«Глупые», – усмехнулась воспоминаниям графиня, прошла к окну, прижалась лбом к холодному стеклу. Тому, как хранить семейные тайны, ее учили особо и проверяли строго. Потому-то опытные соглядатаи так и не сумели ничего вызнать, даже когда она осталась сиротой.
– Вот еда, – без стука ворвалась в комнату горничная, поспешно поставила на стол поднос со свечой и парой тарелок, бдительно оглядела комнату и побежала к стоящей в нише кровати.
Свернув и спрятав в шкаф нарядное покрывало, Дана ткнула пальцем в маленькую дверцу и показала жестами, что там умываются.
– Понятно, – коротко пробормотала по-харказски Леа, не желая долго разыгрывать из себя комедиантку.
– Ну хоть «понятно»! – буркнула служанка, очевидно уже слыхавшая раньше это слово, и снова погрозила пальцем: – Да смотри поаккуратнее!
А затем ушла, заносчиво задрав личико, на котором застыло откровенное презрение.
Леаттия только головой огорченно качнула. Хорошо, что она знает столько языков и за последний месяц привыкла обходиться почти без помощи слуг. Берта себя обязанностями горничной особо не утруждала, а выполнять грязную работу вроде уборки и стирки приводила откуда-то донельзя запуганных молчаливых помощниц.
А будь Леаттия на самом деле беженкой из Харказа, ей здесь пришлось бы очень нелегко, все незнакомо и чуждо: язык, правила, обстановка и даже еда.
Вздохнув, девушка отправилась умываться, раздумывая попутно о том, как обойтись без ночной сорочки. Джар пришел в постоялый дом без багажа, и просить его принести мешок казалось графине неделикатным, маг явно устал и собирался поскорее лечь отдыхать. Значит, придется спать в платье, в конце концов, она ведь заранее не ждала никаких удобств от жизни в бегах.
Вернувшись в комнату без платка и с полураспущенными косами, которые собиралась переплести на ночь, девушка неожиданно для себя обнаружила гостя. Возле стола сидел сердито поджавший губы Джар, и в первый момент графиня изумилась, не ожидая увидеть здесь мага.
– Тебе еды не дали? – пробормотала Леаттия задумчиво и покосилась на тарелку, в которой уже явно покопался ее спутник.
– Свежее еще готовится, – едко передразнил кого-то Джар и хмуро упрекнул: – Ты могла бы и сама додуматься, что горячее не делается так быстро.
– Боюсь, – в ответ горько улыбнулась девушка, – еще недавно меня никто не считал догадливой.
– Что ты хочешь этим сказать? – мгновенно напрягшись, пристально уставился ей в глаза маг и тут же жестом остановил: – Подожди.
Махнул рукой, распахивая магией дверь, и негромко, властно приказал:
– Несите сюда.
В коридоре послышалось сердитое перешептывание, потом в проеме появился встречавший их подавальщик, принесший уставленный блюдами поднос. От еды шел парок и запах жареного мяса, через руку парня был переброшен кусок белоснежного полотна.
– Все как вы велели, – ставя еду перед магом, старательно улыбался парень, но его бледные губы едва заметно дрожали.
– Отлично, – спокойно кивнул маг. – А где еда для моей спутницы?
– Еще не готова… – проблеял бледный подавальщик.
– А разве вы готовили не вместе? – пронзительно глядя на него, усмехнулся Джарвис и пожал плечами: – Ну, подождем немного. Но учти: если через три минуты твоя помощница не принесет второй такой же поднос, у тебя начнут очень быстро расти уши и нос.
– Простите его! – влетела из коридора Дана и со злыми слезами уставилась на мага. – Это я принесла сюда утреннюю кашу, харказка была не против. Все они такую любят.
– Лайна, горничная тебя спрашивала, что принести? – по-харказски осведомился Джар, и по его строгому взгляду девушка поняла, что выгородить спесивую дурочку не удастся.
– Она не знает по-нашему, – тихо прошелестела графиня на том же языке, – но, наверное, хотела меня поскорее накормить.
– А это мы проверим, – сообщил со зловещей усмешкой маг и снова перешел на банлейский, бывший одним из самых ходовых языков в свободных землях: – Ты понял, о чем мы говорили?
– Да, господин, – безнадежно смотрел себе под ноги подавальщик. – Наверное, Дана не то услыхала, она плохо знает харказский. Нужно было мне самому прийти проверить… но я не мог бросить кухню. Наказывайте меня.
– Да лжет ваша черномазая! – зарыдав, загородила собой подавальщика служанка. – Они все лживые и ленивые. Сначала хотела каши, потом капризничать начала…
– Ты имеешь право решать, что подавать постояльцам? – холодно изумился Джар. – И кому можно капризничать, а кому нет?
– Да… – В запале Дана хотела еще что-то крикнуть, по подавальщик, развернувшись, зажал ей рот ладонью.
И тотчас поплатился – рассвирепевшая горничная яростно вцепилась в нее зубами. Парень зашипел от боли, отдернул руку и торопливо замотал салфеткой. А Дана попыталась что-то сказать, но так и не смогла раскрыть губ, по которым стекала струйка крови.
– За лживость и спесь месяц будешь молчать, жить в сеннике и ходить за скотиной, а есть только холодную пшенную кашу, – ледяным тоном вынес ей приговор магистр. – Забирай тот поднос и уходи из дома. Теперь ты. За попытку обмана ты уже поплатился, добавлять не стану. Но запомни: свое наказание она должна выдержать сама. Всякий раз, как ей принесут другую еду или попытаются помочь, срок наказания будет начинаться сначала.
– Понял, – с ненавистью глянул парень. – Можно идти готовить?
– Иди.
– Даже не знаю, – хмуро сказала Леаттия на дагорском, – что мне более не нравится. Правило белых магов никого не судить и ни на что не обижаться или привычка темных щедро раздавать наказания.
– Вообще-то, – ответил на том же языке магистр, достал из воздуха нарядную тарелку, и принялся наполнять ее едой, – мы тоже никогда не вмешиваемся в чужие дела, а лишь если нас попросят помочь. За плату, разумеется, бесплатные подачки портят людей. Но вот обманывать себя, судить и оскорблять не позволяем никому, а эта Дана посмела назвать меня дураком за то, что вожу с собой не такую привлекательную девушку, как она, а черномазую харказку. Ешь.
Он поставил полную тарелку перед Леаттией и подвинул к себе поднос.
– Откуда ты знаешь? – не поверила графиня.
– Привычка, входя в любой дом, кроме домов друзей разумеется, первым делом отправлять во все комнаты наблюдающее заклинание. Такой невидимый глаз, следилка по-нашему. Поэтому и знаю, что твою кашу она принесла без ведома поваренка, всыпав в нее лошадиную дозу снотворного порошка.
– Зачем? – не поняла беглянка.
– Чтобы ты не помешала ей ночью доказать мне, кого нужно одаривать украшениями и кормить деликатесами, – невозмутимо пояснил Джарвис, краем глаза поглядывая на задумавшуюся графиню.
– Но тогда она еще более наивна, – насмешливо заявила Леа и принялась за еду.
– Интересный вывод, – задумчиво изогнул бровь маг. – Даже понять не могу, как ты к нему пришла. Кстати, можешь говорить на родном языке, нас никто не поймет, я всегда держу вокруг себя искажающий щит.
– Мне не трудно – наоборот. Это хорошая тренировка, кроме отца и матери только один человек свободно говорил на дагорском.
– Угу, – кивнул с набитым ртом маг, прожевал и спокойно пояснил: – Старый зануда-химик, у которого в голове ни одной человеческой мысли, одни только формулы.
– Не может быть, – уронила
