Захлопнул за собой двери, обошел кровать и встал напротив Леаттии так, чтобы его нельзя было не заметить.
– Принес? – на миг подняла она взор и тотчас опустила, продолжая воевать с упорными одежками.
Но магу и этого мгновения хватило, чтобы рассмотреть залитое слезами девичье лицо и до крови закушенную губу. Он рыкнул про себя, стиснул пальцы в тугие кулаки и досчитал до девяти, на большее не хватило терпения. А потом скрипучим, въедливым голосом алхимика Белгосто строго произнес:
– Леаттия Люсилия Гардез Брафорт! Вы неверно поняли условие задания, спутали компоненты и получили ложный результат.
Магией смел все имущество гостьи в шкаф, развернулся и направился к дверям.
– Я и без всего уйду, – хватая сверток с матушкиной книгой и ясно понимая, что идти ей некуда, всхлипнула Леа.
– Ты не слышала, что я сказал? – остановившись возле выхода, сурово осведомился маг, но девушка уже ничего не могла ни понимать, ни отвечать.
Давясь слезами и болью, лишь сейчас с предельной ясностью осознав, что она теперь осталась одна на всем свете и никому нельзя ни доверять, ни открывать родовых тайн, Леа пыталась протиснуться мимо него к двери. Ей хотелось только одного: уйти подальше, забиться в какую-нибудь пещерку или под куст и оплакать огромное, неизбывное и непоправимое горе, свалившееся на нее по вине проклятого Кайора.
– Леаттия! – Поймав девушку за плечи, маг тряхнул худенькое тело, и только в этот момент ощутил, как нещадно колотит ее начинающаяся истерика. – Леа!
Он не нашел ничего надежнее, чем прижать девушку к себе, мягко погладить по растрепавшимся волосам и незаметно послать успокаивающее заклятие, совсем слабенькое. Но графиня вдруг вспыхнула в его руках горячечным жаром, опалила лицо и руки угрожающим дыханием огня.
– Что ты пытался сделать? – вмиг приходя в себя, насторожилась она. – Подчинить? Соблазнить?
– Зачем мне это? – неожиданно оскорбился ошеломленно взирающий на нее маг. – Если бы мне это было нужно, я бы обошелся без всяких заклятий!
Посмотрел на побледневшую гостью, снова скрипнул зубами, отстранился и вернулся в комнату. Сел на стул, потер руками виски и глухо проворчал:
– Это успокаивающее заклинание, абсолютно безвредное. Я же еще и лекарь, привык так успокаивать пациентов. А у тебя начиналась истерика.
– У меня никогда не бывает истерик… – еще возражала Леаттия, но уже понимала, что ничего не может теперь сказать о себе с уверенностью, ведь четыре с половиной года она была не такой, как должна бы.
Страшное в своей ясности осознание глубины потери снова окатило ее волной обиды и непоправимости, и девушка горько всхлипнула.
– Предлагал я тебе отдохнуть несколько дней, – с досадой буркнул маг, – и только потом начинать разбираться в своих делах, так нет, заторопилась! Куда, спрашивается?
– Мог бы намекнуть… – прорыдала Леа. – Я вообще ничего о вас не знаю!
– Вот и узнала бы. – Он вздохнул еще тяжелее и, глядя в окно, нехотя выдавил: – Мы же темные маги. Темные… понимаешь? Я ведь тебе объяснял.
И говорил, и намекал, ясно припомнила Леаттия, вытирая платочком лицо. Про то, что они доброе утро или спокойной ночи не скажут без разрешения. И никогда не пойдут в гости, если хозяин дома не пригласит.
Интересно почему? Настолько ценят свое время или не любят, чтобы вмешивались в их дела? Так сильно, что приняли за самое главное негласное правило никогда не вмешиваться в чужие, пока их не попросят или не наймут?
И как тогда быть ей? Она ведь тоже не может просить, просто не имеет права, не зная, какую за это заломят цену. Но и идти некуда, это Джар верно сказал… хотя и ушла бы, если бы он не остановил. Против всех своих правил остановил, надеясь на ее рассудительность.
А откуда у нее взяться здравомыслию, он хотя бы подумал? Определенно нет, и значит, об этом нужно говорить открыто, так, как она никогда не умела, да и не должна была уметь. Стало быть, придется учиться, хотя все в душе бунтует против такой, несвойственной ей откровенности. Но иначе не выжить, и лучше сейчас переломить свою гордость, чем после кто-то сломает ее саму. И даже родовая защита не поможет, сунут в лохань – и варись как рак.
– Спасибо, – с трудом выговорила графиня и облегченно выдохнула, самый трудный первый шаг сделан. – Я, кажется, начинаю понимать. Но пойми и ты, ведь этот гад привез свой браслет, едва мне исполнилось пятнадцать. И с тех пор я жила, как муха под стаканом, ничего не видела, никуда не ходила, училась намного меньше, чем прежде, и лишь тому, что он считал необходимым. Я наизусть знаю признаки всех детских заболеваний, десяток колыбельных песен и полсотни сказок, которые можно рассказывать герцогским отпрыскам. А еще умею шить, вязать и вышивать детскую одежду, хотя вряд ли хоть одна герцогиня сама шьет рубашки своим малышам. Значит, меня просто занимали разными бесполезными делами, лишь бы не допустить к серьезным книгам и рассуждениям. Хотя я и думала с этим браслетом медленнее прежнего и как-то легкомысленнее, что ли… и поэтому, как ни обидно это говорить, но нужно признать честно, могла бы сейчас быть намного образованнее и умнее, чем есть.
Леаттия договорила, облегченно перевела дух и опасливо взглянула на внимательно слушавшего ее мужчину.
– Извини, – тяжко вздохнув, произнес он слова, которые так не любят говорить темные маги, – я действительно об этом не подумал. Просто очень хорошо тебя знал к этому моменту, ты действительно была несколько… легкомысленной и вопросы задавала обо всем подряд. И все время рассказывала, какой Манрех умный, справедливый и заботливый.
– Не напоминай, – прорычала девушка. – Я не ожидала от него такой подлости. Видимо, потому мать и считала, что я никогда не решусь сбежать. Интересно, как бы ты в таком случае исполнил контракт?
– Собирался пробраться в дом и увести тебя порталом, – еще говорил Джарвис, а в его уме уже созрело понимание, как сильно они с Эгрисом ошибались, выбирая запасным этот план. И почему в его успех не верила умирающая графиня Расельена Гардез Брафорт.
А еще – как близко в тот раз он был от провала.
Глава девятая
– Как выясняется, – помолчав, уже твердо объявил маг, – все мы неверно оценили ситуацию и ждали друг от друга невозможного. Поэтому я приглашаю тебя погостить в моем доме столько, сколько захочешь, а разговор предлагаю отложить на несколько дней.
– Но ведь темные маги не любят приглашать гостей? – засомневалась девушка.
– А я не всегда был темным, и как раз сейчас во мне проснулся белый брат, – хитро ухмыльнулся Джар, и графиня приняла этот довод.
А куда деваться, если иного нет?
– Раз ты согласна, – правильно поняв молчание девушки, маг снова состроил серьезное лицо, – необходимо сразу сообщить об этом Эгрису.
Пояснять, почему так нужно, он не стал, но Леа и сама
