– Ну, можно и так, – ошеломленно выдохнула магиня и лукаво предложила: – Хотя я знаю более надежный способ: пусть Эгрис кастует на твоего принца заклинание правды. Тот сам сразу расскажет, любит он тебя или просто хочет быть герцогом.
– Вот ты думаешь, будто шутишь, – Леаттия уселась перед зеркалом, позволив молчаливой горничной сделать прическу, – а мне эта мысль пришла в голову первой, как только я узнала про гостей. И глупой я ее вовсе не нахожу.
– Я тоже, – печально согласилась Ирсана. – Но к любви такой способ не имеет никакого отношения.
В дверь небрежно стукнули, и на пороге появился Лаберт.
Оглядел всех странно задумчивым взглядом, кивком головы выставил из комнаты служанку и сел к столу. Раскрыл принесенную с собой кожаную папку с золотыми пряжками, переложил несколько бумажек и объявил:
– К нам прибыл второй сын Тилиреда, Вимбольд. Ему двадцать восемь лет, был обручен с дагорской принцессой, но прошлой осенью она вернула браслет и вышла замуж за племянника гестонского короля.
– Почему? – осторожно осведомилась Ирсана.
– Слухи разные, а народу, как вы сами понимаете, объяснять ничего не стали, принцы перед чернью не отчитываются, – мимолетно ухмыльнулся Лаберт. – Но все сходятся на том, что невесте кто-то открыл глаза на бурные шалости Вимбольда.
– И из-за этого она отказалась от союза с Банлеей? – с сомнением глянула на наставницу герцогиня, знавшая, как мало значения придают подобным недостаткам завидных женихов из семей повелителей знатные невесты и главное – их родители.
Никто не склонен вспоминать каких-то любовниц, если речь идет о союзе двух сильных держав.
– Гизелла Деосвит славится не только миленьким личиком и золотыми локонами, – внешне безразлично сообщил Лаберт, однако его губы дрогнули от едва сдерживаемой усмешки, – но и невероятным упорством. Выдать ее замуж против воли никто даже не пытался.
– Завидую ей, – суховато отозвалась Леаттия, – но я такой, определенно полезной, чертой характера не обладаю. И все пять лет, пока числилась невестой Кайора, знала про его фавориток. Поэтому и Вимбольду заранее прощаю его прежних нимф и судить о том, подходит ли он мне, буду по другим критериям.
– Тогда позвольте проводить вас в гостиную, – немедленно вскочил и подобострастно вытянулся секретарь.
– Лаберт? – растерялась Леаттия, глядя на отстраненное лицо мага, на его сузившиеся глаза и плотно сжатые губы. – Я тебя чем-то обидела? Почему ты вдруг начал разговаривать со мной таким тоном?
– Извините, ваша светлость, виноват. Постараюсь больше не огорчать.
Молодой маг был безукоризненно учтив, но Леа не умом, а каким-то неведомым чувством понимала, насколько сильно он зол и оскорблен.
– Садись, – приказала она, указывая на стул, – и объясняй, в чем дело. Пока я этого не узнаю, никто из нас никуда не пойдет.
– Ни в чем, – нехотя выдавил секретарь. – Все хорошо.
– Я еще не слепая, – заявила в ответ герцогиня и упрямо поджала губы, – и прекрасно вижу, когда мне лгут. Причем с каждым днем все лучше.
– Я могу попытаться угадать, – задумчиво предложила Санди, но Лаберт глянул на нее так свирепо, что магиня мигом прикусила язык.
– Не нужно, – заметила этот взгляд Леаттия. – Не хочу, чтобы и ты стала ему врагом. Хватит и того, что я чем-то обидела своего секретаря. Хотя клянусь памятью родителей, даже в мыслях ничего подобного не держала. Но во всех случаях, думаю, мне лучше сразу попросить прощения, ведь не важно, было изначально намерение ударить или нет, если человеку стало больно. Извини меня, Лаберт, это произошло случайно.
– Я не за себя, – явно делая над собой усилие и глядя в сторону, проскрежетал маг. – Просто непонятно, чем этот распутный принц так очаровал вашу светлость.
– Пока ничем, – растерялась Леаттия, не понимая причины его злости. – Я ведь еще не знакома с Вимбольдом, даже на портретах его никогда не видела.
– Вот я и не понимаю, – мрачно усмехнулся маг, – как можно согласиться на помолвку, даже не познакомившись?
– Да с чего ты взял, что я с ним помолвлена? – поразилась она.
– Сам их встречал, – в голосе Лаберта слышался горький укор, – они прямо сказали – жених ее светлости.
– Тилиред подсуетился, – моментально сообразила Санди и сердито уставилась на секретаря. – А ты сначала этикет почитай, умник, потом обижайся. Их сейчас со всех стран толпы понаедут – принцев, герцогов да ханычей. И все будут представляться женихами. Закон такой. К королевам или герцогиням не приезжают просто познакомиться или присмотреться, о таких важных невестах все выясняют заранее и решение принимают еще дома. Потому-то сразу и объявляют о серьезности своих намерений, иначе можно остаться с носом.
– Я не знал, – на миг опешил маг, но тут же с досадой проворчал: – Но никогда не верю, будто они в чем-то лучше Сейна или Одерза. Или самого мастера Арвиса.
– Наверняка не лучше, – мягко улыбнулась ему Санди, считавшая точно так же, – но все дело в том, что ее светлость ищет не лучшего жениха, а любимого. А это далеко не всегда совпадает, к сожалению.
– Уже заметил, – буркнул Лаберт.
– На Кайора намекаешь? – искоса поглядывая на помрачневшую хранительницу, нахмурилась Санди. – Так я тебе открою тайну как личному секретарю, чтобы в следующий раз делал верные выводы. Леаттию за ту помолвку винить нельзя. Ей было пятнадцать, когда Манрех надел браслет покорности, зачарованный черным магом, и чем-то так припугнул ее родителей, что они и слова сказать не смели. И даже Эгрису не верили до конца, заключая контракт.
– Темная сила, – ошеломленно пробормотал секретарь и прикусил губу, – а мы-то гадали…
– Пусть они и дальше гадают! – строго прикрикнула магиня. – Тебе никто не давал права рассказывать чужие тайны.
– Мне иногда хочется, – с кривой гримаской выдохнула Леа, – объявить об этом на рыночной площади. Пусть меня все жалеют.
Помолчала, глядя мимо виновато прятавшего взгляд мага, потом хмуро усмехнулась и встала.
– Предложи мне руку, Лаберт, нам пора идти.
– Одну минуту, – остановила хранительницу Ирсана. – Без свиты тебе идти нельзя.
– И где ее взять?
– Сидят в гостиной, неподалеку, я велела ждать, – объяснила магиня и со вздохом пояснила: – Придется меня временно назначить главной статс-дамой. Больше пока некого. Но сообщить им об этом ты должна лично.
– Спасибо, – догадавшись, что Эгрис наверняка не одобрит новую должность жены, благодарно улыбнулась ей Леаттия и оглянулась на Лаберта, уже сообразительно достававшего из своей неизменной сумки листы бумаги, украшенные фамильными вензелями.
А еще через пять минут дворецкий предупредительно распахнул перед герцогиней во всю ширь двери в просторную гостиную, где томились в ожидании полтора десятка придворных прелестниц.
– Ее светлость Леаттия Брафорт! – зычно объявил он, и дамы поспешно вскочили со своих мест, склонившись в глубоких реверансах.
– У меня для вас важное сообщение, – окинув их взглядом, заявила Леа, стараясь говорить как можно строже. – Бывшая статс-дама Жалойна за непочтительность и интриги лишена всех званий и привилегий и ожидает окончательного приговора. Главной статс-дамой назначена моя советница госпожа Ирсана, и исполнять
