Несколько мгновений культист удивленно смотрел на меня, а затем расхохотался в голос.
— Значит, не стоит рассказывать, что переодевал тебя тоже я?
— Точно не стоит! Вот зачем это, а?
И правда, знать подробности совершенно не хотелось. Теперь и разговаривать с ним сложнее, стоило подумать, что он меня видел в чем мать родила.
Фанатик снова рассмеялся, а мне стало как-то невесело.
— Ладно, не тушуйся. Сказал же: пока ты здесь, тебе ничего не грозит. Я понимаю, какие слухи о нас ходят. Большая часть из них правда, но никто тебя не принесет в жертву и, — он чуть помедлил, — не посмеет тронуть и пальцем. Уж поверь, по доброй воле нарушать приказы Кхамлэ никто не рискнет.
Дождавшись, пока доем, оленерогий забрал поднос и унес раскладной табурет. Остановившись у выхода, вдруг спросил:
— Ничего не хочешь сказать?
— Спасибо? — удивленно подняла брови я и категорично отрезала: — Нет.
Культист снова огласил смехом окрестности. Кажется, я сегодня только и делаю, что его веселю.
— Может, желаешь что-нибудь спросить? — задал он наводящий вопрос, попав в самую точку, но я продолжала молчать, хотя язык так и жгло. — Ну как знаешь, Халли, — прежде чем дверь затворилась, вдруг назвал он меня по имени.
Райд Эллэ
Похоже, морить пленников голодом у культистов принято не было, ну и я не стал выпендриваться, съел все до крошки — неизвестно, когда доведется перекусить в следующий раз. Чувствовал себя по-прежнему неважно, а потому решил поспать, пока есть такая возможность, но прежде перекинулся — у зверя сон чутче и регенерация намного выше, да и лежать на полу в волчьей ипостаси удобней.
Засыпая, думал о Халли и о странных словах культиста: «Не сейчас». Что оленерогий этим хотел сказать?
Разбудили шаги. Услыхав их, обернулся человеком задолго до того, как кто-то приблизился к моей клетке. Судя по запаху, снова Агнелис — тот маг, что так неудачно перешел мне дорогу. Плохо. Вспомнив предупреждение оленерогого, всерьез обеспокоился — воздействие магией крови вредит мозгам, а я против этого воздействия совершенно беззащитен.
Притворился спящим на всякий случай, но фанатик не стал снова надо мной издеваться. Недовольно сопя, потоптался под дверью, подергал ее раз-другой и ушел. Урод источал злость и раздражение, точно гнилой плод груши-реликта — смрад и зловонную жижу. Волна его эмоций была настолько мощной, что окружающие и без всякой эмпатии, должно быть, чувствовали себя неуютно. Убью при первой же возможности, дай только сил, Великая Мать!
К моменту, когда принесли завтрак, я умудрился снова задремать.
— Дрыхнешь? — поинтересовался фанатик вместо приветствия. — Правильно делаешь!
Оленерогий улыбнулся так, будто и правда рад был встрече. Надо сказать, увидев его, я отчего-то невольно испытал облегчение, но, как и вчера, предпочел обойтись без слов.
— Все верно, — одобрительно кивнул болтливый культист, сунув мне в руки миску. — Многозначительное молчание придает суровости облику мужчины. — Он хохотнул. — Кстати, Эллэ, с ипостасью поосторожнее — шерсть повсюду, и псиной воняет. — Он демонстративно сморщил нос.
Псиной?! А вот за это можно и в морду! Заставил себя прирасти к месту. Стоп! Эллэ?! Откуда он знает, кто я такой?! Мне-то его рожа совсем незнакома.
— Не кипятись и прислушайся к совету: поешь, отоспись как следует, пока есть возможность.
— Шаман, ты тут? — негромко позвали снаружи.
Приложив палец к губам, оленерогий одарил меня новой улыбкой, точно девицу, и вышел.
— Ты велел присматривать за пленницей… — начал было подошедший.
— Ну?
— Там это… Агнелис ошивается. Замок на клетке проверял, как бы не натворил чего.
— Спасибо!
Звонко хлопнув товарища по плечу, культист поспешил прочь. Его крепкое ругательство донеслось одновременно с лязгнувшим замком — второй фанатик не забыл меня запереть.
Промежутки между толстенными бамбуковыми стволами были слишком узкими, и я смог лишь примерно определить направление, куда ушла рогатая нянька. Отвратительное чувство! Тот гад угрожает Халли, а надеяться мне не на кого, кроме как на адепта культа Кровавой Луны! Подумать только!
От беспокойства заметался по тесному узилищу, затем заставил себя сесть на место. Совершенно растеряв аппетит, поел, не чувствуя вкуса пищи. Время текло точно густой кисель, новостей все не было, а попытки прислушаться к происходящему по-прежнему отдавались острой болью в мозгах.
Судя по полосам света на полу, время приближалось к полудню. Солнце припекало, стало душно. Вдруг в лагере началась какая-то суматоха. Мимо провели группу пленников, а затем те исчезли во вспышках мобильных порталов. Сквозь щели я сумел разглядеть, как каждому пленнику вручали такой, а затем человек отходил в центр огороженного круга и активировал его. Это вызывало беспокойство. Что делать, если и Халли тоже отправят невесть куда?
Позже из доносившихся обрывков разговоров смог понять: это вернули тех, за кого заплатили выкуп. Вот как? Интересно, а их родственники сообщат безопасникам о случившемся или скроют сию позорную тайну? В очередной раз подивившись, как мало мы знаем о культе и как далеко простер он свои щупальца, переключился на иную проблему, перед которой отступают и теряют важность все прочие: хотелось в туалет.
Вчера как-то было не до того — травмированный магией крови организм поглотил без остатка всю влагу. К тому же, валяясь в отключке, я весь день голодал. Не поел толком и дома на самом странном в моей жизни ужине. Но сытная кормежка с вечера и какой-никакой да завтрак закономерно привели к логичному исходу, и проблема с каждой минутой усугублялась, требуя немедленного решения.
Когда солнце, садясь, снова поменяло расположение линий на полу клетки, я готов был на стену лезть и плакать. И даже вполне серьезно подумывал использовать для нужд дальний угол своего узилища. В этот момент про меня наконец вспомнили. Впрочем, особой радости я не испытал: подсознательно-то ждал оленерогого, но притащился тот, кого звали Агнелисом.
Терять было нечего, и, понадеявшись на темноту и внезапность, я бесшумно скользнул к косяку и притаился, намереваясь свернуть фанатику шею, как только тот войдет. Но колдун был готов. Не в силах противиться жуткой магии, я точно кукла зашагал прочь и
