— Че-е-его?!
— Ну… за ту ночь, когда тебе что-то почудилось… Отныне ты свой в доску, а потому…
Кий расхохотался. Едкий смех сотрясал его грудь до того момента, когда он осознал, что корову и блаженного пастуха ему никак не могли подсунуть, а значит он сам придумал себе напасть, на свою собственную голову. Редкое сочетание, насмешки людей и гнев богов…
— Пустое. Но если ты думаешь, что я их не накажу…
— Смиренно примут, ручаюсь. И тамгой бряцать не будут! Тем более она не…
— Что?!
— Все нормально. Гондыр скоро вернется и все пойдет по-прежнему!
Кию осталась лишь клацнуть зубами, закрывая тему, и начать учить жизни.
— По прежнему не будет! И вообще. Если ты думаешь, что русы или мурдасы бросятся честно исполнять оговоренный ряд…
Завидка согласно кивнул головой.
— Уверен, что они попытаются ударить в спину или хотя бы в малом надуть. Такова суть любых договоренностей, что исполняются лишь пока выгодно! Но я также считаю, что Бикташ и Чумбылат на нашей стороне… Или будут на ней, если объясним что к чему!
— Ты уж поспособствуй такому, исходу, по мере своих возможностей… — успокоился Кий. — Как волхв?
— Проснулся горячим, бредит. Девки к нему никого не подпускают, даже Вовку завернули прочь…
— А Свара?
— Плох, но сестрички пичкают его чем-то, чтобы покутные нити попутать и смертушке не дать о нем угнать.
Завидка замолчал, широко перекрестился и указал на реку.
Уловив силуэт приближающейся порки, почти незаметной на потемневшей воде, Кий удовлетворенно хмыкнул.
— Гондыр, наверняка он. Как только гости незваные от нас отчалили, так и его должны были отпустить. Так что, дальше идем, на Чепцу?
— Я уже не уверен, — пожал плечами Завидка. — Даже наоборот! Помяни мое слово, в Закамье мы пойдем другим путем, нежели мыслим с тобой тут и сейчас!
Кий секунду подумал, неуверенно кивнул и еще раз сменил тему.
— Если надо, мои люди перережут соглядатаю глотку, никто не узнает. Скажи, как проведали про то?
— Твои люди на особицу держатся, а этот… в душу лезет ко всем со своими расспросами, да и не слышал никто о нем прежде из моих недорослей. А трогать его не надо, такой человек не обязательно враг. Будем обучаться на кроликах!
— Чего?
— Нескольким моим ребятам нужно на ком-то оттачивать свои навыки. Следить, ловить на оговорках…
— Вот ты про что…
— И еще… считай, что от имени воеводы с тобой говорю. Была у меня беседа с ним тайная про твои деяния. Хм… Точнее у него со мной, — смутился Завидка. — Пора бы тебе определяться, с кем ты. Будешь ходить одиночкой, кто-нибудь сожрет и не подавится!
— А с вами не сожрет?
— Могут попытаться но большой кучей мы им поперек горла встанем. Ты подумай, Лаймыр уже не молод, а детки у Трофима Игнатьича еще не подросли, да и найдет он их куда пристроить, мыслей у него на этот счет много… Не хочешь ли возглавить людишек в верховьях Ветлуги?
— Про что ты?! — не сразу понял, что ему предлагают, Кий. — Кугузство ветлужское мне прочишь?
— Ну… Всех воеводских замыслов я не знаю, об этом сам с ним толковать будешь, но зато ведаю про его конечные цели! Для начала войско из местных черемис, да унжских мерян в одно целое надо сбить. Потом дойти с ними через Умжу до Волги, а через верховья Ветлуги до Сухоны, где крепостицы поставить…
— И не поссориться при этом с суздальцами, новгородцами и северными русами?
— Именно так…
— И почему выбор на меня пал? Чем угодил?
— Угодил?.. Так такая судьба по-нашему покону не столь и завидной выйдет! Не потомкам своим власть передать по наследству, ни мошну набить…
— Думаете Правду вашу на всю Ветлугу распространить?
— Никто не собирается попирать традиции твоего народа, надо лишь не дать им закостенеть! — туманно ответил ему новгородец. — Мир меняется и чтобы успеть, надо просто бежать впереди него.
— И для бега такого самому покон ваш придётся принять?
Завид (уж точно не Завидка!) молча кивнул, криво улыбнулся и шагнул с обрыва, обрушив собой слой песка с насыпи. Ему уже призывно махали с катамарана, где слышался рев голодного зверя.
Кий вздохнул и подставил лицо под дуновения свежего ветра, склоняющего за рекой, верхушки деревьев и налетающего на пригорок холодными, мокрыми порывами.
Вышедший из шатра Вовка неожиданно для Кия перекрестился и горячечным шепотом вознес к небу слова молитвы.
— Прости, Господи, что не верю, все равно лишь на одного тебя уповаю!
Прости, что вопреки своему желанию открыл врата ада и принес геенну огненную на землю твою! Прости и сжалься над всеми нами!
Кий поежился и мысленно присоединился к его словам, хотя и направил их другому создателю. Судя по всему, ветлужцы знали что делать, однако это их не радовало.
Не радовало и Кия, однако на душе его стало светло. Она словно бы очистилась его молитвой и порывами набирающего силу ветра. Что ему злые духи, что предстоящие трудности, если впереди их всех ждёт такое, что и словами не описать!
Их! Всех! Он не один! Он вновь кому-то нужен!
И Кий понял, что судьба его решена.
Глава 9
Прохладный ветер с реки обрушился неожиданно.
Подернулась зыбью водная гладь, и мокрый шквал залепил лицо Ефросиньи, песком и мелкой строительной пылью, поднятой из щелей каменной мостовой. Заскрипели невысокие леса, и одна из деревянных конструкций опасно покосилась, грозя обрушиться под ноги неосторожного прохожего.
Остов крепости выглядел заброшенным вечность назад, хотя еще несколько дней назад здесь кипела работа.
Сновали грузчики стараясь не пересекаться с ритмичными перемещениями подъемных механизмов, склонивших свои деревянные шеи над причалами. Стучали киянками каменщики, ровняя колотый булыжник не будущих улицах и набережных, укрепленных со стороны воды
