В голове что-то взорвалось, почему-то – внутри взорвалось. Красный твердый обжигающий шар брызнул в черепе миллионами острых осколков…
8
Черный «Мерседес» плотно висел на хвосте. Еще в отдалении, но приближался, неумолимо приближался. Хотя Ева уже не просто давила на газ, откровенно воткнула педаль в пол и так держала. При этом она еще ухитрялась болтать, звонко перекрикивая надрывную песню двигателя:
– Нет, догоняют все-таки, у них движок мощнее… Но я не понимаю все-таки… Север Закраевский – нормальный человек вроде, я же видела его вблизи на какой-то презентации – человек как человек… Ничего в нем особо демонического, я же видела… Вот заразы, все равно догоняют…
Нервы у девушки расшалились, понять можно. Зато ее таланты бесшабашной гонщицы нам сейчас очень кстати.
– В нем и нет ничего особо демонического, – ответил я. Скорее тоже выкрикнул, напрягая горло.
– Как так?
– А кто сказал, что Варгун – это Закраевский?
– Кто же он тогда?
От растерянности красавица на мгновенье отпустила газ. Черная машина чуть приблизилась.
– Ходу, Ева, ходу! Вы же любите ездить быстро!.. Да никто он, в сущности. Ноль без палочки! Проводник.
– Проводник? – переспросил кто-то из ребят.
– Он самый! – подтвердил я в полный голос. – Ходу, Ева, ходу!.. Обычный проводник демона, ничего интересного… Они, демонические сущности, слишком плохо адаптируются в нашем мире, слишком большое несовпадение между мирами, я говорил об этом… Годы и годы нужны, чтобы демон научился хотя бы связно говорить, а не просто блеять козлом или визжать свиньей. У себя-то они общаются, не прибегая к речи, вот и не видят разницы между хрюканьем и словами… Поэтому перед воплощением в человеческом теле демон всегда выбирает себе так называемого проводника, из тех, кто должен родиться в ближайшее время. Наделяет его определенным набором сверхспособностей – сила, здоровье, чтение мыслей, предвиденье, влияние на людей, ну и прочее, что нужно для преуспевания и возвышения… А когда проводник вырастает, добивается власти и могущества, появляется демон, его хозяин. Путь, считайте, уже проложен. Можно сразу начинать куролесить в чужом мире, не затрудняясь проблемой коммуникации…
Было странно читать лекцию по демонологии на скорости автогонок. Я даже не был уверен, что меня слышат, когда надрывается двигатель, а за окнами машины дождь, снег, град, ураган гнет деревья, сверкают молнии и трясется земля под колесами. Апокалипсис – это всегда некая чрезмерность, кто же спорит.
Вон уже трещины ползут по дороге, хорошо, проскакиваем их на полном ходу…
– И много было таких проводников? Ну в истории человечества? – быстро спросила Ева.
Значит, они меня слышали.
– Встречались, Ева. Да вы учебники истории почитайте внимательно – там не сложно понять, кто есть кто… – коротко объяснил я. В очередной раз глянул в зеркало заднего вида. Приближаются. И до Великой пирамиды четверть часа езды как минимум.
– Если можно, Ева, еще быстрее!
Красавица остервенело стрельнула глазами, но не ответила.
– Я выхожу! – вдруг сказал Толик.
– Что?! – это все мы трое и разом.
– На повороте притормози, Ева. Я там выскочу. – Он извлек из кармана куртки пистолет «ТТ», передернул затвор, досылая патрон. – Попробую их задержать немного.
– Толик, откуда такая роскошь? – сразу оживился Багор.
– У славян прихватил. У них много такого.
Я усмехнулся:
– Да, Максим Евгеньевич на одни кулаки не рассчитывает. В смысле добра…
– Толик, а мне? – не отставал Жора.
– По губе!.. Вы, мужики, лучше девушку сберегите. Понял, Жорик? Если что, спрошу с того света!
Взгляд был упрямым и недвусмысленным. Солдат. Впрочем, я и так видел, что он влюблен в Еву. Жора тоже влюблен, но скрывает влюбленность за балагурством. А Толик просто молчит. Ох, дети-дети…
Ева тревожно глянула на меня. Я понял ее вопрос, кивнул – можно. Надолго Толик их не задержит – на демонов с пистолетом не ходят, но хоть отвлечет на какое-то время. Тоже дело. Как там мне написали: он сделал, что мог…
Красавица затормозила без лишних слов, резко, с заносом и запахом жженых покрышек. Толик одним броском десантировался, ловким перекатом погасил инерцию, вскочил на ноги.
Ева, выруливая, лихо крутанула баранку, и двигатель снова взревел максимальными оборотами…
* * *– Что там?! Ну что там, мальчики?! Не молчите!
На такой скорости девушка просто не могла оторвать взгляд от дороги. А мы с Жорой смотрели назад. Видели, как Толик стоял посреди дороги, стрелял в надвигающуюся машину спокойно, как в тире, держа пистолет двумя руками. «Мерседес» олигарха, похоже, был не простым, пули оставляли отметины на лобовом стекле, но оно даже не треснуло. Издалека нам казалось, они уже совсем рядом – человек и машина. Секунды – и авто-зверь сомнет маленькую фигурку! Но водитель, видимо, сообразил, что столкновение на такой скорости для машины тоже не сулит ничего хорошего, сильный удар может помешать им продолжить преследование. В последний момент машина отвернула, подняла клубы пыли на обочине, все-таки не удержалась на дороге и выскочила в поле, ощутимо подскакивая на кочках и разбрасывая ошметки земли.
Ох, Толик…
Нет, на него они не стали размениваться, снова рванули за нами.
– Всё! – выдохнул Багор.
– Что всё?! Какое, к черту лысому, всё?! – взвизгнула красавица.
– Они его объехали, успокойтесь, Ева! И теперь – еще немного быстрее! Если можно.
Какое-то время мы все-таки выиграли. Пока «мерседес» неуклюже выкарабкивался на шоссе, пока снова набирал скорость, оторвались мы довольно прилично.
А больше, пожалуй, не надо… Да, мы почти на месте, припоминаю эти холмистые очертания… Чуть дальше должна быть река… Ага, есть, вода блеснула между деревьями…
– Значит, так, ребятки! Слушать мою команду и не спорить! – с мыслями о Толике я сам невольно перешел на армейский жаргон. – Сейчас вы, Ева, снова затормозите, я выскочу. Надеюсь, они все погонятся за мной! Варгун точно погонится, это главное.
– Но, Алик…
– Альберт Петрович, мы…
– Я сказал – не спорить!!! – рявкнул я так, что сержанты всех времен и народов завистливо вздрогнули и, как по команде, перевернулись в гробах.
А что? Когда-то подобным криком я остановил бегущую конницу македонского царя Александра. И развернул ее, и снова повел в атаку, и победил. Зря он меня потом казнил, честное слово, зря! Пил много царь Александр, без вина уже заснуть не мог, вот и допился до белогорячей паранойи…
Великий! – говорили потом. А ведь мы, командиры времен Филиппа, просто позволили ему считаться Великим. Мы-то знали, сколько неуверенности, сомнений и страхов утопил он в чашах неразбавленного вина. И топил постоянно, потому и спился так быстро. Сами подумайте, зачем Александру Филипповичу кричать о своем божественном происхождении так же часто, как по телевизору рекламируют шоколадки, если бы он в нем не сомневался? Лев, к примеру, никому не рассказывает, что он лев, об
