Шпионка еще ждала разрешения подняться на борт, когда Терн, хоронясь в тени огромного корабля, взобрался по якорной цепи. Капитан Делия познакомила Терна со всеми видами судов и показала, как наилучшим образом использовать их недостатки.
Узкого отверстия хватило в аккурат, чтобы протиснуться в нежилой отсек с лебедкой. Оттуда он пробрался в каюту, расположенную под капитанской. В гамаке под убаюкивающий плеск волн храпел матрос – вероятно, только что сменившийся. Он не проснулся, когда Терн взобрался на бимс и прижался ухом к нужному участку потолка.
Донесся скрежет металла по палубе.
– У тебя под платьем доспехи, – произнес наверху Керан.
Глава 23
«Плач шарума»
334◦П.◦В.
Ашия не знала такой тошноты с первых месяцев беременности. Она могла часами ютиться на стропилах. Делала сальто, от которых закружилась бы голова у землепашца-жонглера. Танцевала на катящемся бревне.
Но плавание по безбрежным водам не имело ничего общего с визитом на корабль Керана, стоявший в гавани на приколе. Каюту медленно покачивало – постоянное, неровное движение, вносившее хаос в попытки Ашии обрести равновесие. Озеро, как и беременность, беспощадно напоминало неоспоримую истину: тренировкой можно добиться многого, но кое-что остается в руках Эверама.
Ходьба превратилась в пытку. Ашия расхаживала взад и вперед, закрыв глаза и стараясь подстроиться под озерный ритм. Ей не хотелось быть застигнутой врасплох, если во время плавания завяжется бой.
К счастью, вероятность этого была мала. Люди Керана проводили Ашию на борт «Правосудия Эведжана», когда солнце садилось и его блики на воде не дали к ней присмотреться. Изящное и опасное трехмачтовое суденышко с экипажем из тридцати закаленных даль’шарумов не было ни крупным торговым судном с полным трюмом, ни ценным боевым кораблем и соблазна не представляло.
– Капитан Рахвель уже освободил каюту, – сказал Керан. – Он достойный наставник.
Простые слова, но в устах Керана они стоили дорогого. Он отправлял с Ашией самых верных людей. Пищу будут оставлять под дверью, но в остальном ее не потревожат до самой высадки.
Каджи переносил плавание еще хуже матери. Ашия думала, что качка его убаюкает, но несчастный малыш смертельно побледнел, его стошнило прямо на нее.
– Тушнит, – простонал он ей в плечо.
– Да, мое сердце, я знаю. – Она поцеловала его в макушку. – Это волны. Ты скоро привыкнешь, и станет лучше.
Ей оставалось только надеяться.
Но и не это было худшим. В иллюминатор – слишком маленький, чтобы протиснулась даже Ашия, – она видела воду, сверкавшую в звездном свете. На многие мили – сплошная вода, во всех направлениях, и ни клочка суши.
В придачу свет вспыхивал на воде, как молнии среди туч, и с каждым сполохом корабль накренялся.
Водные демоны испытывали корпусные метки.
Ашия сражалась с алагай еженощно, но водные демоны ей были не по зубам. Кошмарные твари с клыками и щупальцами – незримые, непознаваемые. Она научилась плавать в купальнях дама’тинг и задерживала дыхание на десять минут и даже дольше, но здесь все было иначе. Она не могла ни драться под водой, ни поражать демонов издали. Пока желудок выворачивало, а ребенок орал, ей приходилось сидеть и надеяться, что метки выдержат.
«Прошу тебя, Эверам, – молилась она. – Дарующий свет и жизнь, во имя твое мы движемся по краю бездны Най. Дай нам в целости и сохранности добраться до места и выполнить нашу миссию».
Словно в ответ на молитву одна из многих серег Ашии завибрировала.
Дамаджах.
Ашия обмерла. Она полагала, что стала недосягаемой для Инэверы, и отчасти этому радовалась. Она впервые в жизни сама распоряжалась собой и судьбой Каджи.
Ее рука дрогнула, когда она поворачивала серьгу. Метки щелкнули, приняв нужную конфигурацию.
– Дамаджах.
– Я научилась расширять сферу действия твоей серьги, – сообщила Инэвера. – Это требует глубочайшей сосредоточенности и сильнейшей магии. Я редко буду выходить на связь.
– Слышу и понимаю, Дамаджах.
– Хорошо, – сказала Инэвера. – Докладывай.
– Я достигла Доктауна и встретилась с наставником Кераном, – ответила Ашия. – Положение критическое, Дамаджах. Величайший наставник из ныне живущих опасается, что, если подкрепление не явится, лактонцы могут отвоевать доки.
– Я знаю о положении и уже распорядилась насчет подкреплений, – сказала Инэвера.
– Ты, Дамаджах?
– Ситуация с твоим мужем переменилась. Я буду безраздельно править Красией до возвращения твоего дяди.
Ашия моргнула, забыв о тошноте, больном ребенке, световых вспышках на воде. Все изменилось.
– Значит… мне можно вернуться? – еле слышно спросила она.
Ответа не последовало.
– Дамаджах?
– Ты должна завершить свою миссию, – сказала Дамаджах. – Кости выражаются недвусмысленно. И только после этого – вернуться, иначе мы проиграем Шарак Ка.
– Либо с хаффитом, либо не возвращаться вообще. – Ашия постаралась, чтобы фраза прозвучала как похвальба шарума, и раньше сказала бы так от души, но в памяти жили слова Керана.
«У Хасика больше тысячи человек – замученных, искалеченных душегубов. И ты возьмешь в такое место сына, наследника Трона черепов?»
Стоит ли Шарак Ка ее жизни? И даже Каджи? Безусловно. И все же она не пожертвует Каджи ради успеха, не сделает этого никогда и сына не предаст. Ашия прижала его к груди.
– Где ты сейчас? – спросила Дамаджах.
– Плыву на корабле в крепость Евнухов, – ответила Ашия. – Через два дня меня высадят за охраняемым периметром и я пройду за их укрепления. Проникну в монастырь, уверюсь, что хаффит жив, и организую побег.
– Он жив.
Кости, конечно, сказали Дамаджах больше, но Инэвера раскрывала чужое будущее в той мере, в какой это служило ее целям.
Много ли вариантов будущего, где Ашии удается уйти с Каджи и хаффитом?
Много ли тех, где выживает хоть кто-то из них?
Дамаджах не ответит.
– А что насчет пропавшего кузена? – спросила Инэвера.
– По-моему, я нашла его, – ответила Ашия. – Но вряд ли ему можно доверять, и я не понимаю, чем он будет полезен.
– Расскажи сейчас же. – Обычно Дамаджах говорила терпеливо, но эту фразу произнесла отрывисто.
Рассылка магии на сотни миль и впрямь обходилась дорого.
– Терн асу Релан ам’Дамадж ам’Каджи, – произнесла Ашия. – Его отец был…
– Это мой второй кузен Релан, – прошипела Инэвера. – Когда он исчез, мы решили, что он погиб на когтях алагай и его утащили подземники.
– Он дезертировал, – сказала Ашия. – Подался с вестником на север и десять лет назад погиб при пожаре со всем семейством. Говорят, что один сын выжил. Он шпионит для сопротивления чинов.
– Полукровка, о котором докладывал Керан, – сообразила Инэвера.
– Он самый. Я повстречалась с ним в пути. Он следовал за мной. Я схватилась с ним, но он… избежал плена.
– И теперь видит тебя насквозь, – сказала Инэвера.
Ашию бросило в жар. Она не привыкла докладывать о провалах.
– Да, Дамаджах. Но в ходе нашего недолгого шарусака его… запах узнавался безошибочно.
– Что за запах? – спросила Инэвера.
– Алагай’виран. Демонов корень.
Инэвера снова умолкла, хотя было ясно, что каждый миг на открытом канале связи обходится ей недешево.
– Это знак от Эверама, – сказала она наконец.
– Знак чего? Я оставила его на дороге. Теперь не знаю, где искать, и по-прежнему не понимаю зачем.
До слуха Ашии
