Взобравшись на плоский камень, еще хранящий ночную прохладу, вытянул ноги и привалился спиной к изогнутой ветке, расслабился. Поодаль, сдавленно всхлипывая, плакала Халли. Я не остался рядом — ей вряд ли нужны свидетели, теперь я намного лучше ее понимаю.
Власть вожака слишком жестока для неподготовленного оборотника. Воздействие на грани насилия, если не признаешь ее добровольно. Да простит меня Великая Мать, но выбора попросту не было. За миг, что моя воля владела сознанием маленькой волчицы, не желая, узнал слишком много. Все, что лежало на поверхности, волновало, пугало, будоражило ее. Что навалилось неподъемным грузом на хрупкие девичьи плечи.
Теперь я осознавал: отчаянное стремление выжить толкало Халли на кажущееся безрассудство, порой вынуждая выбирать не те дороги. Ее нельзя не уважать за твердую волю, силу жизни, неуемную энергию и чувство собственного достоинства. За то, что не искала легких путей, не шла проторенными тропами, несмотря на безысходность, что поселилась в сердце. И особенно — за силу духа, с которой старалась выкарабкаться и помочь близким. При этом Халли не поддавалась соблазнам, не велась на сладкие речи и не польстилась на мое предложение стать фиктивной невестой.
Да уж, вот так удивление, думал: стану благодетелем, а по факту едва не нанес оскорбление, поставив перед непростым выбором в тяжелый момент. Вдобавок, одержимый ревностью, отнял последнюю надежду тем, что не дал пройти испытание и вступить в отряд. В эгоистичной попытке оградить от излишнего мужского внимания не проявил гибкость, не глянул глубже, не выяснил, простая это блажь или за подобной настойчивостью скрывается нечто иное? Возможно, пойди я навстречу, мы бы не оказались здесь. Горькая усмешка невольно искривила губы.
Удар магией крови вдогонку достиг своей цели. Я умираю. Можно забыть о семье и совместном будущем с Халли, но совершенно не могу ее винить. До сих пор считал, что просто смирился с синдромом, но сейчас понимаю: не могу ее не любить. Подсознательно искал именно такую в каждой новой пассии. Искал и не находил, а теперь теряю… Остается лишь верить, что она выживет и выберется отсюда.
Зрение немного прояснилось, непрерывная боль в висках от того, что кто-то словно наливает тонкой струйкой кипяток в череп, стала терпимее. Тяжело опершись на ветку, поднялся и внимательно осмотрелся. Впереди склон снова уходил вниз, открывая взору зеленое море вершин, небо совсем посветлело, горизонт запылал ало-золотым.
— Не может быть!
Уж больно знакомыми показались очертания горной гряды, что протянулась на запад, и похожего на многозначительно воздетый к небу палец пика. Ракурс, конечно, иной, но, сдается, мыслю верно. Страшно до одури, но все же я должен убедиться. Вдох-другой. Привстал. Глаз зверя успел приметить на горизонте то, что искал, прежде чем, стиснув зубы, шлепнулся обратно. Точно наверстывая минуты облегчения, в висках запульсировало с новой силой, я практически ослеп, а на языке возник привкус крови.
Прости меня, Халли… Я бы и безо всякого синдрома полюбил тебя всем сердцем! Жаль, что даже сейчас не могу рассказать об этом… Знаю — стоит сделать шаг, и ты побежишь навстречу к… мертвецу.
На свой счет я не питал иллюзий. Рука потянулась к заветной коробочке. Пальцы стиснули ее через плотную ткань кармана. Жаль, что теперь не надену на тонкий пальчик родовое кольцо. Не назову своей, глядя прямо в глаза. Но мне уже не выбраться, а женщины от синдрома не умирают. Только-только зародившееся в тебе чувство подобно неверному пламени свечи. Легкого дуновения достаточно, чтобы загасить. Я исчезну, и все сойдет на нет. Наша связь еще не успела окрепнуть, как у пар со стажем, Халли, ты справишься. Погрустишь и забудешь…
Боль уже не пульсировала, а накатывала обжигающими волнами, почудилось, что из носа вот-вот хлынет кровь. Зрение тоже играло странные шутки с действительностью, то возвращая лесу четкость, то размывая все в единое пятно, а порой угрожая непроглядной чернотой.
Испугавшись, что попросту не успею сказать Халли, что нужно делать, сосредоточил все силы на том, чтобы подлечиться. Что-то мне подсказывало — не будь рядом ее, я бы уже отправился к Великой Матери.
Она подошла, бесшумно переступая босыми ногами, и сразу стало легче. Отлично! Теперь главное не подать виду и продержаться, пока моя волчица не окажется в относительной безопасности. Я всем сердцем верил в ее везение и способность выжить. У нее получится, она доберется до родового поместья Эллэ, мама и Кэс присмотрят, не оставят. Все будет хорошо. Великая Мать, пусть Халли Эрпи сумеет дойти, пусть и дальше Чаща благоволит ей, отводя опасности. Жаль только, не выйдет надолго задержать культистов, если те сунутся следом. Уверен, рано или поздно они найдут путь вниз, наверняка у них и здесь есть точки привязки, а значит, у нас совсем нет времени.
Зрение снова почти исчезло, но, чтобы объяснить Халли, куда идти, мне и не нужно видеть.
Халли Эрпи
Изредка оглядываясь, я топала прочь. И все же одолевали сомнения. Ну не могу я исполнять приказы, смысл которых неясен до конца!
Так, хватит! Райд сказал, догонит? Сказал. Решила, что ему верю? Решила.
Стоп!
Сказать-то сказал, но в изложенном плане я что-то не заметила такого пункта. К тому же выглядел он как-то нехорошо. Бледный… Нет, я сейчас сама, конечно, та еще красотка, но…
Остановилась, не в силах сделать больше ни шагу. Голос разума предпринял последнюю попытку. Халли, он просто удалил тебя, чтобы не мешалась! Вернешься и получишь заслуженную выволочку…
Но ноги уже несли обратно. Я только осторожненько гляну и сразу побегу, куда сказано, а чтобы не терять времени, перекинусь.
Внутренняя волчица не отозвалась ни в первый, ни во второй, ни в третий раз. Всеми силами пытаясь подавить панику, остановилась и зажмурилась, погрузившись в себя. Попытка
