Это только фасад. Дело давно заморожено; оно не сдвинется вперед ни на шаг, даже если из Токио в самом деле пришлют нового главу уголовного розыска. Все закончится тем, что новый директор завалит детективов приказами просто ради того, чтобы заявить о себе; он еще больше запутает дело, вынудит подчиненных напрасно тратить время и силы на составление бесчисленных рапортов. В Токио прекрасно понимают, что найти похитителя нет ни малейшей возможности, однако они решили воспользоваться «Делом 64» как дымовой завесой, чтобы прикрыть захват поста директора. «Ну, погодите». И не важно, раскроют «Дело 64» или истечет срок давности – в любом случае токийские бюрократы останутся в выигрыше: они получат пост директора уголовного розыска.
Миками посмотрел наверх. Черное, беззвездное небо как будто поглощало ветер.
«В четверг все закончится».
Несомненно, на префектуру Д. положили глаз уже давно. Текущая система, при которой директоров уголовного розыска выбирают из местных кадров, дала сбой. Последние годы уголовным розыском руководили откровенно слабые личности. Казалось, будто такое положение будет тянуться еще много лет. Сёко Амэмию похитили и убили четырнадцать лет назад. Ее похититель и убийца до сих пор разгуливал на свободе.
Интересно, почему токийские бюрократы до сих пор тянули с захватом власти в их уголовном розыске? Они ведь не постеснялись зарезервировать для себя пост главы Второго управления, заместителя Аракиды. Прикрываясь тем, что нельзя допускать разногласий при разоблачении коррупции и нарушений на выборах, они ставили главами Второго управления по всей стране своих молодых назначенцев. Токийские чиновники давно могли бы захватить пост директора уголовного розыска, пользуясь своей властью – «больше – значит лучше» – и не прибегая к таким окольным методам. И все же до сих пор они так не поступали.
Зачем нарушать равновесие именно сейчас?
Наверное, они ожидают сопротивления на местах. Уголовный розыск не сдастся без ожесточенного боя. Возможно, в Токио свои взгляды на фиаско, каким стало для префектуры «Дело 64», но зачем захватывать пост, если ради этого придется нарушить хрупкое равновесие, которое устраивало их вплоть до последнего времени?
Должно быть, причина в чем-то другом. Можно, конечно, попробовать применить логику, но ни один сделанный им вывод не будет правильным.
Все дело в гегемонии. Захват власти – инстинкт центрального руководства. Скорее всего, пришла в движение деталь какого-то огромного токийского механизма. Центральные власти постепенно хотят ограничить автономию региональной полиции. Опускают занавес, доводят до конца свое стремление к централизации власти. Неужели заявление комиссара знаменует собой начало партии? Так сказать, пробный прогон? Как бы там ни было, после слов Кодзуки все средние и мелкие региональные управления, где есть собственные директора уголовного розыска, придут в ужас. Из-за одного нераскрытого дела все они могут лишиться своих постов. Прецедент вызовет страх, который будет шириться и множиться до тех пор, пока НПА не начнут бояться.
В том ли их реальная цель? Примерно наказать. Выставить напоказ отрубленную голову Аракиды, чтобы вернуть реальную власть центру.
Порыв ветра ударил сбоку.
«НПА намерено превратить нас в феодальное владение Токио».
Миками до боли стиснул руки, чувствуя, как кровь циркулирует по телу. Кровь детектива. И единственный способ проанализировать силу своих эмоций – превратить весь свой организм в один сжатый кулак.
Глава 50
Судя по горящей лампе, начальник управления Цудзиюти по-прежнему находился у себя. Миками распахнул дверь в секретариат и направился прямо к столу его главы Исии. Руки он по-прежнему крепко сжимал в кулаки. В комнате была нормальная температура, но Миками показалось, что он попал в баню – так ему стало жарко.
Исии сидел вполоборота к нему и возился с пультом управления от телевизора. Вид у него был встревоженный. Скоро вечерний выпуск новостей, в котором наверняка покажут запись с первой пресс-конференции Акамы.
– А, Миками… в чем дело?
– Мне нужно поговорить с начальником Цудзиюти. Обсудить с ним срочное дело, – ответил Миками.
– Что еще за срочное дело? – Исии вытаращил глаза.
– Предпочитаю говорить с ним лично.
– Ерунда какая… А может быть… вы уже были у Акамы?
– Его нет, – вмешался Сирота. – По-моему, ему не захочется смотреть новости…
Казалось, весь административный департамент хочет ему помешать. Сирота тоже сидел с пультом в руке.
– Хорошо, вы только скажите, о чем собираетесь говорить. Если дело важное, я все ему передам, и…
Миками понял, что его терпение на пределе. Он резко поклонился Исии и зашагал к кабинету Цудзиюти в дальнем конце приемной.
– Эй… вы что… стойте! – Исии повысил голос почти до визга.
Миками делал вид, что не слышит. Он постучал в деревянную дверь и едва расслышал негромкое:
– Войдите!
– Миками! – Исии вскочил из-за стола и повысил голос до визга. – Миками, постойте! – Он подбежал к Миками и схватил его за руку.
Миками отпихнул тщедушного Исии. Тот попятился, споткнулся и плюхнулся на пятую точку. Полными ужаса глазами посмотрел вверх. Миками отвернулся и толкнул дверь.
– Благодарю вас, начальник Цудзиюти.
Сотрудники секретариата вскочили, но было уже поздно. Миками вошел к Цудзиюти и закрыл за собой дверь с глухим стуком, словно отрезая себя от внешнего мира.
Здесь все казалось не таким, как снаружи, даже воздух. Неяркий рассеянный свет. Простор такой, что можно устраивать вечеринку. Кожаные диваны, больше дюжины кресел. Толстый ковер, затканный затейливым узором. Здесь как будто территория НПА. Словно посольство Токио в управлении префектуры. Вот почему Миками сюда пришел.
Киндзи Цудзиюти сидел за столом.
Он окинул Миками взглядом с головы до ног, неприязненно посмотрел ему в глаза. В прошлом Миками заходил сюда лишь два раза и оба раза лишь кратко здоровался с начальником управления.
– Кажется, Миками? Директор по связям с прессой? – негромко спросил Цудзиюти, как будто не собираясь ругать Миками за непочтительность и за то, что он прорвался мимо Исии.
– Совершенно верно, – сказал Миками, услышав стук за
