косметолога.
– Не смею задерживать. Уверен, они вас ждут не дождутся! Спасибо, что проведали!
– Позвони в бухгалтерию, пусть мне выдадут деньги.
– Я готов оплатить только психиатра, – прошипел Антон.
– Она мне не дала, сказала, что нужен приказ директора, – словно не слыша зятя, продолжила свое выступление Андромеда.
– С каких это пор вы, мамаша, лезете в бухгалтерию с подобными просьбами, – от злости Антон начал заикаться.
– С сегодняшнего дня, поскольку ты меня вынудил.
– Я… тебя… сейчас… А ну, брысь отсюда! – взревел он, представив, что будет, когда эта сплетня, приукрашенная несуществующими подробностями, дойдет до хозяина. Что и как требовала эта курица у бухгалтера, он боялся даже представить.
– Как это «брысь»? – не поверила теща. – Ты соображаешь, с кем разговариваешь?
– Очень даже соображаю! – Он взял со стола здоровенный дырокол, который ему еще ни разу не пригодился за все 4 года, прошедшие со дня его приобретения, и начал медленно приближаться к обеспокоенной Андромеде Станиславовне, не понимавшей тонкостей бизнеса и искренне считавшей, что главный в фирме не хозяин, а директор.
– Пусть я сяду… – с чувством начал Антон, но закончить речь не успел. Теща лопнула в воздухе как мыльный пузырь, только подол ее сиреневой юбки на долю секунды мелькнул в дверной щели юрким змеиным хвостом.
Через полчаса ему позвонила рыдающая Алиса:
– Как ты мог? Ты оскорбил не только маму, но и меня! Как мы теперь будем смотреть в глаза друг другу! Ты разрушил нашу семью…
На заднем плане был отчетливо слышен свистящий и захлебывающийся шепот мамы, суфлирующей выступление.
– Разрушил, – подтвердил Антон. – Передавай привет своей непричесанной и необманикюренной мамаше!
Неожиданно ему стало легко, словно из темного узкого тоннеля он вырвался на свободу: все! Материальные обязательства перед семьей были настолько мелкой проблемой, что об этом не стоило и говорить. Подумаешь, развод. Деятельная Андромеда наконец-то избавится от ненавистного зятя, а он – от ее финансовых претензий.
У него есть Светлана, видеться с дочками он будет, квартиру разменяет… Все к лучшему.
– Это что значит? – растерялась недальновидная Алиса, испуганно скосив глаза на маму. Андромеда вытягивала толстую шею, пытаясь разобрать ответ зятя.
– Ничего. Я согласен с тобой.
– В чем?
– Во всем! – покорность и тупость жены, позволявшие ему долгое время жить в свое удовольствие, сейчас его даже развеселили.
Похоже, что Алиса повторяла за мамой на автопилоте, не особо вдумываясь в смысл. Мама попыталась продолжить дискуссию, но Антон уже повесил трубку.
– Ну что? – нетерпеливо затрясла задом Андромеда Станиславовна. – Что он сказал?
– Что согласен.
– Денег дать?
– Нет, про деньги он не говорил. Он согласен, что разрушил семью. И еще просил передать тебе привет. Мама, мне страшно. У него был такой голос…
– Так это же хорошо! – неуверенно сказала мама. – Раз он согласен, то должен почувствовать себя виноватым…
– Не похоже.
– Я останусь с тобой, и мы вместе вправим ему вечером мозги.
Но наполеоновским планам Андромеды не суждено было сбыться. Антон на расправу не явился, а трубка равнодушно сообщала о недоступности абонента.
Народная мудрость гласит, что лучше синица в руках, чем журавль в небе. Но Света не могла даже определиться, кто из кавалеров журавль, а кто – наоборот. Если абстрагироваться от разнообразия вариантов, которые еще могла подсунуть жизнь, то надо было хватать то, что ближе лежит. В настоящий момент это был Антон, развалившийся на кровати и сладко причмокивающий во сне.
«Начинается, – Светка раздраженно дернула на себя одеяло, оставив неприкрытой сиротливо- волосатую конечность кандидата в женихи. – Еще не женился, а уже тянет одеяло на себя!»
Антон послушно свернулся рогаликом, разместившись под остатками цветастого покрытия.
– Ну и где гарантия, что через неделю он не переползет обратно к своей супружнице? – спросила она сама себя. И тут же ответила: – Гарантий ноль. Хотя не факт, что Алик дозреет до предложения, что я понравлюсь его мамаше и что лет через десять он точно так же не будет дрыхнуть в чужой постели.
– Антон, – зашипела она и пнула любимого. Реакции не последовало. Тогда Светка размахнулась посильнее и поддала ему ногой так, что сладко спящий Антон едва не слетел на пол.
– Что случилось? – затряс он головой и начал ожесточенно тереть лицо, словно планировал дотереться до чего-то более вменяемого, нежели сильно помятая спросонья моргающая физиономия.
– Я вот лежу… думаю… – мечтательно завела Светка.
Застонав, Антон откинулся на подушку:
– Я думал, что-то случилось.
– Случилось. Не выключайся, – взбодрила его Карякина. – Я не понимаю сути наших отношений.
– А я не понимаю вопроса. И вообще, давай перенесем совещание на утро, спать до одури охота…– он попытался воткнуть голову между подушек. Но Светка решительно отобрала у него этот жалкий пуховый щит и продолжила:
– Ты приходишь, удовлетворяешь свои физиологические потребности и идешь дальше по своим делам. Но я же не предмет обихода, который где воткнешь, там и стоит до твоего возвращения…
– Светик, давай завтра, – взмолился Антон. – Я сейчас на умные темы не могу общаться. Дай я тебя поцелую и баиньки.
– Ты мне еще пустышку в зубы вставь вместо кляпа, – сварливо оттолкнула его Светка. – У тебя есть жена, что ты тут делаешь? Что я тут делаю? И как я называюсь: любовница, сожительница, подруга?
– Ты моя невеста, – обреченно проныл обвиняемый, поняв, что тихий час окончен.
– Невеста без места. У женатых мужчин невест не бывает. У них бывают сожительницы.
– Но я же сказал, что разведусь!
– Вот и разведись!
– Прямо сейчас?
– А что тебе мешает?
– Света, это достаточно длительная процедура. Я хочу, чтобы все сделала жена, а я только пришел на суд, в противном случае я ближайшие полгода буду бегать по инстанциям.
Светка даже подскочила от негодования:
– То есть ты хочешь сказать, что будешь ждать, пока твоя жена не подаст на развод? Да ты сдурел! Она никогда в жизни с тобой не разведется!
– Не такой уж я ценный кадр, – снисходительно махнул рукой Антон, тем не менее приосанившись и слегка загордившись.
– Ты – нет, – осадила его невеста. – Но твои деньги, твою квартиру и все остальное ни одна здравомыслящая баба из рук не выпустит.
– Она не совсем здравомыслящая. Хотя мамаша ее… Но это же все можно поделить. Никаких проблем.
– Коммунизм в отдельно взятой ячейке общества, – хмыкнула Светка. – Все делим поровну. Только целое, оно всегда лучше, чем любая половина.
– Света, что ты от меня хочешь?
– Я? – возмутилась Карякина. – Ничего вообще! Это ты, кажется, чего-то от меня хочешь. Или мне
