– Все-все-все! Пора отправляться! – Фадиндар деликатно высвободился и легко вскочил в седло. – Не стоит затягивать подобные моменты, не то рискуешь задержаться в этой уютной роще не на один день…
– С чего бы? – не поняла я.
– С того, что взыграет моя молодая горячая кровь, а это надолго…
– Особенно если помножить на твои кипучие гормоны! – хмыкнула я, похлопав напоследок Агата по шее. – Ничего, тебе и в одиночестве будет неплохо: добавится комфорта при езде верхом, поскольку будет куда наматывать поводья во время долгого путешествия по известному адресу без компаса и карты…
Сын Огненного Демона хохотал так, что чуть не свалился с коня, который на пару с моим иноходцем поддержал его жизнерадостным ржанием.
– Я сейчас просто разрыдаюсь от умиления! – Фадиндар утвердился в седле, подобрал поводья и утер выступившие слезы. – Послали же боги родственницу… заботливую до жути!
Я рассмеялась, махнула рукой и шагнула в сторону провала, успев услышать сказанное вслед:
– Возвращайтесь – все и вовремя! Если что, ты знаешь, как меня позвать…
Часть вторая
Сюда оттуда и повсюду
Глава 1
Как только сенсоры перестало зашкаливать, я, не открывая глаз, хлестнула вкруговую «поисковой сетью» (что ни говори, привычка – вторая натура!). Результаты сканирования меня вполне устроили, можно было перевести дыхание и осмотреться. Что ж, небожители не подвели – переход Границы в эту сторону явно удался!
Окинув себя быстрым взглядом, я невольно хмыкнула – здравствуй, прошлое! Словно и не было этих пяти с лишним лет: бело-черная норковая шубка с капюшоном, «вельветы», короткие сапожки на каблуке и с опушкой, а в рукавах обнаружились манжеты велюровой водолазки цвета морской волны. Даже лайковые перчатки с лично вышитой монограммой имелись в наличии, несмотря на свою преждевременную гибель сразу после моей переброски в другое измерение во время освоения навыков древолазания в экстремальных условиях в зимнее время.
Как все в ту же незабываемую ночь, валил густой снег. Судя по малому количеству встречных машин и в салоне – пассажиров, эта «газелька» была последней сегодня по причине позднего времени. Которая, между прочим, направлялась не куда-нибудь, а в сторону той самой городской окраины, где всю сознательную жизнь проживала многоуважаемая тетушка моей лучшей и единственной в своем роде подруги. Значит, сегодня суббота, и, значит, кроме задушевного общения за кружкой чего-нибудь, радующего душу, мне светит как минимум баня!
Кстати, а что это у меня в багаже?! Быстрый, но тщательный досмотр вполне утешил: в сумочке находился привычный набор предметов первой, второй и десятой необходимости, а в большом, особо прочном пакете – стандартный «помоечный» комплект и несколько аппетитно пахнущих сверточков. У меня просто на душе потеплело – ай да небожители, дай бог им здоровья! Не абы как выбросили меня на историческую родину: и прикид какой был – по моде, вкусу и сезону, и в гости еду не с пустыми руками, как вполне приличный человек!
Я всмотрелась в темное окно, прикинула, сколько еще трястись по полузабытым колдобинам, и, усевшись удобнее, расслабилась. В запасе почти полчаса… Позади негромко переговаривались немногочисленные попутчики, в кабине водителя играло что-то знакомое… Прислушавшись, я невольно улыбнулась – песня оказалась в тему:
Так встретимся давай, моя подруга, Посплетничать, подумать о судьбе…[2]Для того и подруги… Особенно такая, как у меня! Вот уж действительно – часть души. Мы с Элеонорой Вячеславовной, которую близкие чаще всего именовали Норкой или Вячеславной, дружили с глубокого детства и являли собой довольно колоритный дуэт. Хотя особенного сходства не было, иногда нас принимали за сестер: обе среднего роста, длинноногие, «номер третий» (у меня – с половиной), «все при себе» и волосы ниже лопаток… При этом я – более рослая и подвижная шатенка с непослушной волнистой медно-каштановой гривой, матовой кожей, не терпящей солнца, ореховыми глазами в черных (своих!) ресницах под черными же бровями, обладающая характером «резко континентального» типа. Норка же изящнее сложена, женственнее в повадках и легко покрывается изумительным шоколадным загаром. Ее прямые темно-русые волосы, которым добавлено рыжеватости с помощью краски, прекрасно сочетаются с большими и мечтательными серыми глазами…
Некоторое сходство внешности порой позволяло интереснее проводить время, а полярность характеров – дополнять и уравновешивать каждую составляющую нашего тандема. Несмотря на ощутимую разницу во вкусах почти во всем – от любимых лакомств до пристрастий в музыке и критериев для определения степени привлекательности поклонников, – мы обе сходились в отношении взглядов на жизнь в целом. Понимали все, что нужно, без лишних слов, поддерживали друг друга и, главное, соблюдали ту грань, которая разделяет сугубо личное и дозволенное…
Как же не хватало мне ее в ту нелегкую пору сразу после неожиданной, но, как оказалось, предопределенной свыше смены моего ПМЖ! Когда требовалась дружеская поддержка или совет или просто возникала необходимость в уверенности, что меня хоть кто-то правильно понимает, несмотря ни на что… Позже появились новые подруги, на которых грех жаловаться, но еще долго срабатывала прежняя привычка – прикидывать, что сказала бы Норка при одних обстоятельствах или как отреагировала бы при других. Правда, чем дальше, тем реже посещали меня подобные мысли. Не подумайте плохого насчет моей памяти, главной причиной было то, что со временем я ценой немалых усилий привыкла к новым реалиям и поднабралась опыта, необходимых знаний и, смею надеяться, житейской мудрости – хотя бы в малой степени.
Очередную песню водитель включил неожиданно громко, чем сразу вывел меня из дремотного состояния. Кстати, вовремя – подъезжаем! «Газелька» лихо проскочила поворот и подкатила к знакомой остановке. Прибыли…
Я брела по тихой, тесной из-за сугробов улице, периодически запрокидывая голову, чтобы поймать на язык пару-тройку хлопьев легкого пушистого снега. Неприятных сюрпризов можно было не опасаться, ибо пернатые бомбардировщики поголовно смотрели как минимум десятый сон. Торопиться не хотелось, несмотря на предстоящие радости долгожданной встречи, – погода очень уж располагала к вдумчивой прогулке. Ветер почти утих, я откинула за спину капюшон, расстегнула верхнюю пуговицу и позволила себе слегка подурачиться, печатая следы елочкой на свежевыбеленной дорожке, благо никто не видел, а если бы даже и видел, кому какое что! Цепочка рифленых отпечатков тянулась как по линейке, видимая во всех деталях вблизи ярко горящих – правда, редких – фонарей, и постепенно растворяясь в густой сыроватой темноте по мере приближения к середине очередного промежутка между столбами. Больше никакого света не было, поскольку после захода
