Ворон уже кричал матери в лицо. Миледи смотрела на него застывшим взглядом.
— Я никогда не искала того, чего хочешь ты, — ответила она. — Мне было вполне достаточно собственных знаний и умений.
— А мне нужно много, много больше, — просительно, едва ли не униженно ответил Мудрый, заглядывая матери в глаза. — Я не могу ни есть, ни спать, ни жить… Отведи меня в горы!
— Сейчас не время — на пороге война, — сухо ответила миледи. — Сначала ты должен помочь отстоять горы.
— Это все чушь! — крикнул Мудрый, и глаза его, обычно пустые и блеклые, загорелись бешенством. — Какая разница, какие смертные будут топтаться среди вечных гор? Это не имеет никакого значения. Ничто не имеет значения, кроме того знания, что хранится в сердце гор! Люди, войны — это все пустое.
Миледи вдруг резко, с размаху ударила сына по лицу. Мудрый Ворон вскинулся и схватился рукой за щеку. Лицо его исказилось, он дернулся в желании броситься на мать, но в последний момент удержался.
— Хорошо, — раздувая ноздри, сказала миледи. — Пусть так. Ты получишь то, что просишь. Я скажу тебе, куда идти и где искать. Но с этого момента ты — не мой сын и не наследник Аодха. Ты лишаешься своей доли наследства, лишаешься имени и моей поддержки. И я изгоняю тебя из гор — до тех пор, пока я жива, ты сюда не вернешься.
Мудрый смотрел на нее, держась за щеку и облизывая губы. А потом усмехнулся и сказал:
— Меня это не интересует. Где искать то, что мне нужно?
— Завтра на рассвете ты возьмешь коня и поскачешь по дороге к перевалу Гроз, — ответила миледи. — Когда минуешь перевал, повернешь направо, в гору. Оставишь коня и пойдешь пешком. Ты увидишь сгоревшее дерево — иди на него до тех пор, пока не очутишься среди Красной пустоши. Там, где лежат красные камни. Разведи огонь и жди.
Мудрый радостно засмеялся, грудь его ходила ходуном, руки тряслись. Миледи щелкнула пальцами, и с потолка слетел черный громадный ворон. Он сел на спинку стула миледи и хрипло каркнул.
— Он проводит тебя, — указала подбородком на птицу миледи. — Но помни: с того момента, как ты переступишь порог, ты станешь изгнанником и никогда при моей жизни не вернешься в Серые горы.
Мудрый молча поклонился ей, откровенно ухмыляясь. В глазах его горели алчность и возбуждение. Ворон поднялся в воздух и вылетел из комнаты. Мудрый пошел за птицей, не обернувшись на мать.
* * *Брес выступил с половиной армии из Тамврота, когда снег уже прочно, хоть и поверхностно, лежал на земле. Потерявшие листву деревья ночью покрывались инеем и сверкали в лучах восходящего солнца причудливыми красками.
В Лугайде зима наступала гораздо позже и не была такой холодной. Брес надеялся успеть покорить Серые горы до настоящих морозов. Ему вовсе не улыбалось мерзнуть среди негостеприимных угрюмых скал и ночевать в продуваемых ветрами замках.
Воины Лугайда мрачно созерцали горы, выраставшие на горизонте. Казалось, они рядом, но дорога вилась да вилась вперед, а горы все словно убегали от захватчиков к горизонту. Брес в глубине души не раз ловил себя на мысли, что поход он затеял не в пору и зря. Но он понимал: нельзя бросать дело на половине. Миледи Воронов была способна на любые выходки, и оставлять ее за спиной, дав время собраться с силами, оказалось бы роковой ошибкой.
К тому же именно сюда, в Серые горы, предательница Лорелея увела Гордого Ворона — того, кто имел все права на корону и трон Тамврота. При одной мысли об этом Брес впадал в холодное бешенство, про себя проклиная изменницу и придумывая для нее пытки и мучительные казни.
— Как может быть, чтобы одна гнусная баба спутала все карты королю и полководцу? — спрашивал Брес своего троюродного брата — широкоплечего и русобородого Брандона, который ехал рядом с королем, покачиваясь в седле и всматриваясь в хмурые вершины встающих перед ними Серых гор.
— Не надо было так доверять ей, — пожал плечами Брандон. — Вы, ваше величество, иногда слишком самоуверенны. Доверять можно только кровным родственникам.
— Ты прав, ты прав, — согласился Брес, теребя свои пушистые усы. — Но ведь я заплатил за нее золотом, а кто она была-то? Обыкновенная шлюха. Я приблизил ее к себе, кормил и доверял. И вот благодарность. Мерзкая ведьма! Как думаешь, что лучше — живьем в кипятке сварить или на костре сжечь?
— Думаю, в кипятке, — почесал в затылке Брандон. — Надо постепенно. Подвесить над котлом с крутой водой и опускать медленно. Сначала ступни, потом до колен, потом по пояс…
— Да-да, — рассмеялся Брес, и глаза его возбужденно заблестели. — Это ты хорошо придумал. А живьем я сожгу вторую ведьму — миледи Воронов. Подумать только, что эту старуху все так боятся! Эннобар вечно о ней с придыханием отзывался. Ничего, я им всем покажу, что значит настоящий мужчина и правитель.
На границе Тамврота и Серых гор стояла деревня, в которой при дороге находились около десятка постоялых дворов. Когда авангард войска Бреса подошел к ней, деревня оказалась пустой: жители покинули ее, забрав с собой все ценное.
— Прекрасно, — сквозь зубы процедил Брес, когда ему доложили об этом. — Тем лучше. Переночуем здесь, а завтра пойдем дальше.
Вечером, расположившись в самом просторном и богатом постоялом дворе, Брес провел военный совет. Брандон разложил перед ним новые карты Серых гор, которые были обнаружены в библиотеке Эннобара.
— Как они тут живут? — поморщился Брес, разглядывая путаницу ущелий и дорог. — Все замки по скалам разбросаны. Но тем лучше для нас: поодиночке раздавить всех этих горных лордов не составит труда. Однако мы поступим еще проще: возьмем Твердыню Воронов, сварим в кипятке миледи, и тут же остальные лорды прибегут к нам выразить свою покорность. Нескольких повесим для острастки, а с остальными заключим мир. Пусть платят дань и
