда звонила вчера. Ее слова меня немного напугали. Вот почему я решила рассказать обо всем вам. Постарайтесь быть немного помягче. Мне кажется, если вы намекнете Минако, что в тот раз, скорее всего, звонила не Аюми, вам она скорее поверит. Аюми наверняка сказала бы что-нибудь, если бы действительно звонила она.
Миками поморгал; он увидел перед собой подавленное лицо Минако.
Подумать только, она не позволяла занимать телефон, а разговоры старалась как можно скорее свернуть, и вот сама позвонила Мидзуки! По пути к Мидзуки Миками подумал: может быть, она решила позвонить подруге, не вынеся недавнего опо знания? Труп под простыней – вот уж действительно прощание!
Тревога Мидзуки передалась и Миками. Оказывается, внешнему спокойствию Минако доверять нельзя… «Аюми звонила попрощаться». Минако всячески скрывала отчаяние, пусть даже подозревала самое страшное.
– Ладно. Я подумаю.
– Да, подумайте, пожалуйста. Я ей еще позвоню.
– Спасибо.
– За что? Я волнуюсь за Минако. Спасибо, что разрешили мне помочь.
Если подумать, ее слова выставляют его в не слишком приглядном свете. «Волнуюсь за Минако… потому что знаю: в прошлом ей пришлось нелегко». Миками уже подозревал, что Мидзуки знает Минако гораздо лучше, чем он. Несмотря ни на что, он насторожился; Мидзуки задела его мужскую гордость – даже больше, чем гордость отца или мужа.
– Вы ездили к Амэмии домой?
Миками не спешил отвечать, обескураженный внезапной сменой темы. Должно быть, ей обо всем рассказала Минако во время их разговора.
– О чем вы хотели меня спросить? Не забудьте, я провела там всего полдня.
– Вспомните, пожалуйста, когда вы пришли и когда ушли.
– На следующий день после похищения, то есть шестого января. Я попала туда во второй половине дня. Кажется, в то время вы там уже были.
– Совершенно верно.
– Я пробыла там до девяти вечера; потом меня сменила Нанао. Кстати, как она поживает?
Нанао долго возглавляла женский отдел в административном департаменте – она стала единственной женщиной в префектуральном управлении, которая дослужилась до звания инспектора полиции.
– Не знаю. Мы с ней не пересекаемся по работе.
– Но ведь вы оба числитесь по административному департаменту?
– Мы в разных отделах. Говорят, теперь, став инспектором полиции, она уже не так часто смеется.
– Должно быть, работа у нее тяжелая. Знаете, женщине нелегко сделать карьеру в полиции. Ах, простите… так о чем вы хотели меня спросить?
Миками выбрал самый прямой вопрос, какой пришел ему в голову:
– В то время, пока вы находились в доме, не заметили каких-то разногласий или споров между супругами Амэмия и оперативниками?
– Какого рода разногласий?
– Сейчас долго объяснять. Пару дней назад я приехал к Амэмии с предложением, но он наотрез отказался. У меня сложилось впечатление, что он за что-то обижен на нас. Я пытаюсь понять, из-за чего именно.
Мидзуки посмотрела на Миками, прищурившись.
– В самом деле странно. Вы ездили к нему по делу, связанному с прессой?
– Повторяю, долго объяснять.
Мидзуки хихикнула:
– В глубине души вы по-прежнему остались детективом! Скажите это, скажите то, а сами никогда не раскрываете карты! Я-то всегда думала, что в администрации любят торговаться: ты – мне, я – тебе, и так далее…
– Хорошо. – Услышав, что Мидзуки назвала его детективом, Миками вздохнул. Сердце у него сжалось. – Итак, какими вам показались его отношения с оперативниками?
– По-моему, в ту группу входили Урусибара, Какинума…
– И еще Кода и Хиёси.
Мидзуки задумчиво хмыкнула и скрестила руки на груди.
– В тот день я и сама очень волновалась. Вы же там были и должны помнить. Атмосфера там была
