– Ты стала очень жестокой, – бормочет ведьма, но с кресла вставать не торопится.
– Ага, в чужом глазу соринку видно, а в своем бревна не заметно, – выпаливаю в нее любимой тетушкиной поговоркой. – А вот все остальные считают, что жестокий тут кто-то другой. Но я не собираюсь переходить на личности. Тебя не переделать, да и не нужно это мне. Как только я получу свое тело, ноги моей больше не будет в этом дворце.
И уже выкрикивая эти слова, понимаю, что совершила огромную ошибку. Слишком поздно включила свое тепловое ощущение. Но исправлять что-либо уже поздно. Эх, не зря тетушка твердит, что слово – не воробей, вылетит – не вернешь. Хотя я плохо понимаю, как можно вернуть того же воробья.
– А я хотела с тобой договориться, – печально говорит Сирень, но этому скорбному тону я не верю заранее.
Наверняка она заметила его раньше меня, потому и сказала про жестокость.
Сирень уже давно улизнула сквозь стену, а я все жду, хватит у него смелости выбраться из потайного перехода самому или все-таки придется позвать.
– Кэт…
Ну вылез наконец. Сейчас попробует надавить на мою сознательность.
Как тем поздним вечером, в день свадьбы Рябинки, когда Делз, встретив меня у потайного выхода, проводил до спальни по лестнице для прислуги. Но у дверей красноречиво замер, скорчив такую выразительную гримасу, что я, еще даже не войдя, по тепловому силуэту догадалась, кого там увижу.
И не ошиблась. Эри ждал, забравшись с ногами в кресло, и, обняв свои худые коленки, с горечью смотрел, как я аккуратно закрываю за собой дверь и неспешно топаю к лежанке.
– Почему ты весь вечер от меня прячешься? – спросил мальчишка напрямик таким несчастным голосом, что мне стало нестерпимо стыдно за обман.
Но выдать гольдов я не могла, да и не хотела, хотя уже понимала, что они тоже ведут свою игру, и значительно более тонкую, чем Роул. Однако их заботы и мотивы поступков показались мне как-то ближе и человечнее. К тому же подземные жители от меня пока ничего и не требовали, а прежде чем хоть что-то спросить, раскрыли свои карты. Вот и пришлось выкручиваться как умею.
– С чего ты это взял? – Вот же дура, совсем забыла, что он еще не знает про мой изменившийся голос.
Вон как глаза вытаращил, даже стал немножко на гольденка похож. И не сразу нашел ответ, зато когда отмер, смотрел так обвиняюще, что я сразу забеспокоилась.
– Все понятно, с гольдами сдружилась. А я-то думаю, почему все тебя видели, и слуги, и ведьмы, один я – нет. Ну конечно, какая тебе от меня польза. Сплошные неприятности…
Ох, вот все это мы уже слышали и проходили. Едва у парня хоть немного задето самолюбие, он начинает нести нечто подобное или еще хуже. Потому и не дала я ему договорить, чтобы потом самому же не было стыдно за свою вспышку.
– Не разговаривать с ведьмами мне очень легко, – сообщаю, изо всех сил стараясь, чтобы голос звучал кротко и покаянно, – я на них сердита. А не разговаривать с тобой нет никакой причины, вот и пришлось играть в прятки. Но я надеялась, ты поймешь, порадуешься за меня, ведь сам испытал, как тяжело все время шипеть словно змеюка. Оказывается, я ошибалась… извини.
– Кэт, но мы же могли уйти оттуда! – Он уже почти сдался и спорил только по инерции. – Незачем тебе было терпеть.
– Да ничего такого я и не терпела, – теперь можно и возмутиться, – просто старалась помалкивать! А когда я еще на ваш праздник смогу посмотреть, да и тебе уходить никак нельзя было, это же и в твою честь торжество.
– И давно они это сделали? – Мальчишка уже забыл про обиду или сделал вид, что забыл, и пытается выяснить подробности.
– Да сразу, как я гулять с Делзом вышла. Мастер Санр ждал нас возле того потока, по которому ты меня унес из дворца. Это Делз мне рассказал. Я посмотрела, там так страшно, вода куда-то под стену уносится как бешеная, как ты только решился?
– Да ничего там крабу не грозит, я больше всего боялся, что ты задохнешься, – легко поймался на крючок Эри и начал с энтузиазмом рассказывать, как вытаскивал меня, завернутую в одеяло, по потайному проходу, как прятался от охранников в аллеях спящего парка.
Как привязывал к плотику, стараясь покрепче затянуть веревки, чтобы я не оторвалась в потоке. И как потом испугался, услышав мой жалобный стон, и расстроился, когда меня тошнило.
Я тоже рассказала мальчишке про свои подозрения и страхи, опуская некоторые моменты, о которых он, судя по помрачневшему личику, все же догадался. И начал извиняться, что не решился тогда нарушить приказ Сирени и поговорить со мной.
После этого вечер воспоминаний набрал обороты и грозил растянуться до утра, но появившийся Делз настойчиво выпроводил князя в его собственную спальню.
– Кэт, – в голосе мальчишки звучит боль, а глаза упорно не смотрят на меня, следя за пальцем, рисующим на подоконнике ломаные линии, – теперь ты понимаешь, почему я хотел сбежать еще в первый день? Она не оставит тебя в покое. Если ей чего-то захочется, она не успокоится, пока не добьется своего. Но теперь мне бежать нельзя, подписаны все документы, и народ княжества признал меня законным правителем.
Действительно, как выяснилось, есть и народ. Я сама видела. На второй день после свадьбы Рябинки и Роула. Оказывается, за южной стеной дворца, в зеленой долине, посреди которой мчит ледяная речка, расположился городок гномов. Очень нарядные каменные дома, пышная зелень садиков и скверов, мощенные плитами улицы и высокие башни окружающей его стены смотрелись просто суперски. Даже обидно стало, что меня принесло не туда, а в безлюдное ущелье. Хорошо хоть Эри сразу разочаровал, сообщив, что ничего бы это не изменило. Выплеск необычной силы был так силен, что Ургазир даже не попытался скрыть его от Роула. Прекрасно был осведомлен к этому времени о нанятых тем черных магах, вместе с наемниками ждущих указаний князя в охотничьем домике.
Они и в самом деле тоже засекли возмущение энергетических потоков, сопутствующее моему появлению, и, сопоставив направления,
