– И в кого ты такой внимательный? – огрызнулся тот, отставил пустую посудину и, ничуть не смущаясь, признался: – Я думал, она ударит в ту сторону, откуда нападают. Создал крошечный шарик холода, увел в дальний угол и оттуда бросил… вернее, только приказ отдать успел. И тут оно долбануло меня самого и сразу подожгло.
– Скажи спасибо, что ударило сразу, – жестко глянул на экспериментатора Эгрис. – Вон принц Филимон за такую попытку всю жизнь игрушечные войска в битвы водил.
– Принц был подлецом, – не выдержала Леа, – и заслужил суровое наказание. А Гвелос пока получил первое предостережение, и я прошу не повторять таких опытов. Вы же все мудрые и понимаете, что я никак не могла заметить его шарика и угадать момент, когда он решит ударить.
– Надеюсь, они все осознали, – хмуро глянул на соратников Джарвис. – Лично я вижу это в третий раз и точно знаю – рисковать не стоит.
– А сам не поднял щита, – тихонько буркнул Гвелос.
– Зато надел защитный артефактный пояс, – виновато глянув на Леаттию, признался ее учитель. – В эти щиты уходит прорва магии. Так будем мы подписывать договор или нет?
– А он сгорел, – развел руками Эгрис. – Пламя так и слизало. Нужно новый писать.
– Не нужно, – категорично отказалась хранительница. – Теперь я ничего подписывать не буду, возможно, это было мне предупреждением. Но вам ведь не о чем беспокоиться, я и так никуда не денусь и с черными объединяться не буду. Но обещаю, как только подвернется возможность, спрошу об этом у алтаря.
– Можно мы пойдем с тобой? – почти единодушно выдохнули маги.
– Позже это обсудим, – остудил их пыл Джарвис. – Сейчас ей нужно отдыхать и готовиться к балу. Да и нам тоже, для темного мага три дня тащиться на лошади – это медленная пытка.
– Последний вопрос, – заторопился Леонтис. – Хранительницам не запрещено выходить замуж за магов?
– Хранительницам не позволено лишь одно – выходить замуж без любви, – твердо заявила вместо ученицы Ирсана, и магистры снова ненадолго примолкли.
Но по их задумчивым взорам и тонким усмешкам хранительница догадывалась, какие планы сейчас рождаются и обрастают деталями в их мудрых, но беспокойных головах. И первое же заявление подтвердило ее правоту.
– Значит, маги могут ухаживать за графиней Элайной Габрони наравне с остальными, – объявил Тирнез. – Тогда я пришлю сюда пару старших учеников и помощника, он еще не женат.
– Я тоже, – спокойно поддакнул Загерс. – Но, думаю, мне можно не беспокоиться. Девушки любят высоких и красивых. И у меня как раз есть такой ученик, вернее, он уже подмастерье.
– И зовут его Юджин, – негромко добавил Джарвис, небрежно болтая ложечкой в чашечке с взваром, появившейся на столе после исчезновения сажи.
– Ну да, – нахмурился Загерс. – Очень смелый и честный парень. А чем он тебе не нравится?
– Он и правда смелый, – огорченно вздохнула Леаттия, начиная понимать, как непросто девушке найти любимого мужчину. – Но он сопровождал нас сюда вместе с друзьями.
– И? – насторожился магистр.
– Запустил на Лайну водную гусеницу, – неохотно выдал мага Джар и хмуро пояснил: – Они ехали вместе в карете.
– Дурак, – огорченно выдохнул Загерс и проникновенно попросил: – Простите его, Элайна.
– Я простила. – Леаттии очень не хотелось говорить о таких вещах с мужчинами, но она осознавала, как важна для магов возможность крепче привязать ее к гильдии. – Но не это главное, я только теперь поняла. Он был ранен и виновной в этом посчитал меня. Девушка в дешевом дорожном платье недостойна защиты шести магов.
– И кто остальные пятеро? – насторожился Леонтис.
– Четверо, пятым был Джар под личиной. Все лучшие молодые мастера, я сам подбирал, – пояснил Эгрис и с виноватым смешком признался: – Теперь уже можно сказать. Надеялся, что в дороге они подружатся с хранительницей. После нападения бандитов я поставил на сферу артефакт наблюдения и потому знаю точно. После той гусеницы все маги встали на сторону Юджина, которого Джар в наказание выгнал из кареты. Зато вбухал в парня столько регенерации, что хватило бы поднять павшую лошадь, а сам потом свалился без сил. Ему вдобавок пришлось бросать на себя ускорение, девушки в таких случаях визжат так, словно горят.
– Я никогда раньше не визжала, – в голосе графини сквозило плохо скрытое огорчение, – просто он смотрел так ехидно, словно посадил на меня какого-нибудь дохлого лягушонка.
– Ну и где сейчас все эти герои? – хмуро осведомился Бензор.
– Дежурят у входа, – глава гильдии коварно ухмыльнулся, – и думают над моими словами. Я предложил Элайне на выбор дворец любого правителя, и они это слышали.
– Не зря я не согласилась, как чувствовала подвох, – осуждающе уставилась на него хранительница. – Но даже подумать не могла, что главный маг может шутить как ученик!
– Мы же темные маги, – довольно засмеялся Эгрис. – И ученики, и магистры. Разница только в одном: старшие лучше владеют собой и умеют отличать важные вещи от мишуры. Но, увы, без жизненного опыта это умение получить невозможно. Хотя если бы ты согласилась, это предложение перестало бы быть шуткой. А теперь пора принять решение по главному вопросу, объявлять ли графиню Брафорт, условное имя для всех Элана Габрони, подопечной гильдии? Как будем делать выбор, открыто или тайно? Вот чаша, вот камни.
– Открыто, – не думая и секунды, заявил Джарвис. – Я за признание.
– Я тоже, – поддержал его Бензор, – за признание.
– Да чего тут долго думать, конечно, признать! Иначе внуки назовут нас дураками, – откровенно заявил Гвелос.
– За признание.
– И я за.
– И я.
– Я тоже за признание, – твердо заявила Ирсана. – Даже если Леаттия больше ничего не сделает для гильдии, она уже заслужила уважение и помощь.
– Ну и я, конечно, за признание, думаю, никто не сомневался, – подытожил Эгрис. – Выбор единогласен. Бензор, напишешь указ и дашь прочесть под клятву всем старшим магистрам и мастерам.
– А вы уверены, – встревожилась вдруг Леа, – что среди вас нет ни одного… ну, не предателя, а болтуна?
– В этом никогда нельзя быть уверенным, – помрачнел Эгрис, – потому и берем клятву. Наказание за измену очень суровое, по доброй воле рисковать никто не станет. Ну а всех случайностей предусмотреть нельзя, поэтому будем охранять тебя так, как и королей не охраняют.
«А всего-то хотелось маленький домик да тихое семейное счастье…» – невесело вздыхала хранительница, наблюдая, как магистры по одному выходят на балкончик и исчезают, растворяясь в синем небе, как утренние облачка.
Глава восемнадцатая
Край неба напоминал праздничный пряник, облитый нежно-розовой глазурью, когда ворота столичного особняка, носящего странное название «Зеленый фрегат», распахнулись настежь и оттуда выкатились две легкие летние повозки. За каждой скакало по два всадника, то ли охрана, то ли просто лакеи, понять точнее было невозможно. Перед въездом на бульварное кольцо вторая коляска приотстала, пропуская пару неспешно кативших по кольцу карет. Кучер копался в упряжи, делая вид, будто разбирает спутавшиеся поводья, а сидевшая в коляске не очень молодая пара изображала беседующих об очень важных вещах людей. Наконец кучер вскочил на свое место, дернул вожжи, и кони мягко вынесли экипаж на выложенную шлифованной плиткой мостовую, оказавшись
