– А! – воскликнула довольная Корделия. – Кажется, я поняла, в чем дело. Ты западаешь на авторитет, Оливер. Или, возможно, на власть. – «И стало быть, ничего удивительного, что его сманил Эйрел». – В этой ретроспективе все очень логично.
– Для тебя, быть может.
– Это были учителя? Или учительницы тоже?
– Хм… и те, и другие. Теперь я задумался. Впервые за все эти годы. – Он посмотрел так на нее так, будто это ее вина.
– Что ж, многие задвиги ортогональны гендеру. Ты же понимаешь, что для сексуальных предпочтений у человека категорий больше, чем три, и все три по одной оси. Похоже, ты просто страдаешь от нехватки категорий.
– А я-то думал, что их, черт возьми, слишком много. Больше одной оси? Как вы, бетанцы, их отображаете – с помощью мнимых чисел?
– Возможно. То есть я хочу сказать, что не так уж много знаю, как у профессиональных секс-терапевтов, но точно знаю, что они используют довольно сложные расчеты. В любом случае я вижу, что структурная проблема у тебя возрастает с годами и с повышением ранга. По крайней мере с теми пирамидами возраста и социальных рангов, которые теперь существуют на Барраяре. У тебя все меньше и меньше возможностей, так как авторитетов над тобой становится всё меньше. Тебя же не заводят подчиненные?
Он помотал головой. Вот только не совсем понятно, он соглашается или не в силах поверить.
– И то, что в конечном итоге тебе остается, не представляет никакого интереса, недоступно и неаппетитно. Я имею в виду нынешний состав Генштаба, Совета графов или Кабинета министров, к примеру. Не говоря уже об их благоверных драконшах… – Она скривилась, припомнив наиболее отвратные экземпляры в этой выборке.
Он зажмурился в притворном ужасе, очевидно, представив себе тех самых сильных личностей.
– Кошмар какой! Тут я с тобой согласен.
Она покачала указательным пальцем, все больше убеждаясь в правильности своей догадки и довольная внезапным озарением. Не растеряла еще нюх!
– Ничего «не того» с тобой не происходит, Оливер. Ты просто оказался в той среде, где практически отсутствуют цели, только и всего.
– И при таком коротком списке…
– Что?
Он решительно поставил свою чашку. Встал, обогнул стол, взял ее лицо в ладони, наклонился и поцеловал.
– Оу, круто! – выдохнула она, распахнув глаза.
Его лицо так близко, что черты не в фокусе и словно расплываются, и все равно его голубые глаза закрылись, когда поцелуй сделался настойчивее. Она почувствовала, что отвечает ему, приоткрыв губы навстречу. У него был вкус солнца, и дождя, и чая. И Оливера. Такой чудесный вкус…
Когда через минуту… две… три… они прервались, чтобы отдышаться, он прошептал:
– Значит, вот как Эйрел прекращал всю эту бетанскую дребедень?
– Ты не сильно ошибся, – прошептала она в ответ на его улыбку.
Несколько минут они искали положение поудобнее, и в результате она оказалась у него на коленях. Расшатанный стул угрожающе заскрипел под двойной нагрузкой, зато так получался нужный угол наклона для дальнейших экспериментов без риска повредить спину.
Минута проходила за минутой, и на какой-то минуте ее взгляд словно магнитом притянула застеленная койка, буквально в двух шагах. Оливер посмотрел туда же.
– Тут кровать есть, как вижу, – заметила Корделия.
– И я вижу. Первое, что заметил, когда вошли. Потому что имперскому офицеру следует быть наблюдательным.
– Может, кровать поудобней, чем этот стул? А то он уже как-то странно скрипит. Хотя кровать узковата.
– Шире днища лодки.
– Что?
– Да нет, ничего…
Как Корделия и ожидала, передислокация завершилась без происшествий, Оливер ведь опытный командир. Старая койка тоже заскрипела, когда они присели на край, но хотя бы не шаталась, норовя развалится.
Когда они снова прервались, чтобы отдышаться, Оливер признался в замешательстве:
– О, боюсь, что я давно не поддерживал форму… Может, лучше бы сначала… три свидания, или вроде того? Чтобы соблюсти приличия. Как принято. Они то и дело меняют правила. Чёртов молодняк.
Корделия прищурилась, оценивая услышанное.
– Хм… Встреча у стыковочного шлюза. Это раз. Прием в саду. Это два. И обед в офицерской столовой вдобавок. Получается, прогулка под парусом уже четвертое свидание. Так что всё как положено. Даже более чем.
– Да. Точно.
Сомнения улетучились, и он придвинулся поближе.
– И кроме того, мои дуэньи из СБ сейчас в сотне километров от нас, в Каринбурге. Часто ли такое бывает?
– Никогда не упускай тактические преимущества, – поддразнил Оливер и провел губами по ее шее.
– Прямо в точку.
Перед тем как перейти из вертикального в более выгодное горизонтальное положение, Корделия протянула руку и набрала что-то на своем комме. Оливер обеспокоенно посмотрел на нее, но она покачала головой.
– Рыков? Это Форкосиган. Я перенаправляю все входящие вызовы на твой комм. – Она ввела код на небольшом голографическом дисплее. – Слышишь?
– Да, миледи, – удивленно ответил Рыков.
– Кто угодно ниже уровня «вулканы», скажешь, у меня совещание с адмиралом Джоулом на неопределенное время, и я просила нам не мешать.
– Да, миледи. Вас понял.
Ну, еще бы не понял! Он наблюдателен, этот Рыков, как все старые оруженосцы Эйрела. Но при этом очень сдержанный, как и его братья по оружию. Может, и понадобится долгая беседа, но позже. Гораздо позже.
– Форкосиган, конец связи, – выдохнула Корделия, когда Оливер заставил ее почувствовать что-то невероятное, просто дотронувшись чуткими губами до ее уха. И поцелуй – восхитительный, как всегда.
– О, Оливер, – прошептала она чуть позже, переведя дыхание, – Мое тело считает, что лучше ничего и быть не может. Разум… не так в этом уверен.
Он провел губами по ее шее и спустился ниже.
– Бетанское голосование? Мое тело голосует заодно с твоим. Разум… ладно, назовем это: двое против одного и один воздержался.
– Просишь вето вице-королевы?
– Это в вашей власти, ваше превосходительство.
Он приподнялся на локте, чтобы видеть ее лицо, губы тронула улыбка, но взгляд остался серьезным.
– Впрочем, если дело зайдет дальше, мне придется выйти наружу и вернуться через минуту-другую.
– Там темно в дождь. И холодно.
– В том и суть.
– И одиноко.
– И это тоже.
– Я сама себя уговариваю, не так ли?
– М-м…
– Что м-м?
– Это я тебя не перебиваю.
Она снова заставила себя улыбнуться и заявила:
– Я взрослая. Мы оба. Мы можем это сделать.
– Насколько помню, да.
Она замерла, потом прижала палец к его теплым губам.
– Нет. Не надо ничего вспоминать. Новый старт.
Он задумался на секунду, кивнул и произнес со всей решимостью:
– Здравствуй, Корделия. Меня зовут Оливер. Я бы очень хотел заняться с тобой любовью в первый раз прямо сейчас, ты согласна?
Уголки губ изогнулись в улыбке. Вот ведь дуралей, а? Это его лицо… четкий абрис скул, точеный нос,
