Ты не отморозок, кукловод! Все гораздо печальней.
– Ты хуже – ты умный отморозок! – рука с револьвером уперлась в грудь Арлекина.
– Ты не сможешь меня убить, генерал Лоренс!
Смелое заявление. Вероятно, доказательства у заявления есть. В противном случае заявление не считается заявленным и рассмотрению не подлежит.
– Твою мать, ты Бог?
Ухмылка вояки чуть не сломала ему губы. Ствол револьвера едва не проломил грудину. Запахло потом. Трупы сами не потеют, а производят неприятное для носа, но тепло. А от тепла люди могут выделять пот. При попытке застрелить Арлекина – особенно…
Рот кукловода искривила жесткая усмешка. Глаза вспыхнули праведным огнем. Он встал со стула, двигая грудью револьвер.
– Да будет тебе известно, генерал: In the beginning was the Word, and the Word was with God, and the Word was God![46]
Генералу Лоренсу пришла пора умирать, только прежде надо дослушать до конца стихи. Ведь в аду стихов нет. Голос Арлекина звенел и звенел, как натянутая струна, и постепенно набирал обороты, продолжая фразу, начатую садовником сорок лет назад:
– …И создал Господь учеников себе, и первым из них был Диавол. И носил Диавол ангельские одежды, и разумом был он велик и просветлен. И оказался сей Диавол действеннее самого Отца Всемогущего, ибо понял, что только Любовь явится истинным спасением человечества. Но чтобы увидеть Свет и познать его великолепие, надо смотреть на него из кромешной Тьмы и вкусить горечь полыни. Бог слушал мудрые речи Диавола и верил ему. Но сподобился Бог породить другого ученика – Иисуса, и Иисус был не согласен с Диаволом, ибо сказал, что Свет это Свет, а Тьма это Тьма! И запретил тогда Бог упоминать имя Диавола! Поэтому мир до сих пор грязнет во мраке, а Слово слышат лишь избранные!
Стихи закончились. Генерала Лоренса толкнула в грудь твердая клоунская рука. Он упал в пустое кресло, как мешок с картошкой, оставив свой револьвер в клоунских пальцах. Прозвучали пять громких сочных хлопков, и в животе вояки поселились пять пуль.
Сюрреализм. Нет. Театр мистера Фэйса. И он еще не закрыт.
* * *Эхо выстрелов прыгало по комнате, отталкиваясь от стен, когда на пороге тихо возник Данте: в длинной синей хламиде, в красных кожаных сапогах. Двухдневная щетина. На пальце фамильный перстенек, в руке трость.
– Мистер Фэйс, это последний Персонаж, положенный на алтарь жестокого театра?
Вопрос заглушил кровавое эхо. Данте не проявил ни малейшего интереса к трупам, он видел только лицо Арлекина и шел к нему. Глаза смотрели холодно и спокойно – так смотрят короли.
– Стоял и слушал за занавесом, ожидая своего выхода?
Клоун опустил руку с револьвером.
– Нет, я зашел в дом, когда услышал выстрелы. Иначе бы я помешал убийству, мистер Фэйс!
– Ты бы не смог мне помешать, Ваше Высочество!
– Вы не ведаете, мистер Фэйс…
Или ведает? Не может быть! Данте как будто очнулся, как будто увидел знак! Вздрогнул. Отвел ищущий взгляд от лица Арлекина. Осмотрелся. Первое, что он увидел, – стены. Увешанные покойниками. Они на уровне глаз, и поэтому глаза отыскали первыми именно трупы на стенах! Приколоченные шестидюймовыми гвоздями: десятка два полицейских, Пусси, Моз, Кид, Панк, девушки в коротких юбочках с залитыми кровью маечками… Лицо Данте скривилось от боли. Он меланхолично воздел руки. Глазами, полными скорби, посмотрел на кукловода.
– Хотя… это ведь ваш театр…
Ничто так не способствует Правде, как дыхание смерти и фраза: «Здравствуйте, Бог!» Жаль, что Поль Рыбник не донес знание до мистера Чудика! Вполне, что оба были бы живы еще долго.
– Да, это мой театр, Ваше Высочество! И твое явление в финальном акте доказывает, что это именно мой театр… А вот и логическая развязка! – Арлекин направил револьвер на Данте. – Финал, мы пришли к нему вместе. Так получилось, Ваше Высочество… Ты видел – я сделал спектакли, и сделал их честно. И чисто. И то, что я сделаю сейчас, – все ради твоего же блага… Здесь ничего личного… Ты должен понять – ничего личного!..
Много званых, да мало избранных! Данте Али-гьери и Арлекин. Неисповедимы пути Господа! Старый добрый сводник! Он познакомил наследника Короны и киллера и свел их на театральной сцене.
– Вы все знаете, мистер Фэйс? А я вот многого не знал… Только знал, что Финал будет именно таким, еще тогда, когда услышал рассказ о Садовнике!..
– Ваша проницательность сродни вашим актерским талантам, Ваше Высочество!
Щелк. Это курок. Взведенный курок на армейском «Кольте» 45-го калибра, и оружие приставлено к голове Данте. Слова жгли ему горло, стремясь выскочить наружу. Жжение в глотке было на тот момент самым сильным ощущением в организме поэта, отрицающего кровавый театр!
– Я почувствовал, что в вашем театре моя душа найдет то, что она ищет… То, что я искал многие годы, странствуя по свету…
– Я предельно рад, Ваше Высочество, что доставил удовольствие вашей душе!
– Мистер Фэйс, а ведь твой театр в тупике! – вдруг прерывисто сказал Данте. – Изначально! А знаешь почему, лопоухий киллер?.. Потому что ты так и не выбрал зачем! Зачем твой театр. Не смог ответить на то, что ответу не подлежит. То самое, что Бог скрыл от нас, от людей, – намеренно! То, что мы узнаем только там, за Чертой!..
Теперь кукловод держал револьвер не так уверенно. Он впервые почувствовал духоту, подогретую трупными парами. Рванул расстегнутый воротник рубахи… сощурил взгляд, проникая в себя…
* * *– Счастье похоже на бабочку в цветущем саду, – поделился Садовник. – Сложно разглядеть ее среди сияющего разноцветья.
– А если я бабочку все-таки увижу? – спросил малыш. – Что будет?
– Тогда твое счастье от тебя улетит.
* * *Данте понадобилось сорок часов, чтобы все срубить правильно. С Арлекином сложней, понимание забрало у него сорок лет жизни… Мистер Фэйс с прокруткой стукнул револьвером о поверхность столика. Оружие брякнулось рядом с Алмазом. Режиссер достал из кошеля на поясе игральную карту, подал ее Высочеству.
– Ваш иммунитет, мистер Принц!
Бери, пока дают: Кармический Закон! Больше могут не предложить.
– И прощайте! – Театрал пошел к выходу.
– Мы еще встретимся, мистер Фэйс? – догнал у порога возглас.
Киллер остановился – спина излучала задумчивость. Медленный разворот. Ах! Какое же у него угрюмое лицо!
– Не советую…
Театрал отвернулся, сделал парочку неуверенных шагов прочь. Остановка. Что сейчас излучает спина? Непросто сказать. Медленный разворот.
– Да, встретимся… Но уже не Здесь, Ваше Высочество. Здесь… нет ничего!
Разочарование. Потеря идеалов. Тоска, вяжущая чресла и мозг! Клоун ушел прочь.
Кассовый провал – еще не конец, а вот настоящий провал ставит крест на карьере режиссера. Данте немного помолчал. Внимательно рассмотрел карту, зажатую в руке. Стук шагов Арлекина стих.
– Здесь… осталась куча дел… мистер Фэйс. Я знаю…
