Убедившись, что меджай мертв, Бион извлек свой меч. Тело Сабу он оставил хищникам. Потом смазал и перевязал себе раны, немного передохнул и вновь уселся в седло. Его путь лежал в Сиву.
63
Долго ли меня носило по нильским водам? Понятия не имею. В каком состоянии я находился, когда пожилая супружеская пара выловила меня из воды? И этого тоже не знаю. Я лишь чувствовал, что лежу на спальной подстилке, а пол подо мной как-то странно себя ведет, словно он… Да, он двигался.
Я впадал в забытье, затем пробуждался от жгучей боли в руке и животе. Обе раны напоминали о сражении. Мне вспоминался убийца и его меч, сверкающий на солнце. Я думал о глазах, густо зачерненных кайалом и совсем мертвых. Шрамы на лице наемника напоминали белых червей и слегка светились. Вспомнив про красный шарф, я попытался сесть, и сейчас же все тело пронзила волна острой боли.
Меня не покидали мысли об Айе. Они гнездились где-то в затылке, пока я сражался с головокружением, мешавшим связно думать и оценивать окружающий мир. И только потом… стыдно признаваться, но далеко не сразу я вспомнил об отце. В мозгу вспыхнула картина последних мгновений… Вода, красная от моей крови. Я из последних сил цепляюсь за скользкие камыши, чувствуя, что вот-вот разожму пальцы. А на берегу… занесенный, чтобы через мгновение вонзиться в тело моего отца, меч.
Сабу тревожился за меня, облекая свои страхи в сомнения насчет моей пригодности быть меджаем. Я понимал: отцовскую заботу никогда не высказать вслух, но между нами возникла пропасть. Все эти годы я силился ее преодолеть. Разобщенность была одной из причин, почему мы с отцом так и не стали друзьями. Но наши отношения хотя бы приблизились к тем, какие должны существовать между отцом и сыном. Отец всерьез обучал меня ремеслу меджая. Перед самым сражением он перестал упрямиться и согласился вместе со мной вернуться в Сиву. Там я бы со временем сделался защитником деревни. И быть может, между нами возникла бы настоящая дружба. Кто знает? Может, мне только казалось.
Казалось или нет… этого я уже никогда не выясню.
А куда девался медальон, отданный мне отцом накануне сражения? Вопрос, на который я тем более не знал ответа, однако он меня не слишком волновал. Я был последним меджаем Египта, и в этом я вряд ли ошибался.
Дальнейшая судьба меджаев и их борьбы целиком зависела от меня. Как бы я ни горевал по отцу, эта мысль отрезвляла и давала опору.
Через какое-то время я понял, что я не один в этой… хотел сказать, комнате. Нет, правильнее сказать, я не был один в окружающем пространстве. Приподняв голову, я увидел пожилого мужчину, который поздоровался со мной.
Он вступил в полосу света, и я облегченно вздохнул: это не убийца моего отца. Человек этот был значительно старше. Он стоял, чуть ссутулившись. Ничего удивительного, если лодка является твоим домом. Его владелец был одет в белую тунику. Волосы стягивал полотняный обруч на лбу. Рядом стояла женщина. Скорее всего, жена. Вид у нее был несколько взволнованный. Потом она подтолкнула мужа локтем, тот шагнул к моей подстилке и представился. Его звали Нехи, а жену – Ана. Лодка действительно была их домом. Они промышляли рыбной ловлей и перевозкой товаров.
– Тебе получше? – спросила меня женщина.
Как и муж, говорила она мягко и дружелюбно. Я сразу вспомнил свою мать и ощутил острую тоску по дому. Эта душевная рана была куда болезненнее телесных.
– Где я?
От Нехи и Аны я узнал, что сейчас они держат путь на север (там же находился и мой дом). Меня они подобрали случайно и удивились, как при таких ранах я остался жив.
– Знаешь, парень, у тебя был такой вид, словно ты попал в воду прямо с поля сражения, – сказал Нехи.
– Поначалу мы думали, что ты уже мертв, – вздохнула Ана.
– Мы лечили тебя, как могли, – сказал Нехи и торопливо добавил: – Только не думай, будто ты нам что-то должен. Мы об этом и слышать не хотим.
– Тогда не знаю, как вас и благодарить.
Потом я спросил, давно ли нахожусь на их лодке. Супруги переглянулись, наморщили лбы и пожали плечами.
– Не очень давно, – сказал Нехи. – Всего четыре дня.
Я задумался. Кем бы ни был этот убийца, он опережал меня на четыре дня.
– Позвольте мне плыть вместе с вами. Мне тоже нужно на север, – сказал я.
– А что у тебя там? – полюбопытствовал Нехи.
– Родное селение. Любимая женщина. Моя жизнь, – ответил я, благоразумно умолчав о меджаях.
Зачем подвергать опасности хороших людей?
Надеюсь, мои слова не вызвали у них подозрений. Меня сейчас занимали другие мысли. Я знал, что должен как можно скорее добраться до Сивы.
64
Очнувшись, Айя увидела склонившегося над ней Биона.
– Я всего лишь хотел вернуть тебе шарф, – сказал он. – Ты вошла и сразу упала в обморок.
Айе понадобилось несколько секунд, чтобы сосредоточиться. Ее неприятно будоражило присутствие чужого человека, явившегося к ней в дом без приглашения. Это насторожило бы любую женщину. Дышалось легче. Странный запах исчез, хотя не забылся.
– Соседка сказала, что ты скоро вернешься, – продолжал Бион. – Она любезно предложила подождать тебя здесь.
Айя медленно поднялась, проверяя свое состояние. Ей очень не хотелось оказаться уязвимой.
– Моя тетя… – начала она.
– Да, – понимающе кивнул гость. – Я переговорил с Нефру. – Бион улыбнулся, но в глазах его ничего не изменилось. – Я рассказал ей про нашу встречу у водопоя. Она мне тоже много чего рассказала.
Айя улыбнулась, изображая спокойствие и тщательно скрывая внутреннее замешательство.
Почему ее тяготит общество этого человека? Здравый вопрос, на который она не могла найти вразумительного ответа. Казалось бы, ей нечего его бояться. Но Айя почему-то боялась, ощущая что-то, связанное с этим человеком. Что-то необъяснимое, вызывающее такую же необъяснимую тревогу. В голову полезли мысли… Водопой. Не потому ли конокрады оказались там, что кто-то сообщил им о ее появлении? Кто-то следовал за ней до водопоя, а потом и сюда, в Сиву.
– Я долго…
– Несколько мгновений, – ответил Бион, поняв ее с полуслова. – Я подхватил тебя, уложил на пол, а затем стал искать воду.
Рядом, на стуле, действительно стоял кувшин с водой.
– К счастью, ты быстро очнулась, и мне не понадобилась помощь твоей соседки.
Айя заметила, что в комнате ничего не изменилось. Она мельком взглянула на кувшин, затем снова втянула воздух. Запах исчез. «Веди себя так, чтобы не вызывать у него никаких подозрений», – мысленно приказала себе молодая женщина. Пусть думает, что застал ее врасплох. Она могла и ошибаться в своих подозрениях. А могла
