– Я дал тебе слово. Но я хочу знать… ты… ты вернёшься? Хоть когда-нибудь? В любом обличье? Я не хочу, чтобы ты оставлял этот мир. Он и так становится беднее со смертью каждой древней легенды.
– Да, – скорее услышал я, чем ответил он.
Тяжёлые веки Фенрира сомкнулись, из горячих ноздрей вылетело последнее облачко пара. Великий волк умер.
Сзади, хрустя снегом, подошёл Центурион, привычно цапнул меня зубами за шиворот и поставил на ноги, силой уводя в сторону.
– Всё кончилось, Ставр. И уж поверь мне, оно могло бы быть куда хуже. Рано или поздно звериная натура взяла бы верх, тем более что он никогда ей и не противился.
– Это древний мифический герой, плод насилия бога обмана над великаншей из Йотунхейма. Он не виноват в том, что рождён без любви, и он не заслуживал такой смерти. Его отравили, как бродячую собаку.
– А ты бы хотел умереть вместо него?
– Я сам виноват, что порезался.
– Ставр, ты дурак или тебе вмазать для прочищения мозгов?! – взвился мой конь.
Не в фигуральном смысле. Он реально поднялся на дыбы, яростно помахав тяжёлыми копытами у меня перед носом. И да, само собой, Центурион был во всём прав.
Я оглянулся, огромное тело Фенрира быстро покрывалось падающим снегом. Со стороны леса раздался тоскливый вой. Чёрный жеребец даже ухом не повёл, значит, узнал знакомый голос. В этом человеческий слух, пусть даже и самый тонкий, в разы проигрывает слуху животного.
– Это Серый Брат, – понимающе кивнул я. – Стоим ждём, мне надо с ним поговорить.
– Вот не люблю я этих хищников, – поморщился Центурион, нервно встряхивая гривой. – Да, конечно, это наши волки, да, они не укусят, но они всё равно смотрят на меня, как на бегающую сардельку! Почему не все звери созданы травоядными?
– Тогда они бы воевали за капусту с вегетарианцами.
– Не смешно.
– Я и не пытаюсь шутить. Это горькая правда.
Со стороны леса в нашу сторону направлялись волки. Не шагом, не галопом, а особенной волчьей трусцой, вроде бы неспешно передвигая лапы, но зверь может бежать так, не теряя ритма, с утра до ночи, не останавливаясь на обед и отдых. Наверное, прошло не более десяти минут, как стая окружила большой сугроб, под которым покоился Фенрир, а их вожак подошёл ко мне.
– Серый Брат, я твой должник. – Мне пришлось вновь встать на одно колено, чтобы обнять его, потрепать за холку, потеребить уши и шутливо растянуть уголки пасти в дружелюбную улыбку.
Он не обиделся, по-моему, ему самому дико понравилось, что в сравнении с остальными волками лично у него есть свой человек!
– Тут один из ваших, – я мысленно поискал подходящее слово, – ушёл в страну доброй охоты.
Серый брат настороженно сдвинул уши.
– Нет, я не убивал его. Это роковая случайность, он спас мне жизнь, и теперь мой долг не допустить, чтоб его тело расклевали вороны.
Вожак сделал вид, что задумался. Потом как-то насмешливо сощурился и кивнул в сторону сугроба. Я не понял смысла, но так же старательно кивнул в ответ, типа да, это о нём речь. Серый волк сел передо мной, потянулся, хрустя всеми суставами, а потом, хитро покосившись на меня, оттопырил передней лапой правое ухо.
– О чём это он? – спросил я у Центуриона.
Чёрный конь также поднапрягся, прислушался и тихо предупредил:
– Что-то тут не так. Смотри на сугроб, он же шевелится.
Я обернулся с замершим от счастья сердцем. Неужели он жив?! Низ сугроба действительно едва заметно осыпался, словно если бы великий волк судорожно дёргал передней лапой.
Серый Брат посмотрел на меня многозначительным взглядом и неожиданно громко чихнул. Сугроб рухнул, разлетевшись алмазной пылью! А когда всё улеглось, из белого снега выполз новорождённый крупный, едва раскрывший глаза волчонок, чёрный как ночь.
У меня перехватило горло.
«Природу нельзя убить. Её можно отравить, но рано или поздно она возродится», – неточной цитатой всплыло в моей голове.
– Челюсть подбери, – сухо посоветовал верный конь. – И щенка на руки возьми, просится же. Прям ми-ми-ми какой-то, как Хельга выражается.
Я на автомате присел, и волчонок действительно пошёл ко мне, смешно бултыхаясь в снегу. Стая несколько напряглась, некоторые даже оскалили зубы, но без команды вожака никто не смел дёрнуться. Трогательная кроха храбро уселась у меня на руках, крупные синие глаза бесстрашно смотрели мне в лицо.
Я почесал его за ухом. Он смешно зажмурился.
– Прости меня.
Щенок с самым серьёзным видом лизнул меня в нос.
Не знаю, по-видимому, это что-то означало, поскольку на меня неожиданно снизошло такое душевное спокойствие, которого я не знал уже лет десять как минимум. Потом Серый Брат ненавязчиво забрал у меня волчонка, взяв его в зубы, и, не оборачиваясь, потрусил в заснеженный лес.
Стая увязалась за вожаком, мы с Центурионом больше не были им интересны. Волки сумеют позаботиться о маленьком Фенрире, а когда он вырастет, возможно, мы встретимся снова. По крайней мере, я бы хотел его увидеть.
В замок Кость мы возвращались неспешным шагом, спасённая нами крестьянка давно и успешно доползла до ворот, её впустили. Для нашей встречи на стену вышли Эд и Седрик, бывший бог со справкой подпрыгивал и махал мне рукой.
Ох, как же здорово, что всё кончилось хорошо. Ну разве что чуть побаливали те два пальца на правой руке, с которых волк слизнул кожу, но это, по сути, такая мелочь.
– Ты что-то хотел мне сказать? – наклонившись к гриве Центуриона, спросил я.
– Когда?
– Когда мы выезжали.
– Ставр, давай попозже, – невнятно отмахнулся он, явно что-то скрывая. – Всё равно ничего уже не исправишь.
– Как скажешь. – Я тоже не имел ни малейшего желания копаться сейчас в чьих-то комплексах, у меня и своих проблем выше носа. Тем более что на въезде в ворота у наших ребят отмечалась некая обречённость на постно-счастливых мордах.
– Кто не видел, как наш господин победил Фенрира? – громовым голосом проорал старый крестоносец.
– Да здравствует Белый Волк!!! – в полную грудь отозвались бойцы.
– Что надо сказать?
– Ох, лорд, ты головой-то хоть иногда пользуйся, пжлста, – нестройным хором отозвались двое-трое лучников со стен, а прочие поддержали их согласным гулом.
– Бунт? – терпеливо спросил я, хотя рукоять самсоновского ножа уже буквально легла в ладонь.
– Как вы могли подумать такое, сир? – укоризненно помотал головой Седрик. – Но, пуская в дом дьявола, надо же хоть чуть-чуть думать, нет?
– Развели тут мусорную свалку. – Центурион осторожно толкнул копытом ворох грязного тряпья, не замеченный мной на снегу. – Знакомый запах, кстати…
– Видимо, та крестьянка, что выплюнул волк, ох… Нет, не-э-эт!!!
– Лорд Белхорст, я никогда не устану говорить, что вы мой любимчик и спаситель, – громко раздалось из окна гостевой башни. – Как честный мужчина, вы теперь просто обязаны на мне жениться. А кто скажет, что вы нечестный, тот получит от меня ночным горшком по голове! Дураки есть?
– Дураков нет, – скорбно
