Она улыбнулась, когда я закашлялась сладким импортным дымом, глядя на меня сквозь темные очки от Fendi.
– Ты, похоже, слегка растеряла свою крутизну?
Я вцепилась в этот драгоценный источник информации о том, какой я казалась со стороны два года назад.
– А она у меня была? Крутизна? Ну, когда мы жили вместе?
– Черт, да я тебя боялась до усрачки. И ты это знаешь. Ты выглядела как китайская кукла, в которую вселился демон. – Она сдвинула очки и взглянула на меня поверх стекол глазами с длинными стрелками. – Теперь ты кажешься малость… Не знаю, как объяснить. Потерянной.
– Как там Гарольд? – я резко сменила тему.
– В полном порядке. В очередной раз влюблен. Как всегда. А как Элла?
Я помолчала, глядя, как сигарета тлеет у меня в руке. В самом деле, а как Элла?
– У нее все разрешилось, – сказала я наконец. – Со всеми теми… стремными делами. С ними покончено.
– Отлично, – сказала Одри, явно закрывая тему. Она вытащила у меня из пальцев сигарету и последний раз глубоко затянулась, а потом загасила ее и убрала в карман. Обняв меня на прощание – вернее, прикоснувшись ко мне обоими локтями, – она быстро ушла, ни разу не оглянувшись.
Я знала, что этого делать не следует, но все равно то и дело проходила мимо дома Эллери Финча, глядя вверх, на его окна. Конечно, он пропал одновременно со мной, но его отец наверняка списал его со счетов как сбежавшего из дома. Насколько я знала, он даже не объявил его в розыск. Может, Финчи наняли частного детектива. Или им действительно не было до сына особого дела, как он сам говорил. Но я в это не могла поверить. Не понимала, как можно не любить Эллери Финча.
Иногда он мне снился. Во снах мы с ним делали то, чего не успели в жизни – гуляли по паркам, держались за руки в книжных магазинах. Пробудившись от сна, в котором мы вместе переходили реку вброд, в воде по колено, я осознала, что теперь легко могу представлять его, не вспоминая сцену его неудачного убийства. Она слишком много раз проигрывалась у меня в мозгу – и наконец окончательно затерлась.
Думаю, я бы могла провести так вечность – пробуждая с помощью книг старые воспоминания и бродя по миру в полусне, как после долгого лежания на солнце. Но в один прекрасный день, когда с моего возвращения домой прошло чуть больше года, я наткнулась на Дженет и Ингрид, которые пили ледяной кофе на открытой веранде кафешки в Ист-Виллидже.
Глаза у меня вытаращились, едва не выпав из орбит. Я остановилась так внезапно, что какая-то женщина сзади наехала детской коляской мне на пятки. Я быстро убралась с дороги, пробормотав извинение, при этом не отрывая глаз от лица Дженет. Я пошла в их сторону, вытянув руки вперед, как зомби, будто ожидая, что видение вот-вот исчезнет.
Дженет, судя по всему, была рада меня видеть, но особого восторга или изумления не испытывала. Как будто это был приятный сюрприз, не более того, а не космический сдвиг реальности, как она ее себе представляла.
– Без ледяной корки ты выглядишь куда лучше, – сказала она, пожимая мне обе руки. Ингрид только холодно кивнула, прячась за своей чашкой.
– Но как вы… Что вы…
– Т-с-с. Присаживайся. Съешь что-нибудь. Ингрид? – выговор Дженет был куда более британским, чем когда я последний раз его слышала. Менее… Сопредельным.
Ингрид нехотя подвинула мне кусок маслянистого пирога, завернутый в пергамент. На вкус он походил на мокрый песок, но от него мне все же стало лучше.
– Как вы сюда попали? – спросила я, когда наконец смогла снова говорить.
Дженет запустила пальцы себе за воротник и достала плоский мешочек на веревочке – старушки берут похожие нагрудные кошельки с собой, отправляясь в отпуск в большие города. Да, собственно, они с Ингрид и были такими старушками. Но из кошелька Дженет вытащила не пачку дорожных чеков, а плоскую твердую книжечку.
Обложка у нее была зеленая, с золотым тиснением. ПАСПОРТ, гласила надпись сверху; Сопредельные земли – курсивом внизу. Между надписями красовался тисненый цветок – такой же, как у меня на плече. Я взяла и открыла документ – с опаской, как будто он мог испариться. Внутри он пестрел штампами – некоторые были с датами, имевшими смысл, а некоторые – без оных. По большей части штампы изображали собой дверь; но были и штампы с кораблем, с поездом, а один – со стилизованным рисунком башмака. Названия мест были мне незнакомы и казались такими странными, что ускользали из памяти прежде, чем я над ними задумывалась.
Так широко я не улыбалась уже несколько месяцев.
– Еще больше дверей. Вы нашли их.
– Я работала над этим не одна, – скромно сказала Дженет. – В самом конце разные группы беженцев начали смешиваться. Некоторые знали уловки, которые мне не были известны – от правильной работы с источниками зависит больше, чем ты думаешь.
– В самом конце? Конце чего?
Она вытащила паспорт у меня из рук, убрала его обратно и заправила кошелек под одежду.
– В общих чертах, дела в Сопределье в последнее время шли не особо стабильно. Боюсь, мы ненамеренно запустили некую тенденцию. Одна разорванная история влечет за собой другую – ты была не единственной обреченной принцессой, мечтавшей о хорошем конце.
– Погодите. Я была обречена? Чем должна была кончиться моя история? Я ведь так и не узнала.
– Думаю, лучше тебе и не знать. Не хочу породить самоисполняющееся пророчество или вроде того. Короче, тот мир сильно подкосило уничтожение историй, на которых он держался. Он начал несколько… сбоить.
– Я чуть не провалилась сквозь тонкое место, – вставила реплику Ингрид.
– Верно, – подтвердила Дженет. – Она по колени ушла в землю, и под ногами у нее не было ничего, кроме черных звезд, а чертова история пыталась заплести отверстие и выталкивала ее из мира. Но нам удалось ее вытащить, а значит, все стало хорошо, верно, Ингрид?
Выражение лица Ингрид говорило, что хорошо стало далеко не все.
– А Финч – он вернулся вместе с вами?
Черты Дженет смягчились.
– Нет. У этого юноши в планах еще много неисследованных миров. Мы не всегда рождаемся в подходящем нам мире, ведь так?
Я даже не представляла, насколько отчаянно хочу снова увидеть Финча, пока не узнала – во второй раз в своей жизни, – что больше его никогда не увижу.
– Я не знаю, кто я такая без этого, – неожиданно для себя выпалила я. Словно поделилась постыдной тайной.
– Без Сопределья? Но ты вроде бы не стремилась обратно?
– Нет. Безо льда.
– А-а. Ну что же, ты не первый бывший персонаж, испытывающий подобные чувства. Похоже, будто половину тебя высосали
