Он тоже выбрал восходящий поток и прилепился к нему волей. Затем поплыл, немного уплотнившись, чтобы не распасться и воспротивиться зову Недр, но остаться достаточно легким для полета.
Джардир отпустил копье и полетел быстрее, разбираясь с короной. В конце концов он надел ее и быстро начертанными метками призвал копье. Оно проявило рвение, как живое, прыгнуло в его руку, после чего и он лег на курс.
Всмотревшись, Арлен засек плывшего через пещеру хамелеона. Он показал пальцем, и Джардир сменил направление. Не говоря ни слова, Арлен свел свою магию в мощный разряд и помчался к демону, как Лишина петарда.
Джардир напропалую расходовал магию, преследуя Алагай Ка. Возможности копья и короны Каджи не безграничны, но растянувшийся на месяцы подвиг лишится смысла, если демон сбежит и станет погибелью Ала.
Зато Пар’чин теперь рядом, и корона вернулась. Он не растерялся, когда разверзлась бездна, и с ними снова пребывал Эверам.
Милю за милей они сокращали разрыв, и демон должен был скоро стать досягаемым для короны. Видя это, хамелеон сложил крылья и камнем пал в глубокое ущелье. На время он скрылся из виду.
Пар’чин нырнул за ним, а Джардир заложил вираж, помчавшись быстрее и не полагаясь на силу тяжести. Пар’чин парил и заполошно озирался в поисках отца демонов. На такой глубине внешняя магия загустела, и Джардир понял, что демон может таиться в ней, как дозорный в тени.
Но если от Пар’чина Алагай Ка еще мог как-то спрятаться, ему не скрыться от коронного видения Джардира. Ахман притворился, будто не видит его на стене расселины, где тело хамелеона неразличимо слилось с камнем. Он отвернулся, на миг обнадеживая тварь, а затем, крутанувшись, припечатал хамелеона с мозговиком запретными метками.
Ошеломленный демон замешкался, и Джардир, подлетев, наконец заключил его в силовой пузырь. Пар’чин перехватил демона в воздухе, горя желанием расправиться с ним. На коже вспыхнули метки против обоих – мозговика и хамелеона. Противники полетели в ущелье, осыпая друг друга градом ударов.
Джардир присосался к сфере и последовал за ними. Те грянулись оземь, где у твари оказалось мало возможностей для маневра. Пар’чин отцепился и откатился; из ран, оставленных обесточенными шипами, которые отрастил демон, струилась кровь.
Но раны аджин’пала уже затягивались. Пар’чин с Джардиром шагнули вперед. С двоими ослабевшему хамелеону было не совладать. Пар’чин оторвал от его тела шипастое щупальце, Джардир блокировал другие и, крутанув копьем, отсек от спины здоровый шмат мяса.
Обоих обдало ихором, но они лишь окрепли. Джардир потерял счет времени по ходу борьбы, медленно истощавшей силы врага.
В конце концов хамелеон лишился способности к метаморфозам и остался увечным уродом. Затем он полностью утратил целостность и растекся по земле зловонной лужей, выставив на обозрение засевшего в ней мозговика.
Джардир надвинулся на него с копьем наперевес, но демон сделал нечто неожиданное. В красийской манере он встал на колени, уперся руками в землю и опустил глаза.
– Довольно, – проскрежетал он, режа голосом слух. – Я сдаюсь.
– С каких это пор ты разговариваешь?! – остолбенел Пар’чин и остановился как вкопанный, а Джардир сдал назад.
Демон пожал плечами почти по-человечески:
– Когда я растаял у вас в башне, но убежать не сумел, я воссоздался с горлом и языком, которые могут издавать ваше примитивное хрюканье.
Джардир поднял копье:
– Значит, Шанджат…
Тот же жест.
– Был полезным трутнем.
Джардир вскипел от ярости и Втянул магию, чтобы зарядить убийственные метки, сохранившиеся на коже демона.
– Ты поступил бы иначе, дитя Каври? – спросил демон. – Было ли хоть раз, чтобы твое племя щадило мое?
Джардир встряхнул головой. «Не позволяй Алагай Ка говорить, – учил Эведжах, – ибо он отец лжи и медовыми речами способен убедить, что ночь – это день, а друг – это враг».
Но Пар’чин сделал шаг вперед:
– План не меняется, Ахман. Если мы хотим довести дело до конца, он еще нам понадобится.
– Возможно, – ответил Джардир, – но того ли нам хочется, Пар’чин?
– То есть? – не понял землепашец.
– Он отец лжи, Пар’чин. Обманывал нас на каждом шагу и никогда не был беспомощным, каким казался. Он обглодал Шанджата, словно дынную корку, убил Шанвах…
– Шанвах не погибла, – покачал головой Пар’чин. – С ней Ренна.
– И где они? – спросил Джардир. – Где мы сами, если на то пошло? Туннель, где все это началось, остался далеко позади.
Его сомнение отразилось и в ауре Пар’чина, когда тот оглянулся на проделанный путь.
– Можно пойти сквозь потоки тем же путем…
– А дальше? Медленно возвращаться за сотни миль от цели?
– Тем больше причин оставить демона в живых, – нахмурился Пар’чин.
– Я все еще могу отвести вас на мозговой двор, – сказал демон. – Он близко. Теперь ваши самки и трутень будут только помехой.
В его ауре не было лжи. Джардир обнаружил, что читать ее стало легче, после того как демон заговорил сам, без посредничества Шанджата.
– Он снова попытается сбежать, – сказал Джардир.
– Естественно, – не стал спорить демон. – Как и ты, окажись на моем месте. Но я доведу вас до улья.
– И до ловушек по ходу, – подхватил Джардир.
– Мозговой двор охраняется, – сказал Алагай Ка. – Удастся ли вам выжить – вопрос и, как у вас выражаются, инэвера.
Джардир поднял палец и принялся заряжать татуировки демона, пока тот не завизжал и не забился в корчах.
– Не смей произносить это слово, раб Най.
Он оборвал энергетический поток, и демон взглянул на него выпуклыми черными глазами:
– Я никому не раб.
– Что будет делать твоя дживах, если мы не вернемся? – спросил Джардир, когда они прошли через ущелье и углубились в туннели.
Арлен провел пальцем по меткам на обручальном кольце:
– Не знаю. Будет брызгать слюной от злости на меня и места себе не найдет. Хотелось бы думать, что она заберет Шанвах и пойдет наверх, но… Рен упряма.
– Кое-что общее у вас есть, – рассмеялся Джардир.
– Тебе легко говорить, – огрызнулся Арлен. – Не твой ребенок в опасности.
– Не вещай свысока, Пар’чин, – рыкнул тот. – Мой старший сын уже погиб ради Шарак Ка, а с дочерью ты сражался бок о бок в Лощине. Разве твоя жертва больше моей?
– Джайан и Аманвах взрослые, – ответил Арлен, проглотив комок в горле. – Они сами сделали выбор. А мой сын…
– Отцовский страх за детей не уменьшается с годами, Пар’чин.
– Да, пожалуй, – кивнул Арлен. – Я не хотел тебя…
Джардир сжал его плечо:
– Конечно, Пар’чин.
– Ваши сентиментальные чувства жалки, – проскрипел Алагай Ка, поспевая за ними на хилых ножках. – Они-то вас и погубят.
Он хотел уязвить, но Арлена его слова не задели.
– Я повидал ваше отродье в бою. Когда я убивал одного, его братовья и когтем не шевелили. Лучше погибнуть от сантиментов, чем жить без них.
Внешняя магия становилась все гуще, пока Арлен не почувствовал, что плывет в ней. Татуировки создали постоянную Тягу, которая заряжала его силой. Лучился и Джардир. Тусклым был только демон. Он старательно обуздывал свою силу, боясь оживить
