Не на шутку испугавшийся не только моей реакции, но и за состояние моего здоровья разведчик, который сейчас стоял у самой двери, побледнел, переступил с ноги на ногу, переглянулся с Тирном и, только когда получил от молодого галла одобрительный кивок, заговорил.
– Разведка доложила, что в лагере Рима, который разбит в миле от стен Брундизия, расквартирована лишь часть сил Марка Лициния Красса, – затараторил он. – Самого проконсула среди них нет!
– Дальше! – процедил я сквозь зубы.
– Мы предполагаем, что здесь стоит часть преторского войска во главе с квестором Гнеем Тремеллием Скрофой, – робко продолжил Корг. – На данный момент в лагере римлян не замечено никаких приготовлений, по внешнему периметру выставлены дозорные, да и только. Ничего того, что бы указывало на приготовления римлян штурмовать нас, нет.
Я смачно выругался и нервно почесал макушку.
– Ты уверен в этом? – спросил я.
– Я бы не отвлекал тебя на всякую чушь, Спартак, мною было послано четыре вексил… – Тирн запнулся и тут же поправился, зная, что меня раздражает это название разведчиков. – Разведгруппы, которые твердят то же самое. Именно поэтому, чтобы не собирать у тебя балаган, я решил прислать к тебе их начальника! – твердо заявил Тирн.
– Да уж, – только и нашелся я.
– Что бы это все могло значить? – озвучил Рут свои мысли.
– Понятия не имею, – искренне ответил Тирн, который, несмотря на кажущуюся уверенность, все же был взволнован и весь покраснел.
Никаких мыслей на этот счет не было и у меня.
– Есть какая-нибудь информация по Крассу? Где остальная часть войска? Что-нибудь удалось узнать? – спросил я.
Начальник разведгруппы только озадаченно развел руки. Никто ничего не знал. Я коротко кивнул.
– Что-то еще?
– Я рассказал вам все, что моим людям удалось узнать, никакой другой информации у меня нет, – заверил Корг.
– Можешь идти! Передай своим бойцам, что на сегодня им положен двойной паек! – скомандовал я.
Корг засиял от счастья, и уже через секунду входная деревянная дверь хлопнула за его спиной. Мы остались наедине с Рутом и Тирном, в уже привычной компании. На некоторое время повисла тишина. Все трое, мы обдумывали сказанные разведчиком слова. Надо сказать, новая информация произвела на нас впечатление сродни эффекту разорвавшийся бомбы. Я понятия не имел, что могло все это значить. Куда подевался Красс с большей частью своего войска? Да еще этот странный маневр проконсула, преследовавшего ему одному понятные цели. В любой войне очень важным было чувствовать своего врага, физически ощущать его присутствие, чтобы иметь возможность первым нанести удар. Сейчас Красс лишал меня такой возможности и заставлял действовать вслепую. Одно было понятно наверняка – Марк Лициний пропал из зоны видимости и в любой момент можно было ожидать удара исподтишка.
Молчание затянулось. Я видел, что Тирн и Рут ожидают, что я первым прерву тишину и начну говорить, поэтому я тяжело вздохнул и начал с вопроса:
– У кого какие мысли? Если они есть, то сейчас самое время их озвучить. Я слушаю.
– Понятия не имею, куда мог деться этот золотой петушок? – фыркнул Рут. – Если ему так хотелось добраться до нас, то с чего бы вдруг он надумал делать такой сомнительный маневр?
– Соглашусь, решение Красса выглядит нелепо, – подтвердил Тирн. – По мне, так мы лишний раз убедились, что проконсул не собирается штурмовать Брундизий. Вот только получается, что не нашим и не вашим. Подогнал к стенам легионы, запер нас в порту. Для чего? Чтобы мы никуда не делись до тех пор, как подоспеет Лукулл?
– Размечтался… – процедил Рут.
– Вот тоже, получается, прислал какого-то молоденького сорванца, который теперь шлет к нам своих гончих и отсиживается в лагере… – Я пожал плечами, не зная, как дальше развить свою мысль.
– Хочет избежать порки! – самодовольно хмыкнул Рут. – Вот только ума не приложу, зачем Крассу все это? Действительно, разве что Лукулла дожидается, хочет ему триумф собственными руками передать, – хохотнул гопломах от собственной шутки. – Я вот что предлагаю, Спартак: выйти бы нам да бабахнуть разок по этим рожам мерзким, может, глядишь, и спугнем? Да пойдем дальше себе, пока Лукулл со своими опарышами не пристал в порт? Что скажешь? Как тебе мое предложение?
Я нахмурился, размышляя над сказанными моими полководцами словами. Тирн и Рут говорили все как есть. Красс действительно совершил поступок, казавшийся крайне противоречивым. Теперь было очевидно, что, прислав часть своих легионов, Красс, по сути, блокировал нас в Брундизии до прихода Лукулла. Решение казалось нелогичным с точки зрения его дальнейших перспектив. Марк Лициний наверняка был уверен, что проконсул Македонии раздавит обескровленных рабов как назойливую муху, не моргнув глазом. Правда, следом за победой в Брундизии Марк Варрон заберет себе славу победителя в рабской войне. Лукулл, не Красс, в таком случае наберет больший политический вес. Все это выглядело нелогичным, сумбурным. Где был сам Красс в то время, как у Брундизия решалась его судьба? Отстал? Вряд ли, он бы давно уже нагнал свое войско…
Я помассировал виски, пытаясь упорядочить мысли. Допускать мысль о том, что Красса с большой частью римского войска нет в Калабрии, было бы крайне глупо. Но что, если претор действительно изменил свой маршрут и отправил к стенам Брундизия только часть своих легионов вместе с квестором Гнеем Тремеллием Скрофой? Я бросился к столу, уставился на лежавшую там карту. Коснулся пальцем точки, где произошло наше последнее сражение с проконсулом, после мой палец медленно сдвинулся, но не к Брундизию, а, напротив, совершенно в другую сторону. Если не Калабрия, то куда? Луцерия? Самний? Кампания? Эта мысль перевернула все с ног на голову, но только затем, чтобы все разом встало на свои места. Конечно же! Пока мы были заперты в Брундизии частью войска претора, пока Лукулл будет озадачен рабской войной, сам Красс устремится в Рим! Не надо быть провидцем, чтобы понять планы проконсула. Лишившись доверия сената, Марк Красс, имея под рукой внушительную армию, решил двинуться на Рим, чтобы разместить свои легионы у городских ворот и взять ускользающую власть
