— Ладно, - уже не так недовольно буркнул Маркуж. — Что твоим людям сказать, коих в амбаре заперли? А то, не приведи боги, бросятся с кулаками.
— Насчет них не беспокойся понапрасну, все уже предупреждены, что помощь пришла. Так что тебе сразу поверят, если скажешь, что под мою руку перешел, все-таки знаешь многих.
— И кто вас предупредил?
— Мне лично Параська знак подала, письмецо в руки от школьников сунув, пока вы лясы с инязором точили.
— Ну да, ты же всякой грамоте сызмальства обучен и… — Маркуж запнулся и недоверчиво переспросил, — А когда же ты его прочесть успел?
— А вот за Евангелием и прочел, благо, буквицам ветлужским в школе насильно учили. Уж не подумал ли ты, что книга мне нужна, чтобы с Богом совет держать или молитву творить? — хмыкнул Прастен. — Узнают единоверцы, засмеют, что я святой текст на память не помню. И, кстати, людишкам моим девка даже нож пронесла, когда кормить ходила. Сами не выберется, но в обиду себя не дадут и тебе при нужде помогут. Действуйте, когда недоросли школьные на противоположном конце деревни шуметь начнут.
— А начнут?
— Должны, судя по написанному. Надеюсь, инязор поведется и сунется туда вместе со своими людьми. Учить тебя не надо, как лучше в отказ идти, если он тебя в то место пошлет?
— Ученый уже.
— Вот и ладно. Кстати, вои твои над девкой упомянутой не глумились?
— А я знаю? — хмыкнул уже Маркуж и недоуменно развел руки в стороны.
— Вот и узнай, Если виновны, заплатить придется тебе и много. Из задатка отдашь, если своих монет нет.
— С ума не сошел ли, друже?! Зачем серебро на нее переводить? Плетей всыплем, чтобы молчала или прикопа…
— Не вздумай! Ныне тут немного другим поконом живут. Это к половцам у ветлужцев отношение особое, тех режут без сожаления! И то не всех!
— А что тут странного? — пожал плечами Маркуж. — Будто остальные не так же поступают?
— Это ты про кого? — не понял его Прастен.
— Ну как же… Айюбай сошелся с Киевом и Ростовом, терзая булгарскую державу, за это и был отравлен. А кто рвал на куски границы владений киян, тот же Атрак или ныне властвующий на Дону Сырчан, тот всегда был друг Булгару и гонялся Мономахом… Одних режут, с другими дружат!
— Я не про то! О ветлужцах речь! — раздраженно перебил его Прастен. — Отличия в том, что своего и тронуть не смей будь он даже последний смерд! Узнают недоросли, что справедливость в отношении девки даже в малом порушил, неприятности тебе обеспечены! И не столько за бесчестье ее, сколько за такую попытку договориться!
— От младенцев криворуких неприятности?! — в очередной раз изумился Маркуж.
— От воеводы воронежского, а не дай Бог и ветлужского! Я же говорил это не недоросли, а волчата бестолковые! Малы еще, но зубасты и злы. Своей Правдой живут и за нее любому глотку перегрызут, а сами не дотянутся, так других натравят!
Дойдя до края леса, за которым дорога резко уходила вниз, зигзагами спускаясь по скату холма, Прастен остановился. Впереди виднелся неглубокий распадок, по дну которого протекал то ли ручей, то ли небольшая речушка, поросшая редким, просвечивающим. насквозь кустарником.
Перебравшись через истоптанный скотом пологий песчаный берег и мутную воду ручья, широко разлившегося на месте брода, еле заметная колея начинала вновь взбираться вверх, держа свой путь к очередной стене деревьев. Другой дороги не было. Справа распадок упирался в камышовые заросли затянутого ряской озера, из которого, собственно, и выбегала речушка, слева ограничивался крутым оврагом, будто топором прорубленным поперек ложбины вплоть до ручья.
Прастен небрежно ткнул пальцем, указывая на незаметную изгородь, выглядывающую на противоположном холме между деревьями.
— Пришли. Это и есть выселки. Обычно на пригорках скот пасется, но ныне тут пусто. А дорога одна, не ошибешься.
Выйдя чуть вперед, Прастен остановился, сбросил свой груз, перекинутый через плечо, снял исподнюю рубаху и помахал ей в воздухе.
— Все, идите, видоки мне при встрече лишь мешаться будут. Возвращайтесь сюда же. Инязору скажешь, что под обстрел попали и меня вытащить не смогли. Сгинул, мол, стрелой пронзенный, а забрать ты меня не смог. Вряд ли он рискнет тебя головы лишить, как обещал!
— Найду, что соврать, не без языка.
— Вот-вот, на всякий случай предупрежу тебя насчет этого самого языка. Ты его сам придержи, когда встретишься с недорослями, и людям своим накажи. И не только язык, но и ручонки поберег! Не суй, куда не следует! Я странный по твоим словам, а они вообще не от мира сего… Ведут себя необычно, поступают совсем непонятно, а вам с ними в одном строю стоять! И не далее как к вечеру!
— Что?!
— А ты думал отсюда сбежать без боя? Хоть стрелу, да выпустим! Если воевода узнает, что мы недорослей отдали на растерзание Анбалу и они погибнут, то и нам не жить! Вырежут всех и не посмотрят на мои заслуги. А школьники эти отсюда просто так не уйдут! Доподлинно знаю!
— Что, передумал? Имеешь право, пока присягу не дал.
— Нет, я с тобой, — подтвердил свое решение Маркуж, решительно поведя головой.
— Ну, тогда при ветлужцах и дадите клятву в верности. И имей ввиду… - Я насчет девки и того, знаешь ты или нет что у тебя среди воев творится! У меня в сотне не забалуешь! Порву!
Глава 12
Конница появилась неожиданно и не стала осторожничать, попусту тратя время. Здесь не было никого, кто мог бы ей противостоять.
Как только лесная дорога раздвинула свои границы, передовой отряд со свистом, и гиканьем устремился вниз по склону раскинувшегося
