Перспектива.
– Я лично проводил собеседование…
Ну да, несомненно, и убедился, что клиент их, тот самый расчудесный клиент, чей вдохновляющий портрет поразил меня до глубины души, существо всех мыслимых и немыслимых достоинств. А теперь попытается убедить в этом меня.
– …И наш уважаемый Берко может подтвердить, что адмирал лишен агрессии.
Ага, и на досуге вышивает крестиком.
Не пройдет.
Я скрестила руки на груди.
Замуж?
Ни за что!
Замуж за вот это… это… у меня слов не находилось подходящих, чтобы описать… вот это описать.
– Снимок не отражает всей мощи…
Зато отражает другое.
Существо на вышеупомянутом снимке больше всего походило на результат безумного эксперимента, в котором льва скрестили с гориллой. От льва бедолаге досталась всклокоченная грива, в которой виднелись куски чего-то белого, с виду весьма напоминающего кость, и длинный хвост с кисточкой. От гориллы – массивная и несколько диспропорциональная фигура. Морда… ну, морда, пожалуй, была человеческой.
Более-менее.
Широкая переносица.
Тяжелые надбровные дуги. Массивная нижняя челюсть, выдвинутая вперед. И пара блестящих клыков.
Душка… просто душка…
Особенно хорош драный плащ, возлежащий на могучих плечах, и дубина, которую существо держало с легкостью, хотя по виду дубина эта весила немало.
А взгляд какой проникновенный… вот просто-таки до печенок.
– Знаете… – я пальчиком отодвинула тонкий листок, поверхность которого пошла рябью, и показалось, что женишок подмигнул мне заплывшим красным глазом. – Я, пожалуй, морально не созрела для столь ответственного шага, как замужество.
– Вы дозреете, – произнес ксенопсихолог и щелкнул зубами.
Проникновенно так щелкнул.
А мне подумалось, что зря я не принимала его всерьез. Подумаешь, розовый… Тигры, если разобраться, тоже веселенькой расцветки, что не мешает им жрать газелей.
– А если…
– Вы постарайтесь…
Менталист сдавленно хрюкнул, а крылья Ицхари распахнулись… чудо, а не крылья. Были бы обстоятельства иными, полюбовалась бы.
– Я стараюсь… но найдите другую дуру!
Мало ли их, в самом-то деле, во Вселенной? Но оказалось, что мало.
– Вы уникальны, – с присвистом произнес Ицхари, и крылья его встрепенулись.
Чудесно.
Уникальная идиотка.
С уникальным бредом.
– Вы соответствуете всем ста шестидесяти трем пунктам, заявленным заказчиком.
Что?
Скольким?
Ста шестидесяти трем?
Это вот чудовище с дубиной еще и разборчивым оказалось. Ему не просто так невесту подавай – ему по спецзаявке.
– Это каким же?
Надо же знать, где мне в жизни не повезло. И вообще, может, если его волнует вес, я успею набрать пару-тройку килограммов… или скинуть, что вероятней, на чудесном местном рационе?
– Вы молоды, происходите из хорошей семьи.
– Да неужели?
Конечно, бабушка-фронтовичка и ея боевая подруга – это престижно, но сомневаюсь, что в галактических рамках имеет значение.
– Ваша мать имеет награды…
А про нее-то я и забыла. Награды? Что-то не припомню. Впрочем, о матушке моей бабка говорила неохотно, а уж профессию, ею выбранную, и вовсе полагала глупостью. Не будет взрослый нормальный человек фиглярствовать.
А другие за это не станут платить.
Лучше б в продавщицы шла, если на большее мозгов не хватает. Или в парикмахерши, те частным порядком неплохо получают. А бабушка, пусть и в коммунистических идеалах выращена, здравого смысла не лишена.
– Ваш отец…
Исчез однажды утром, если верить прекрасной семейной легенде, выдвинутой матерью, а бабушкой подкорректированной крепким словцом.
– …Состоит при совете депутатов…
Чего?
Надо же… и все-таки буйное у меня воображение. Папочка-депутат… вернусь в сознание, надо будет полистать старую мамину записную книжку. Авось и найду кого.
Зачем?
А чтоб было… чтоб больше не возникало странных фантазий.
– …Регионального ранга. При этом вы как особь отдельны и самостоятельны.
Я кивнула.
Сущая правда. Отдельна и самостоятельна, и таковой собираюсь остаться. А они мне тут… дикаря с дубиной.
– Вы получили хорошее образование в рамках своего мира…
Они небось и табель с отметками к делу приложили. И ту докладную, которую завучиха в выпускном накатала, поймав меня и еще трех девиц с бутылкой портвейна и сигаретами. Очень уж она возмущалась, прочила скорое падение и аморальный образ жизни.
А я вот в биологи пошла.
Зачем, спрашивается?
Лучше б и вправду медсестрой… им шоколадки иногда перепадают.
– …Умеете готовить. Убирать.
Ага, то есть этот гад боится зарасти грязью и сдохнуть с голоду? Интересно, мои таланты подлежат апробации, или он Ицхари на слово поверит?
– …Увлекаетесь шитьем и вязанием… поете…
Я не стала уточнять, что пела я в церковном хоре. У Калерии на старости лет приключился всплеск любви к кошкам и Богу. Кошек она прикармливала к возмущению почти всех жителей старенькой трехэтажки, а Богу молилась.
Меня же тягала с собой для вразумления.
Она так думала.
На самом деле бабка моя требовала Калерию сопровождать и воздействовать на остатки ея разума словом. Сама-то она на почве веры со старой подругой вусмерть разругалась, вот и… в общем, как я в хоре оказалась, уже не помню. То ли по инициативе Калерии, то ли по собственному безумному почину, главное, что отказать мне не отказали – не по-христиански это, но просили петь потише.
Глядишь, и не будет слышно, как фальшивлю.
– …Вы вели собственное хозяйство…
Которого старый кот, оставшийся от Калерии и почивший вечным сном в прошлом месяце, и однокомнатная квартира.
– …Достаточно здоровы, чтобы зачать и выносить минимум троих детей…
Еще чего.
Ему надо, пусть он и зачинает… и вынашивает. Троих! Да меня при мысли об одном потрясывать начинает. А ему троих…
– А… – мой здравый смысл вернул меня к проблеме, – скажите, а ничего, что мы… как бы это выразиться… к разным биологическим видам принадлежим?
Нет, на моей родной планете, о которой я вспоминаю уже с умилением, тоже варвары попадаются, пусть не в плащах, но спортивные штаны с лампасами тоже неплохо подчеркивают истинную сущность настоящего мужика. Иные варвары и волосаты.
С битою вместо дубины…
Но чтобы клыки…
Хвост…
И вообще…
– Не стоит переживать, – в фасеточных глазах Ицхари я отражалась, словно в зеркальном комоде. – Наши генетики сделают небольшую коррекцию, и вы…
– Нет!
У любого бреда должны быть границы.
– Понимаю, вы взволнованы… вы нервничаете… вам следует успокоиться и подумать… настроиться на позитив…
В ушах зашумело море.
И я выдохнула.
И вправду, чего это я разнервничалась? Есть еще время. И сомневаюсь, чтобы сам жених был готов ко встрече со мной… Цвет волос, цвет глаз.
Размер ноги.
Он бы еще количество позвонков в копчике указал.
Все это похоже скорее на попытку создать такой список требований, по которым не получится найти невесту. Латентный ментальный дар… У кого?
У меня… осознание пришло вместе с булькающим смехом. Море веселится? Или… Я перевела взгляд на менталиста, который будто бы дремал, но…
Поэтому на меня так сложно воздействовать…
Дар крайне редкий, у гуманоидов практически не встречается, поскольку строение их мозга не способно выдержать нагрузки. И мне следует быть осторожной.
Буду.
Спасибо.
Море зашумело и подползло, раскинулось у ног верным псом.
– …Это ваш шанс, – вкрадчиво произнес Ицхари, и бледно-голубые крылья его завибрировали. Запахло мандаринами, захотелось праздника. – Вы должны им воспользоваться…
Чувствую, придется.
Выбора мне не оставят.
Земля в иллюминаторе…
Не Земля.
Эта планета походила на старый волейбольный мяч. Рыжий, с проплешинами, то светло-золотистого колера, то бурыми, на рубцы похожими.
– Это горы, – Ицхари держался рядом, будто опасался,
