– Именно. Но я бы тебе не советовал струсить и отказаться от похода, паренек, – водитель указал глазами на меня. – Твоя девушка этого явно не одобрит, судя по ее лицу. Просто не задерживайтесь в лесу до темноты, ладно?
Финч развернулся, высоко подняв плечи, и вышел из автобуса, не глядя на меня.
– Что это было? – спросила я.
Финч смотрел мимо меня – на рыболовный магазин, куда всей компанией устремились рыбаки. Он хотел было что-то сказать, но вместо этого пожал плечами.
Я отвернулась. Если он решает какую-то существенную фанатскую дилемму, то пусть делает это без меня. Мне было, о чем подумать – а именно о том, как бы от него отделаться, когда придет пора войти в Ореховый лес.
Сквозь стволы деревьев за остановкой виднелся металлический блеск воды. Я поняла, что ужасно хочу пить.
– Давай найдем продуктовый магазин, прежде чем идти в Берч? – начала было я, но запнулась, увидев Финча. Он стоял рядом со мной – даже слишком близко – с широко распахнутыми глазами и приоткрытым ртом. Я невольно шарахнулась от него.
– Черт, – выдохнула я, пытаясь унять колотящееся сердце. – Что такое?
Финч улыбнулся. Это была улыбка собаки, которая не хочет, чтобы ее пнули в бок, но при том готова кротко принять удар.
– Я виноват.
От прилива адреналина мои глаза пересохли, а желудок сжался.
– Что ты имеешь в виду?
– Нам нужно идти, выбираться отсюда на автостраду. – Он заговорил высоким голосом и слишком быстро, неотрывно глядя на то место, где только что стоял рыбацкий автобус. – Попробуем автостоп. Нам придется… Чтобы как можно скорее вернуться в город. Я все объясню по дороге. Должен был объяснить еще вчера ночью.
– Что объяснить? – я схватила его за руку, не собираясь двигаться с места. – Мы никуда не пойдем, пока ты не скажешь.
– Я дал обещание, – ответил он. – Но не собираюсь его сдержать.
– Перестань угрожать, что не поможешь мне добраться до Орехового леса. Отсюда я уже могу найти дорогу сама.
– Я обещал не тебе, – сказал он. – Я обещал им.
Им. Это слово ударило меня, как полицейская дубинка.
– Что за. Гребаный. Бред? – я сгребла Финча за грудки.
– Я думал… думал, что это тебе поможет.
– Это не ответ.
– Ответ. Только ты его еще не поняла. Они велели мне тебе не говорить…
– Не говорить что? И кто тебе велел?
– Не могу, – Финч нервно огляделся, дрожа так, что зубы его стучали. – Может быть, они сейчас нас слышат. Нам нужно идти.
– Просто скажи мне все. Без загадок и отговорок.
Его всего передернуло, словно от отвращения.
– Я хотел, чтобы моя жизнь изменилась. Чтобы она стала настоящей. И она стала. Но я не думаю, что это стоит такой цены.
Неожиданно меня поразила мысль о том, что никакой бездонный кошелек не смог бы меня заставить привести фаната Алтеи Прозерпины в Ореховый лес. И еще меня поразило осознание того, как мало я на самом деле знаю о Финче.
Подавив гнев и внезапный страх, я постаралась, чтобы мой голос звучал разумно.
– Если ты не объяснишь мне, что конкретно ты сделал, я не смогу тебе помочь это исправить.
– Только не это, – выдохнул он мрачно. – Они уже здесь.
Взгляд его метнулся мимо меня – как раз, когда я расслышала вхолостую урчащий мотор стоявшей машины. Обернувшись, я успела рассмотреть ее яркую раскраску и фигуру за рулем – и на пассажирском сиденье тоже кто-то был, – и тут Финч изо всей силы толкнул меня назад, так что плечо отозвалось резкой болью.
– Беги, – срывающимся голосом крикнул он. – Скорее!
Я потеряла равновесие и едва не упала на землю.
Желтые бока автомобиля дышали жаром, как у животного. То самое такси, которое подстерегало меня на выходе из Уайтчепела. И темноволосый водитель – парень из ресторанчика – был на месте. Рукой в перчатке он откинул длинные волосы со лба.
Его пассажирка тем временем вышла из машины, прожигая меня глазами насквозь. Это была Дважды-Убитая Катерина. На руках у нее были такие же черные перчатки, как и у парня.
Я остолбенела. Знала, что стоит мне шевельнуться – и я выдам себя дрожью в коленях… или дрожью голоса.
– Прости, – сказал Финч. – Прости меня. Они просто велели доставить тебя в Ореховый лес. И все! Ты ведь и так собиралась туда и просила тебе помочь…
– Не ври, что старался ради меня. В какой момент? Когда конкретно ты начал работать на них?
Парень с нескрываемым любопытством наблюдал за нами. Катерина же выглядела так, будто нас вообще не слышала.
– Работать? Нет, это было не…
– Когда?
– Когда мы вышли от букиниста, – тихо ответил он. – Когда ты потеряла сознание, они говорили со мной. А за тобой… за тобой они следят несколько дольше.
– Спасибо за службу, Эллери Финч, – сказал темноволосый. – Ты готов получить свою награду?
– Нет, – сказал тот. Его темная кожа, казалось, побледнела – от нее отхлынула кровь. – Я не хочу.
– Что за награда? – выдавила я.
– То, о чем мечтает любой ребенок, – насмешливо объяснил темноволосый. – Вход в волшебную страну.
Это все я виновата, думала я. Как я могла доверять фанату.
Передо мной предстало лицо Эллы – она всегда старалась искать хорошее в самой дерьмовой ситуации. Может, все не так уж и плохо. В конце концов, я ведь этого и хотела – найти этих людей или кто они там такие.
Но о хорошем получалось думать очень скверно под взглядом Катерины, который так и ползал по моей коже.
Я оттолкнула в сторону Финча.
– Я ищу мою мать, Эллу Прозерпину. Я знаю, что вы ее забрали. Верните ее.
– Она считает нас похитителями мамочек, разве это не забавно? – спросил темноволосый.
Катерина по-старушечьи поджала губы.
– Ты уверен, что это она? Эта домашняя кисонька? – она внезапно оскалила на меня зубы, и я отшатнулась. Катерина расхохоталась. – Видишь? Пугливая, как муха.
Но отшатнулась я не от ее оскала. А от того, как она меня назвала: кисонька. Как будто она откуда-то знала давнее оскорбление, которое все еще жило у меня внутри.
Вдруг я почувствовала себя ребенком, который пробирается сквозь густой лес коленей взрослых, ловя обрывки их разговоров у себя над головой. Все это не имело смысла, было лишено контекста. Все вокруг – даже Финч – обращались со мной как с ребенком, которого нужно оберегать. Защищать от опасной информации.
На несколько мгновений окружающий мир поблек и замедлился. Я видела сразу все. Финча, такого подавленного и изможденного, что он едва держался на ногах. Темноволосого парня с руками в карманах, с оживленным, голодным взглядом. Катерину, готовую к нападению, с таким лицом, будто она собиралась меня укусить.
Я выбрала Катерину.
– Я вам, – сказала я отчетливо, – не кисонька.
И изо всех сил ударила ее по лицу.
И она, и ее спутник задохнулись от изумления. Моя ладонь, соприкоснувшаяся с ее кожей, вспыхнула – и этот жар побежал
