– Большую часть времени он спит, выставив наружу сторожевой побег, а вот если случается обильная роса, тогда зацветает. В тот раз, после дождя, вся пустыня была ало-золотой.
Ветер загудел.
– А мы здесь останемся? – уточнила женщина, оглядываясь на молчаливую стражу из камней. Песок подбирался к ним, но не рисковал пересечь границу.
Вернуться…
Или рано еще? Она крутила головой, щурилась, пытаясь рассмотреть хоть что-то в желто-золотом море песка. И вряд ли заметила красные тени на вершинах гряд, предвестников грядущей непогоды. И солнце для нее было непривычно ярким, но и только.
Здесь надо родиться, только тогда слишком уж яркая белизна сегодняшнего дня покажется опасной.
Или заметишь, как скользнула под ногами змея, правда, показываться не решилась – те, кого она чуяла, были слишком велики, чтобы счесть их годной добычей. А вот дальше змея, да и Нкрума слышали тихий шорох песчаного скорпиона, обустраивавшего гнездо.
– Если хочешь, можем прогуляться.
Он, честно говоря, надеялся, что она откажется. Но женщина кивнула и сама протянула руку. Она шла, неумело ставя ноги, а потому проваливалась в песок по щиколотку, а порой и глубже. И гром ее шагов разносился по окрестностям.
Он наверняка взбудоражил стаю шаганов, заставив матерого вожака, не раз водившего сеголеток на охоту, рычать, успокаивая их, жаждущих легкой добычи. Вожак был слишком стар, чтобы поверить, что такая неуклюжая особа будет одна.
Он пробудил от полудремы червя, заставив того опуститься глубже, на всякий случай уходя от острог.
И распугал пяток пауков, развесивших сбрызнутые соком сети на ветвях колючника.
А женщина прошла мимо и не заметила.
Она то и дело останавливалась.
Оглядывалась.
Вздыхала и шла дальше, спокойная и тихая.
Ее молчание было по вкусу пустыне, и потому, пожалуй, очередная сороконожка, выбравшись из песчаной складки, скользнула под ноги, но не тронула. А огромный жвалыг лишь зашипел, раскрыв полупрозрачные крылья.
– Что он делает? – Женщина предупреждению не вняла, но остановилась, разглядывая жвалыга.
Хорошо хоть, гладить не полезла.
– Защищает кладку. Видишь, чуть левее, – Нкрума на всякий случай положил руку на ее узкое плечико. – Кокон с яйцами… жвалыг охотится на ос. Не только на них, но с осами у него получается лучше всего. Он их травит, но не до смерти, и складывает в кокон, чтобы личинкам было что есть.
– И наши осы так делают. – Она отступила. – Только наши мельче и жалят больно…
Поместье отсюда было видно.
Темная черепица крыши пила солнечный свет. К вечеру все ячейки энергохранилища будут заполнены.
Это хорошо: грядущая буря затянется на несколько дней. И похоже, знакомства с родичами избежать не выйдет. Нкрума, конечно, не слишком рад, но одно дело – сбежать в пустыню, и совсем другое – погибнуть там. Самоубийцей он не был.
– Он… такой маленький, – она прижалась к нему, ища опору. – Как будто игрушечный. И кажется, что если ветер хорошенько дунет, то дом засыплет песком.
– Вполне возможно. Такое уже случалось…
Она вздрогнула.
– Дроны всякий раз раскапывали. Дом способен существовать в автономном режиме до полугода, а при некоторой экономии энергии и того больше, но обычно нас откапывали в течение пары дней.
Кажется, это ее не успокоило. И пальцы стиснули его ладонь сильнее.
– Если хочешь, можем вернуться…
В следующее мгновение произошло сразу несколько событий.
Женщина отступила и оступилась, нелепо взмахнула руками, пытаясь сохранить равновесие, и все же рухнула на спину, потянув его за собой. Нкрума пытался ее удержать. Но вместо этого рухнул сверху, едва успев выставить руки, чтобы не раздавить ее. А песок вдруг взвизгнул.
Вздрогнул.
И поднялся белесой волной, которая ударила по спине. Застучали мелкие камни, и небо вдруг полыхнуло всеми оттенками алого. По ушам ударила ультразвуковая волна, заставив сжаться, чтобы не допустить трансформации.
И горький ветер принес запах гари.
– Что это было? – тихо поинтересовалась женщина, не делая, впрочем, попыток подняться.
Глава 16
Стоило оказаться снаружи, и мне тотчас захотелось вернуться под защиту белых стен. И плевать, что там мне не рады, но не сожрут же, в самом-то деле! А вот пустыня, она может… Я кожей чувствовала ее интерес, пока спокойный, осторожный даже, но… Я ведь понимала, что стоит ей пожелать…
Пустыня неразумна?
Отнюдь.
Быть может, какая-то другая и лишена разума, а эта… эта смеялась надо мной, и смех этот колоколом звучал в моей голове.
Она играла.
Дети играют с песком, но бывает ведь и наоборот? Я даже не ребенок, я всего-то жалкое мгновение между существованием и…
Успокоиться.
Взять жениха за лапу, то есть за руку, пусть и походила она на лапу… и успокоиться.
Убрать из головы всякие нехорошие мысли о том, что, к примеру, ему достаточно отвести меня подальше и забыть, а там… несчастный случай.
Несчастный случай мне и в доме устроить могли бы.
И уж точно тогда не стал бы он с костюмом возиться.
Я шла.
Проваливалась.
Выковыривала себя из песка.
Привыкала.
Жарко? Но странное дело, жара больше не казалась мне невыносимой, напротив, мне было вполне комфортно.
До тех пор, пока я не рухнула на песок.
Сверху грохнулся жених, а потом что-то грохнуло, свистнуло, и пустыня отозвалась на этот свист гневным рыком. Звук этот, исходивший откуда-то из глубин, заставил меня содрогнуться всем телом.
А потом небо вспыхнуло.
И отчетливо запахло горящим пластиком.
– Что это было? – поинтересовалась я, от души надеясь, что это громыхало какое-то их местное чудо света, и вообще небо у них по пятницам имеет обыкновение сиять, а пластик… мало ли что посреди пустыни гореть может?
Нкрума поднялся.
Двигался он медленно и, как мне показалось, скованно, будто каждое движение причиняло ему немалую боль. Руку протянул.
А я приняла.
Мне из песков выковыриваться непривычно, пусть и оказались они мягкими, но…
Я встала.
И вытряхнула песок из складок одежды.
Из волос его тоже не мешало бы вычесать, да и макушка нагрелась, а бабушка мне настоятельно советовала не гулять в жаркий день без шляпы.
Жених молча протянул мне отрез мягкой белой ткани.
И поняв, что я не представляю, что с ним делать, знаком показал повернуться.
– Ты ранен?
Сердце ухнуло в пятки.
Если ранен, то что мне делать?
Он покачал головой.
И, сложив кусок ткани пополам, накинул его на голову, завязал сзади узлом.
– Извини, – произнес он хриплым голосом. – Мне следовало самому подумать.
– Что случилось?
Он развернул меня к дому.
К тому месту, где раньше находился дом, а теперь из песков поднимался темно-лиловый купол, весьма серьезный с виду купол. И подумалось вдруг, что появление его не входило в планы.
– Мы… не вернемся? – на всякий случай уточнила я.
И Нкрума вздохнул.
Глава 17
Женщина не скандалила.
Не кричала. Не пыталась выставить его виноватым, хотя Нкрума как раз и был виновен. Не стоило тащить ее в пустыню. Что бы ныне ни происходило под куполом, там все равно было безопасней.
Над головой свистнуло, и небо распорола белесая полоса атмосферного следа.
Еще одна.
Значит, флотилия.
Чья?
Круон находится в особом статусе, следовательно, вряд ли кто-то из миров Лиги. Там есть безумцы,
