– Она болит, папа? – спрашивает Тимми.
На руках мальчика осталось мыло, он не умывается, пока Лэйни его не заставляет. Это значит, что Тимми делает такое, что его мать находит отвратительным, и это хорошо. Проверять ограничения – это важно.
Стрикланд давно отказался от попыток объяснить это Лэйни.
Она никогда не поймет, что микробы – примерно то же самое, что и ранения: исчезая, они оставляют после себя зарубцевавшуюся ткань.
– Немного, – таблетки начинают смягчать терзающую его боль.
Лэйни присоединяется к ним, но вместо того, чтобы есть, она зажигает сигарету. Стрикланд бросает на нее любопытный взгляд: ему всегда нравились ее волосы, высокая прическа, бросающий вызов гравитации ворох кудряшек и завитков, который наверняка трудно поддерживать в таком виде.
Но недавно, будучи усталым, вернувшись поздно из «Оккама», он обнаружил, что разметавшиеся по подушке локоны напоминают ему о джунглях – куль с паучьими яйцами, готовый лопнуть, выплеснуть из себя вихрь злобных голодных тваренышей.
В Амазонии у них было решение – бензин и спичка.
Но это ужасный образ… он любит свою жену, сейчас тяжелое время, эти видения понемногу исчезнут.
Стрикланд вновь берет вилку и нож, но продолжает смотреть на Лэйни, на то, как она распекает непослушного сына. Почему она показывает свой страх перед мальчиком? Или она хочет контролировать его полностью?
Он находит эту борьбу занимательной точно так же как процесс выживания Образца в условиях лаборатории. Иными словами, и то и другое совершенно напрасно. Когда мать пытается сражаться с сыном, сын в конечном итоге победит.
Мальчики всегда побеждают.
Лэйни выдувает струю дыма уголком рта и выбирает тактику, которую Стрикланд из практики допросов знает как «шаг в сторону»:
– Почему ты не говоришь отцу то, что сказал мне?
– Ага, – бурчит Тимми. – Знаешь что? Мы создали временную капсулу, вот так! Мисс Уотерс говорит, мы должны положить в нее записи, что мы думаем, для будущего.
– Временная капсула, – повторяет Стрикланд. – Это коробка, так? Ее закапывают. Потом откапывают.
– Тимми, – настаивает Лэйни. – Спроси у отца то, что ты спросил у меня.
– Мама говорила, что ты делаешь вещи для будущего на работе, так что я должен спросить тебя, о чем написать. Пи Джей говорит, что у нас скоро будут ракетные ранцы. Только я ему сказал, что у нас будут корабли-осьминоги. Но я не хочу, чтобы Пи Джей был прав, а я ошибся. Что ты думаешь, пап? У нас будут ракетные ранцы или осьминоги?
Стрикланд чувствует, как на нем сходятся три пары глаз.
Любой военный, заслуживший свои нашивки, знает подобное ощущение, поэтому он приостанавливает операцию «Омлет», медленно выдыхает через нос и переводит взгляд с одного лица на другое. На мордашке Тимми читает ожидание, личико Тэмми кажется вялым, Лэйни беспокойно жует нижнюю губу.
Он собирается уже сложить руки, думает о боли, которая неизбежно возникнет, и кладет ладони на стол.
– Будут реактивные ранцы, да, это несомненно. Это только вопрос техники. Максимизация поступательного движения, способ отвода избыточного тела – десять, максимум пятнадцать лет. К тому времени, когда ты дорастешь до моего нынешнего возраста, сможешь купить себе такой. И куда лучше, чем выдумал Пи Джей, я полагаю. Теперь корабли-осьминоги… я не очень уверен, что это такое. Если это подводные аппараты, которыми мы исследуем океанское дно – тогда да, они обязательно появятся. Мы делаем большие шаги в движении под водой под высоким давлением… Прямо сейчас на работе мы проводим эксперименты с амфибийным дыханием…
– Правда, папа? Ух, что я скажу Пи Джей!
Это наверняка обезболивающее: теплые усики обвивают его мускулы, сокрушают боль, как змея – неосторожную мышь. Приятно видеть благоговение на мальчишеском лице. Видеть слепое обожание на личике Тэмми.
Даже Лэйни вдруг начинает ему снова нравиться: фигура у нее еще хороша, особенно когда обтянута фартуком, так хорошо отглаженным тем дорогущим утюгом от «Вестингауз». Он представляет завязки, обтягивающие упругие, подтянутые шары ее задницы, она, судя по всему, расшифровывает его взгляд, и он боится, что ее губы изогнутся в отвращении.
Но этого не происходит, Лэйни наполовину прикрывает глаза, и это значит, что она хочет выглядеть сексуально. Он делает глубокий, удовлетворенный вдох, и рука на этот раз не отзывается взрывом боли.
– Держу пари, сын. Ты живешь не в какой-то коммунистической крысиной дыре. Это Америка, и мы должны сохранять величие нашей страны, и этим твой папа занимается на работе. И ты когда-нибудь будешь это делать. Верь в будущее, сын, и оно придет. Просто смотри и жди.
29Лэйни отказывается фиксировать, сколько раз она возвращалась в порт Феллс-пойнт. Она приезжает, когда жизнь становится слишком тяжелой, и думает, не броситься ли ей в воду, но уровень ее слишком низкий из-за того, что давно не было дождя, и она наверняка просто сломает шею.
И что тогда будет? Инвалидное кресло, место у телевизора и утюг в руках…
До тех пор, пока это не станет невыносимым, и тогда она расплавит рубашку, гладильную доску, себя саму, чтобы получилась лужица пастельного цвета на ковре, которую Ричарду придется выводить с помощью пароочистителя.
Она верит, что ящерица, так мучительно умершая в руках Тимми, называется сцинк. Если она видела сцинка на крыльце, она сметала липкое пресмыкающееся в кусты; если находила его дома, тогда, ну, затаптывала его насмерть.
Она пытается убедить себя, что Тимми поступил точно так же. Но это не так. Многие дети проявляют любопытство к смерти, но многие дети также показывают стыд, когда взрослые застают их за изучением мертвых животных.
Тимми же взглянул на нее раздраженно, как Ричард, когда она расспрашивает о работе. Ей пришлось собрать всю свою храбрость, чтобы приказать ему немедленно выкинуть эту вещь в унитаз, отмыть руки и отправиться завтракать.
После того как он закончил, она зашла в ванную, чтобы убедиться, что сцинк не выбирается из канализации. Затем она потратила минутку, чтобы оглядеть себя в зеркале, пригладила растрепавшиеся волосы, обновила помаду, поправила ожерелье, чтобы самая большая жемчужина оказалась в ямочке под горлом.
Ричард последнее время не смотрел на нее внимательно, но если он посмотрит, обнаружит ли он секрет, которым обзавелась Лэйни?
Даже Тимми, подумала она, начал что-то подозревать.
Это случилось после одного из похожих на транс визитов в доки – она потащилась вдоль якорной стоянки, затем на север мимо Паттерсон-парка и на восток по Балтимор-стрит. Обнаружила себя в окружении высоких зданий, ощутила себя карликом, плывущим меж них в каноэ.
Остановилась рядом с одним из строений, черно-золотой цитаделью в стиле двадцатых. Вращающаяся дверь крутилась и крутилась, выбрасывая порции воздуха, насыщенного запахами кожи и чернил.
Лэйни воспринимает просмотр утренних новостей как интеллектуальную аэробику, упражнения с новыми
