– Да я уже вчера все хорошо разглядела, – вежливо сообщила Леа, убедившись, что за ночь в городе магов не прибавилось ничего нового.
И это замечание почему-то развеселило ее учителя.
– А вот горожане, которых иногда катают в виде поощрения, в один голос твердят, что это незабываемое зрелище и всегда разное.
– Мне кажется, – подумав, деликатно заметила она, – они просто стараются сказать вам приятное. Ведь с темными магами лучше не спорить и жить в мире, это знают все.
– Ну, некоторые даже не подозревают, судя по той служанке, которую я вчера наказал, – усмехнулся маг и резко свернул в сторону невысокого, довольно мрачного каменного строения.
А в следующий момент Леаттию обдало жаром, как из духовки, в которой сегодня пеклись пироги. Особого неудобства он не причинил, но воздух в летающей повозке вмиг нагрелся, как песок пустыни под летним солнцем.
– Темная сила, – выдохнул ее учитель, распахивая широкие окна и уводя свою «тыкву» в сторону от постройки, – опять! Ты ведь знаешь, что это такое?
– Моя защита, – обреченно буркнула Леаттия, мгновенно сообразив, как сильно ошибалась ее матушка, советуя расплатиться возрождением источника.
Точнее, она просто не могла знать о мощных щитах, которыми темные маги защитили башни, мастерские и алтари своей гильдии.
Через несколько минут «тыква» стояла на зеленой лужайке под столетним дубом, и хмурый маг искоса поглядывал на расстроенную девушку, молча кусавшую губы.
– Леаттия… – наконец решился он, – лишь теперь я отчетливо осознал, насколько тяжел груз, который взвалили на твои плечи родители. Но иного выхода у них не было, теперь это очевидно. Отныне я безмерно уважаю их за самоотверженность и очень жалею, что раньше ничем не мог помочь. Пока не знаешь глубины реки, невозможно построить хороший мост.
– Ты о чем? – отвлеклась от своих мыслей Леа.
– О твоих родителях. Пойми их и прости…
– Но отец пострадал от некачественно зачарованного амулета переноса… – начала говорить девушка и смолкла, сраженная неожиданной догадкой.
– Амулет переноса в Банлею, который он где-то достал, был совершенно исправный, – тихо и чуть виновато заверил маг. – Но уйти из вашего замка невозможно. Там еще пять лет назад поставлен мощный защитный купол, и его постоянно усиливают разные маги, чтоб никто не смог снять в одиночку. Когда ты уходила, мне пришлось на минуту проделать в щите оконце, а Каденис гасил тревожный сигнал. Твой отец об этом знал… или догадывался, потому и принял первый удар на себя. Они сделали свой выбор добровольно, видимо, очень хотели, чтобы ты освободилась от власти амулетов Кайора и собственных иллюзий. Не плачь, сейчас тебе нужно думать о себе.
– Ты не понимаешь, – всхлипнула Леа. – Теперь вся тяжесть выбора правильного решения лежит на мне, а я, как слепой щенок, не разбираюсь ни в людях, ни в политике, ни в финансах.
– Зато я разбираюсь и начну давать тебе уроки не только по химии и зельеварению.
– Буду рада, – всхлипнула графиня, – но, боюсь, учиться мне придется не один год.
– Там будет видно, – отмахнулся Джар. – Санди тебя хвалила, говорит, ты учишься очень быстро, с первого слова. Раньше этого не было… извини. А пока погуляй здесь, в этой роще чужих не бывает, а я слетаю к Эгрису, подброшу задачку.
Леа кивнула, выбралась из повозки и побрела к толстым корням, больше всего желая выплакаться всласть. Однако плакала недолго, минут десять. Потом внезапно появилось неприятное ощущение чужого упорного взгляда, и девушка осторожно осмотрелась.
Действительно, неподалеку открыто стояли трое жителей Гайртона. Девушка и двое молодых магов, если верить звездам на их рубахах. Они с откровенным пренебрежением разглядывали Леаттию, вполголоса обмениваясь мнениями.
На миг она запаниковала, но постаралась не показывать своего испуга и отвернулась с самым безучастным видом.
– Какая смелая смугляночка, – вскоре раздалось совсем рядом, и графиня тотчас почувствовала, как воздух возле нее начинает греться.
Защита, которая теперь, после пробуждения, постоянно оберегала последнюю наследницу от всех видов магических атак и проявления враждебности, действовала и как простенькая сигналка, какими окружают себя магистры.
– Тьма! – выругался второй маг. – На ней огненный щит, ты что, не видишь?
– Хотелось бы знать, кому пришло в голову так мощно защитить свою игрушку, – разочарованно огрызнулся первый, темноволосый юноша, и немного отступил. – Эй ты! Черномазая! Кто твой хозяин?
– Она не желает с вами разговаривать, – ядовито пропела их спутница.
– Ну так мы попросим. – В голосе второго мага, невысокого блондина с неестественно зелеными глазами, ясно звучало предвкушение. – Как по-вашему, понравится ей холодный дождик?
– Может, снег? – кротко и мечтательно протянула незнакомка. – На темном это так красиво!
– Как пожелаешь, – любезно произнес брюнет, и первые крупные и пушистые снежинки мягко упали на волосы и руки Леаттии.
– Прелестно! – захлопала в ладоши злючка и вдруг тихо ойкнула.
– Тьма, – расстроенно выругался блондин. – Уходим.
– Куда? – почти ласково осведомился возникший ниоткуда Эгрис. – Разве вы уже вдосталь наиздевались над моей гостьей?
– Это ваша гостья? – наивно распахнула глаза незнакомка.
– А разве ты видела здесь людей, которых не приглашал никто из старших магистров? – подражая ей, сладенько пропел глава гильдии.
– Ну… – Девица побледнела, но не сдалась. Обиженно прикусила губку, заморгала ресничками. – Я не знаю…
– А должна бы уже знать, – жестко оборвал комедию Эгрис и в никуда крикнул: – Браберс!
– Я слушаю, – почти мгновенно возник рядом с ним маг, затянутый в строгий темный костюм, украшенный на плечах серебряными молниями.
– Чьи это ученики?
– Денлиса, Иштлина и Бронис. Все по второму году.
– Верни в лягушатник на месяц, на строгий режим. И сними изменение внешности.
– Но собрат Эгрис… мы же пошутили… – Блондин еще пытался спорить, а девица уже рыдала навзрыд.
– Вы нарушили главное правило нашей гильдии. – Глава гильдии веско ронял обвинения на их головы. – Забыли, что темные маги – не черные и никогда никому первыми не причиняют ни зла, ни боли, ни обид.
– Но она нас игнорировала! – с ненавистью крикнула вдруг девица.
– Не могла она вас игнорировать, – сурово глянул на будущую магиню магистр и нехотя солгал: – Потому что не понимает наш язык.
Отвернулся к Браберсу и сурово добавил:
– Ее на строгий режим на три месяца, с последующим испытанием.
По полянке пронесся порыв теплого ветра и унес всех, кроме Леаттии и главы гильдии.
– Вызвать повозку или хочешь прогуляться? – хмуро глянул он на графиню и махнул рукой в сторону заката: – Тут недалеко.
– Пройдемся, – встала с корня Леа, отряхнула новенькое платье и неожиданно даже для себя спросила по-харказски: – А что такое лягушатник?
– Мы так называем начальную школу магов, – тоже перейдя на этот язык, суховато пояснил Эгрис, но через некоторое время мягче уточнил: – Стараемся собирать одаренных везде, где можно. Иначе они уйдут к белым или, еще хуже, станут черными. Те живут без всяких законов, творя все, что им вздумается. Могут и на нас напасть, бывали случаи. Поэтому стараемся не отпускать из гильдии способных учеников.
– Мне показалось, – обдумав его слова,
