Из темноты ко мне примчалась зелёно-синяя тварь вполовину своего верхнего собрата. Я махнул мечом, промазал и ожидал обычного – а, скорее, почти безвредного – укуса.
Я ошибся.
Жидким колючим огнём меня затопила боль отравы. Голова закружилась, руки задрожали. Я отшатнулся, неистово, почти вслепую замахал мечом. Наконец я отшвырнул тварь щитом и нанёс последний удар.
Яд не отступал. Я полез за ведром молока и подумал, что размер ничего не значит. А затем понял, что шипение не прекратилось.
«Ну, зато другие не застигнут меня врасплох, как этот», – подумал я.
И ошибся снова.
Я пошёл по туннелю, готовый отразить любую напасть впереди. Но она была не спереди, а снизу. Дыра размером с блок в дощатом полу. Увы, я боялся, тревожился, и перестал мыслить здраво. Да, большие монстры в такую дыру не протиснутся. Но бирюзовая мелочь – запросто. Паника лишает разума.
Я миновал дыру – и на меня бросились сзади. В мои жилы потёк яд, но я успел развернуться и ударить второго паука. Тот отскочил, но его напарник укусил снова, впрыснув убийственную дозу. Парировать, ударить и – дым. Затем ещё ведро противоядия и новые буханки исцеляющего хлеба. Я заглянул в дыру, надеясь на то, что в ней – ничего полезного.
Думаю, стоит заметить, что настолько мои мысли не мутились давно. Я так привык выигрывать и поворачивать всё по-своему, что, когда мне встретилась настоящая проблема, мои мысли безнадёжно затормозили и заплутали.
Именно поэтому я не отступил в момент, когда спрыгнул вниз и заметил, что коридор внизу и сверху донизу полон паутины.
Надо же, ирония судьбы! Когда-то паучий шёлк был для меня такой ценностью, что я был готов пожертвовать ради него жизнью. А теперь я рисковал жизнью, чтобы пробежать мимо и добраться до рассадника пауков в конце.
По крайней мере я не был идиотом настолько, чтобы пытаться пройти сквозь паутину. Но мне хватило глупости её рубить! Я едва успел прорубиться сквозь четыре свисающих жутких куба, как увидел паука. Он скользил ко мне без усилий, будто не замечая паутины.
Я замахнулся, ударил и попал в паутинный блок. Паук прыгнул, я поморщился. Укус не отравил меня, но отшвырнул в паутину.
И я застрял!
Я дрыгал руками, мотал ногами – и медленно опускался.
Новый прыжок и укус. На этот раз ядовитые клыки вошли глубоко. Я заверещал, отравленный мерзкой жижей, меч пластал налево и направо. Ноги коснулись пола. В этот момент паук прыгнул и напоролся на Вспышку.
Я отступил от паутинной стены. Мне хватило времени выпить последнюю дозу противоядия – молока. Не успел я достать исцеляющую еду, как напала ещё одна пара пауков. Но я уже был готов: ударил первого, затем второго, отшибая их назад, словно в безумной соло-партии в бадминтон. Они снова напали, я снова ударил. Меч и щит, толчок и удар.
Когда испарился второй паук, я увидел, как из рассадника вдалеке рождается ещё одна пара. Во мне волной поднялась ярость.
– Я ещё вернусь! – прокричал я. – И тогда вы сдохнете! Вы все сдохнете!
Пробежка домой должна была прочистить мозги. Но не прочистила. Мне следовало успокоиться и понять, что потрёпанную броню нужно чинить, трещину в мече – заделать, а также выспаться и придумать разумный логичный план.
План не придумался. Вместо того я подхватил ещё немного еды, перья для стрел и помчался назад, в бой. Но по пути остановился подоить Му. Ей следовало дать мне последний шанс на здравомыслие, но она почему-то не сделала этого.
Я могу лишь фантазировать, что она сказала бы, если бы была человеком, и что значило её резкое продолжительное мычание.
«Пожалуйста, остановись! – наверное, взмолилась бы она. – Не мчись туда бездумно! Подумай о сделанных ошибках, выученных уроках и о том, как ты едва не умер. Пожалуйста, остановись на минуту, вздохни полной грудью, не ставь всё на карту только потому, что ты захотел…»
– Мести, – закончил я за Му.
Потому я и не слушал подсознание, говорившее коровьим голосом. Мелкие пауки снова вернули мне страх, напомнили, каково быть беспомощным и слабым. Меня перепугали до мозга костей.
Страх заставил ненавидеть, а ненависть ослепила. Урок был ясен, прост – и начисто забыт.
А мстящий и вправду вредит лишь себе.
Очень скоро я ощутил это на собственной шкуре.
Я прыгнул вглубь, прямо к паучьему туннелю. Я попытался закупорить прежнюю дыру и пробить новую прямо над рассадником монстров. Я планировал – если вообще можно назвать подобное соображение планом – ударами сверху разбить клетку рассадника, прежде чем ко мне подберутся новые арахниды.
План провалился. Как только я проделал дыру, мне в лицо прыгнул паук. Терзаясь от яда, я несколько раз сурово рубанул тварь.
Ведь важно не поражение, а восстановление после него, правильно?
Так вот, восстановление получилось жалкое и страшное.
Я запечатал дыру, опрокинул в себя молоко и решил перейти к такому же безумному и нелепому второму плану. А вы попытались бы соорудить лестницу в стене у рассадника? Могли бы вы поверить, что по другую сторону от него не окажется паутины и пауков?
Конечно, нет. Наличие нормально работающего мозга не даёт хода подобной вере.
Мой – дал. Спустя пару секунд после выбивания последних блоков на меня бросились три ядовитых шипуна. Честно признаюсь: я не помню, как убил их.
Следующая минута стала неимоверно мучительным соревнованием между гиперисцелением и пищеварительным соком пауков. Я напихивался таким количеством пищи, какое только принимал желудок, молясь об исцелении до переваривания меня паучьими соками.
Кровь перестала кипеть в жилах, восстановились мускулы. И тут снова поблизости тоненько зашипели. Ещё пара арахнидов мчалась ко мне по паутине, отрезав путь к лестнице.
Уходить. Спасаться. Бежать!
Я понёсся в тёмный неисследованный туннель. На факелы нет времени. Некогда думать о направлении. Я просто бежал до тех пор, пока шипенье не стихло вдалеке.
Время отдохнуть и собраться с силами.
Туннель перешёл в естественную пещеру с грубыми стенами.
