– Извините, ваша светлость, – с достоинством поклонился Донарес, – сегодня у меня возникли важные причины попрощаться. Надеюсь, вы подарите мне еще одну аудиенцию?
– Возможно, – не стала давать твердых обещаний Леаттия. Молча проводила взглядом торопливо покинувших зал дагорцев и тихо добавила: – Не будем о них. Кто там следующий?
– Гости из Харказа, – подсказал Эгрис и кивнул дежурившему у двери магу. – Зови.
– Девятый сын великого шейха Астенулея Эттаркала Харказского принц Изондей Ышеглы! – выкрикнул дворецкий, и Леаттия ему искренне посочувствовала.
Дверь распахнулась, вбежали двое юношей, одетых в подпоясанные алыми кушаками синие со звездами рубахи, полосатые штаны и узорные сапожки с загнутыми носами. Вскинули к потолку длинные дудки и гнусаво загудели.
Эгрис поморщился, щелкнул пальцами, и резкий звук стал раз в пять тише.
Вошедшие следом за музыкантами четверо юношей были одеты так же, только рубахи носили зеленые. Сгибаясь от тяжести, они тащили огромные корзины с цветами, фруктами, сладостями в резных шкатулочках и непонятными разноцветными свертками.
Цветы парни живо разбросали по залу, складывая самые диковинные и пахучие к ногам Леаттии, и Эгрис незаметно кастовал второй щит. Сладости расставили по столикам, а корзину со свертками опустили на ступени перед герцогским креслом. Глава гильдии страдальчески вздохнул и поставил еще один щит.
Последним в сопровождении охраны в зал вошел молодой харказец, и дверь наконец закрылась.
Трудно было усомниться, глядя на идущего к трону мужчину, в его знатности и богатстве. Такие красивые дети бывают только от смешения нескольких рас и тщательного отбора жен. Нежная кожа смугловатого лица с легким румянцем, черные сливины чуть раскосых глаз, обрамленных пушистыми ресницами невероятной длины, плавные дуги густых бровей, прямой нос и яркие губы, обведенные аккуратной щеточкой сливающихся с бородкой усов. К этому прилагались волнистые и блестящие черные волосы, тщательно зачесанные назад, и огромный алмаз в серьге, продетой в изящное ухо.
Чуть покатые плечи и гибкий торс облегала черная шелковая рубашка, которую он по харказской моде носил навыпуск, перетянув тонкую талию широким кожаным ремнем, украшенным замысловатыми узорами. Довершали облик синие парчовые штаны и высокие сапожки с золотыми пряжками.
На девятого сына шейха хотелось смотреть, как на произведение искусства, и он это знал, стоял молча и позволял собой любоваться.
Но едва заметив усмешку на губах Вельтона, склонил голову, прижал руку к груди и произнес чуть нараспев по-харказски:
О роза райская, я шел к тебе пустыней много дней,Мечтал о встрече и о том, как назову тебя своей,Но ядовитою стрелой пронзила сердце злая весть –Опередил меня другой, украл цветок души моей…Эгрис покосился на герцогиню, сидевшую с застывшим лицом, и ответил на своем языке:
– Ее светлость Леаттия Брафорт благодарит вас за стихи, но они тут неуместны. Герцогиня выходит замуж за любимого мужчину и никому другому никаких надежд не давала.
– Ее светлость еще очень молода и влюбчива, – с притворной печалью вздохнул Изондей, – и не имеет опыта правления такой большой страной. Ей еще неизвестно, насколько выгоден Брафорту крепкий дружеский союз с ближайшими соседями, подкрепленный родственными связями.
– Вы зря так беспокоитесь за мою страну, – с кроткой улыбкой ответила на чистейшем харказском языке Леаттия. – Она в надежных руках моих друзей и советников. Ведь это ваш поэт сказал:
Не тот правитель мудр, кто тянет в гору воз,Об этом знают все, иного не бывает,Кто тащит ношу сам, того и погоняют.Изондей счастливо улыбнулся и приоткрыл было рот, намереваясь ринуться в жаркий спор, в чем явно имел большой опыт, но его холодно перебил Вельтон:
– Уважаемый девятый сын великого шейха! Ее светлость благодарит вас за дары и стихи и надеется, что вы еще погостите в Югрете. А на сегодня аудиенция закончена, ее светлость желают поздравить послы из Гестона и ждут важные новости из других стран.
Лицо харказца на неуловимый миг застыло оскорбленной маской, раздулись в гневе тонкие ноздри, но он тут же взял себя в руки, улыбнулся еще более сладко, чем прежде, и удалился, держа спину прямо, как знамя.
– Не зря ты с ним так резко? – нахмурилась Санди. – Они очень обидчивые и горячие.
– Это не он, – оправдал Вельтона появившийся рядом с Леаттией Рорн. – Это я попросил. Там прибыл Руалис и просит о срочной аудиенции. – Дракон создал стул, поставил рядом с Эгрисом и сел, закрываясь личиной Бензора и делая вид, будто не замечает обрушившейся на зал тревожной тишины.
Глава двадцать шестая
Глава белой гильдии вошел в зал один и одет был как самый простой горожанин или путешественник. Не висело на его груди обычной грозди амулетов, не было и перстней с браслетами. Но ни у кого не возникло желания спрашивать, сам он оставил все это в родной цитадели или сдал на хранение дежурному магу. Все молча ждали, пока белый магистр приблизится.
– Садись, – пригласил вдруг Эгрис и хмуро добавил: – Плохо выглядишь.
– Мне уже почти двадцать лет абсолютно безразлично, как я выгляжу, – с горечью хмыкнул Руалис, глянул мельком на возникший перед ступенями стул и ухмыльнулся с мрачной безнадежностью. – Боюсь, посидеть я не успею. Вы, несомненно, уже знаете, что вашего друга поймал черный маг? Так вот, он прислал меня с приказом: Леаттия Брафорт должна выйти вместе со мной из дворца, и я перенесу ее в известное мне место. Не спрашивайте, куда, говорить мне запрещено.
– Мы уже поняли, – тихо произнес Рорн, и прозвучало это почти похоже на голос Бензора, – что ты служишь ему не за деньги… так за что?
– Я не служу, – Руалис поднял на него полный неизбывной горечи взгляд, – я раб. Покорный, как зомби.
– Что случилось двадцать лет назад? – спросил Вельтон. – Он утащил кого-то из твоих близких?
– Всех… – Губы белого главы жалко дрогнули. – Женщину, которую я прятал ото всех, и детей – дочку и сына, тогда еще не родившегося.
– Теперь все понятно, – стиснул зубы Эгрис. – А я-то голову сломал, почему ты вдруг стал таким подлецом… Не мог нам намекнуть? Может, помогли бы.
– Если бы он об этом догадался, я тотчас получил бы голову жены… – Руалис отвернулся и несколько секунд невидяще смотрел в окно.
Молчали и маги, ожидая решения Рорна.
Но первой приняла его Леаттия.
Встала с кресла, отряхнула с подола лепестки и спокойно спустилась по ступенькам, усыпанным харказскими цветами.
– Идем.
– И ты ни о чем не хочешь договориться со своими друзьями? – недоверчиво глянул на нее посол черного мага.
– При тебе? – изумленно подняла она бровь. – Я хоть и не магиня, но и не совсем глупышка. Знаю, как он осторожен и сколько проверок нам предстоит. И теперь наконец догадываюсь, почему ты с удовольствием выложишь ему каждое слово, которое здесь прозвучало.
– Просто у него заклинания подчинения мощнее моей защиты, – процедил Руалис и повернул к двери.
– А можно еще спросить?
