– Чтобы Латринею в чувство привести, – заговорщицки понизив голос, выдаю неполную версию известной мне истории. – Она после того, как сына отобрали и муж погиб, немного того… не в себе была. Вот они и решили, что нужно ей все напомнить, даже вещи на меня мальчишечьи надевали.
– И как, привели они ее в чувство? – Едкая насмешка гуляет на приоткрытых губах, показывая кончики клыков, вполне достойных киношного вампира.
– Не знаю, – дохожу до самой опасной части рассказа, тут важно не ляпнуть что-нибудь такое, что кардинально разойдется с версией Роула, – она меня с горки сбросила. Я в себя пришла во дворце, Роул может подтвердить, он ко мне сиделок приставил. И платья новые дал, и на руках носил…
– Ладно, про это расскажешь после, садись вот сюда. – Байтарз бесцеремонно дернул меня за руку и усадил на подлокотник. – И если хочешь жить, не доставай оружие.
– У меня нет оружия, – оскорбилась я. – Можешь проверить.
– Проверю, не волнуйся, – ухмыльнулся демон, и в его глазах мелькнуло то самое загадочно-обещающее выражение, какое всегда пряталось в глазах интернатских парней, приглашающих меня посидеть ночью в каком-нибудь укромном уголке.
Только я давно научилась узнавать эти намерения по мельчайшим признакам, и чтобы не ломать о голову очередного наглеца ножку стула, загодя положенную в назначенном месте, сразу отказывалась наотрез. А вот для демона ножки стула явно недостаточно будет, поэтому поторопись, Катька, если не собираешься выяснять подробности его проверки.
Однако демону я улыбнулась самой глупой улыбкой, на какую была способна, и, устроившись поудобнее, приготовилась ждать подходящего момента.
– Ну, если среди вас есть еще такие же молодые ведьмы или немного постарше, подходите сюда, я обещаю вам помилование. И удобные покои в моем дворце, – с раздражающей меня двусмысленной ухмылкой предложил маг, возвращаясь взглядом к пленникам.
– А еда у тебя есть? – снова перебиваю, так и не придумав, чем еще можно отвлечь его от соратниц.
– Иди возьми вон там, – не отводя взгляда от ведьм, досадливо рыкнул Байтарз, и я, понятливо кивнув, неторопливо слезла с подлокотника и отправилась в глубь пещеры.
«Похоже, он живет здесь не первый день», – делаю я безрадостный вывод, рассматривая смятую, но удобную постель и примостившийся рядом с ней низкий столик, заставленный тарелками с подсохшими объедками. Следовательно, ловушка для нас готовилась вовсе не сегодня. Стоящие чуть дальше корзины с продуктами и бочонки с напитками наглядно это подтверждают. Особенно бросается в глаза отштампованный на всех бочонках, увитый венком из диких синих роз овал со стилизованным изображением горных пиков, на фоне которых сияют золотом меч и кирка.
Холодной безысходностью сдавило сердце, едва приметила этот то ли герб, то ли торговое клеймо княжества Аглензайр. За три дня, проведенные во дворце, я столько раз его видела, что просто не могу не узнать. Во всевозможных вариантах – в виде живописи, лепнины, резьбы по дереву и камню – этот изящный овал из роз встречается на всей посуде и утвари, имеющейся во дворце.
По-новому сопоставив в уме все события, произошедшие в последний час, ясно понимаю, что отнюдь не моя наставница вышла победителем из этой схватки за сокровищницу. Получается, князь вовсе не сдался и не признал себя побежденным, а нарочно заманивал Сирень в ловушку вместе с самыми сильными ведьмами. А заодно и предавшего его Ургазира. Ну а я, как последняя дура, сама сюда прибежала, хотя, если рассудить здраво, это для меня ничего не изменило.
Вряд ли кому-то из ведьм, дежурящих в дзотах, удастся уйти из захлопнувшейся мышеловки. «Вот потому он и отвел своих людей, чтобы не терять больше заранее запланированного количества», – с горечью начинаю постигать суть хитроумного замысла. Совсем ведь без потерь обойтись было невозможно, Сирень могла не поверить, что Роул готов без боя отдать ей несметные сокровища, накопленные предками. Да и сама она не зря так осторожничала, отлично осведомлена была про коварство родственничка… и все равно угодила в западню.
Кстати, ну где же она все-таки застряла? Ведь если и есть у нас хоть крошечная надежда не попасть в гарем к демону или в дойные коровы к его напарникам, то связана она с дикой ведьмой, единственной из всех нас, кто может хоть как-то противостоять мощному темному магу. И где только Роул сумел отыскать такого, да еще и втайне от Ургазира?
Едкий смех Байтарза подстегнул меня словно прутом и заставил почти бегом вернуться к его креслу. С большим блюдом в руках, на которое я впопыхах набросала всего, что попалось под руку, и поставила найденную на столе бутыль.
Но мага в кресле уже нет, он отправился изучать своих пленников. Пока я ходила за едой, демон успел содрать покрывала с ведьм и добраться до соплеменника. И сейчас стоит перед побелевшим от бешенства Ургазиром с накидкой в руке и злорадно ржет, разглядывая напяленную на демона женскую юбку.
Но все, на что пока способен сам Ургазир, – это яростные взгляды, как колючие молнии, сыплющиеся из темной бездны глаз. Заклинание, которым сковал его и ведьм противник, не дает им ни малейшей возможности колдовать и делает совершенно беспомощными перед произволом демона. Зато Байтарз не собирается скрывать своего торжества и демонстративно веселится, по-хозяйски разглядывая новых рабов.
А я ошеломленно пялюсь на его спину, вернее, на то, что пониже… и точно знаю: если он хотел меня потрясти, то достаточно было не выпускать когти, а повернуться задом. Вот и еще одна загадка решилась сама собой. Меня все время интересовало, почему Ургазир, несмотря на летнюю жару, всегда ходит в длинном черном плаще. Поначалу я решила, будто у темных магов такая мода, но теперь точно знаю, как сильно ошибалась. Просто демон скрывал особенность расы, которую Байтарз не счел нужным прятать.
Длинный, гибкий, покрытый густой шерстью хвост высовывался из специальной дырки в обтягивающих кожаных штанах и был точно такой же, как у обезьянки, которую я видела в зоопарке. Даже с пушистой кисточкой на конце.
Быстрый взгляд, осторожно брошенный в мою сторону Ургазиром, когда его собрат в очередной раз согнулся от приступа сумасшедшего веселья, я поймала почти случайно и застыла столбом, пытаясь понять, что же он пытается сообщить. Но черный маг уже выпрямился, и выражение лица его пленника мгновенно изменилось. Перед Байтарзом снова стоит хоть и обездвиженный, но непокоренный коллега, и его бессильная ненависть приятно щекочет самолюбие победителя.
Так что же означал этот отчаянный взор мага? Что он не поверил в мою ненависть к ведьмам? Или просто просил о помощи? А может, предостерегал от каких-то действий? Как догадаться, если я так мало с ним общалась? Всего лишь два раза, нельзя же считать за общение то путешествие по горным тоннелям.
Ох, думай, старайся, Катюха, сейчас от твоих умственных способностей зависит не только твоя жизнь и свобода. Наверняка ведь ни у
