Шли века, и вожак потихоньку перетекал из авангарда в арьергард, затем в шатер на холме, потом в штаб за линией фронта, и наконец, в глубокий бункер в еще более глубоком тылу. Откуда крайне удобно заигрывать со смертью, ведь издали она кажется маленькой и совершенно безобидной точкой на радаре или воткнутым в карту флажком. Если бы современные цари стояли на поле брани лицом к лицу с врагом – разве нажали бы на красную кнопку?
Арина с почетным караулом шла в «коробке» – прихвостни с оружием наголо построились квадратом, заключив в него самых важных членов общины. Странно, что Аманда топала пешком, смешно семеня короткими и наверняка кривыми ножками. Если бы ее понесли в паланкине, Кроха ни капельки бы не удивилась. Удивляло другое – как неглупая, прилежная и заботливая женщина превратилась в такую тварь, что мутанты позавидуют.
– Волнуешься? – миролюбиво спросила та.
– Да, – честно ответила пленница, хотя вместо милой беседы хотелось плюнуть в ехидную пухлую рожу. Но высшая цель всегда требует жертв: и неважно, кровь ли это, жизнь или гордость.
– Со временем привыкнешь. Через это все проходят. Как там предки говорили – стерпится-слюбится?
Девушка кивнула и замолчала. Спорить было бессмысленно, переубеждать поздно, стоять на своем опасно. Как-то раз слышала в баре довоенную песню в исполнении курчавого парнишки с гнусавым голосом и расстроенной гитарой. Слова давно забыла, но одна фраза намертво врезалась в память. «Что будут стоить тысячи слов, когда важна будет крепость руки?»[1] В детстве не до конца ее понимала. Теперь поняла.
Жители Купола (или уместнее сказать – «узники»?) миновали посадку и вышли на усыпанное цветами поле. Недалеко от дороги расстелили скатерти буквой «П», и пока женщины и девочки накрывали поляну нехитрыми угощениями, парни вскопали землю напротив. Круг рыхлого чернозема шириной в пять шагов обнесли деревянными колышками и натянули веревку.
Работали в полной тишине, лишь тихонько звякала посуда да сопели землекопы. Виновницу торжества поставили на колени во главе «стола», рядом пристроилась Аманда. Обошлись – вот так чудо – без конвоиров по бокам. Дозорные и гвардейцы заняли места со своими семьями, что для Крохи было в новинку. Хорошо, вуаль скрывала лицо, а заодно и удивление. Не хотелось проявлять ни малейшего любопытства к царящему вокруг мракобесию. Это выглядело бы так же глупо, как висельник, увлеченный устройством столба и способом вязки петли.
Но особого удовольствия от соседства с мужьями никто не выказывал. Наоборот – девушки держались подчеркнуто холодно и отрешенно. Прямые спины, пустые взгляды, точные, как у роботов, движения. Малыши пугливо жались к матерям, а на отцов и вовсе не смотрели. Хотя чего еще ждать, когда за малейшую провинность избивают, а порой и душат. И только сидящие в самом конце старики с сочувствием посматривали на невесту и быстро прятали глаза.
Из корзин и туесков в миски перекочевали фрукты-ягоды, мелко покрошенные овощи, вареный картофель и квашеная капуста. Испеченные до подъема круглые хлеба клали прямо на скатерти. Бородачи рвали их на куски или резали охотничьими ножами. Казалось, мыслей поделиться с домочадцами или как-то за ними поухаживать не возникало в принципе. Сперва насыщаются матерые псы, а кто поменьше и послабее, довольствуются объедками. Прекрасные порядки. Не община, а собачья стая, причем половина – явно бешеная. И после этого старуха смеет называть метро вонючей норой? Да, там не курорт, но и таких мерзостей никто себе не позволяет, а главное – не терпит. А если и попадаются отморозки, то их быстро выпроваживают куда подальше. Никогда прежде Кроха не думала, что заскучает по дому. По рутине, свиньям, толчее, ссорам с отцом и насмешкам окружающих. Вот уж правда – все познается в сравнении.
Потом по рядам пустили бутылки в соломенных оплетках. Ярко-красная жидкость полилась в деревянные кубки, которые – сюрприз-сюрприз! – были только у бойцов. Понятно, детям пить не стоит, но взрослых работяг-то зачем обделили? Хотя, что за тупой вопрос? Холопов можно вообще не кормить и сечь трижды в день, ведь пока прихвостни сыты и веселы, деспоту не о чем беспокоиться.
Аманда встала, а вслед за ней по струнке вытянулись все собравшиеся.
– Друзья! – тоном заправского тамады начала она. – Сегодня очень важный день для нас и всего человечества.
Во загнула, подумала Кроха и ухмыльнулась, благо марля скрыла кривую улыбку.
– Недавно Страж послал нам эту замечательную девушку. Приняв свет, она стала здоровой, крепкой и готова продолжать род людской. Увы, Ад за этим сияющим сводом исчезнет нескоро. Возможно, ее внуки или правнуки уже увидят новый мир – без болезней, чудовищ и грешников. Возможно, пройдут еще сотни лет, прежде чем планета полностью исцелится. Но это не главное. Главное, что наши страдания не пройдут даром. Рано или поздно рай под Куполом окутает всю Землю, и выжившие восславят нас – далеких предков, которые отдали все, чтобы они процветали. Давайте же выпьем за светлое будущее!
Арина едва не захохотала. Привыкла, что светлое будущее – такой же персонаж анекдотов, как Вовочка или Черный Обходчик. Каждая третья шутка в метро – о светлом будущем. Здесь же в него действительно верили. Да, заставшие старый мир знали правду и притворялись, а вот родившиеся и выросшие в золотой клетке вряд ли представляли, как обстоят дела на самом деле. Вне бабкиных сказок они никто, и станут драться за них до конца, чтобы сохранить хоть какую-то связь с реальностью. Но все это можно исправить. Достаточно наглядно разделить правду и вранье и дать разок взглянуть на иную сторону, долгие годы сокрытую туманом лжи и выгодных домыслов.
– А теперь, – продолжила Аманда, – попрошу женихов выйти к кругу. Невеста у нас одна, поэтому достанется самому лучшему, сильному да умелому.
У вскопанного пятачка выстроились шестеро, разделись до штанов и скинули сапоги. Без маскхалатов и бронежилетов бойцы не казались такими здоровенными. Высокие, широкоплечие, но при этом поджарые, без капли жирка, они не шли ни в какое сравнение с моделями из спортивных журналов или с обложками книг про Конана-варвара. Видимо, как сильно ни упражняйся, на хлебе и овощах много мяса не нарастишь.
Арина узнала Макса, остальных, если и видела, то мельком. Из-за окладистых бород издали они отличались только ростом и прическами. Поэтому Отелло девушка заприметила сразу. Среди рядовых дозорных он смотрелся, как дуб в зарослях орешника. Гвардеец с курчавыми темными волосами и сломанным носом определенно питался чем-то более сытным, раз вымахал до таких размеров. Или в башне остались запасы тушенки для своих, или же старуха накачивала верных
