– Так все-таки, где ваш сын?
Никто не закричал. Никто не попытался убежать, никто не потребовал свободы, лишь старшая из девиц Гарахо оскалилась.
На мгновенье.
Глаза ее налились желтизной.
Айварх не уйдет живым из этого мира. Что ж, сам виноват.
– Меня интересует адмирал. Знаете, говорят, это огромная потеря для всего флота – в расцвете карьеры взять и вернуться домой. К маме… Не советую делать глупости. Я привел достаточно людей, чтобы взять под контроль это место.
Он постучал пальцем по мертвой Тамари и велел:
– Уберите ее в коридор! Все-таки здесь дамы. В последний раз повторяю вопрос…
– Не знаю. – Арагами-тари подумалось, что жизнь она прожила в общем-то неплохую и что нынешнее происшествие лучшее доказательство необходимости реформ.
Уже не зря.
Мысли были отрешенные.
И ворчание рядом заставило поднять руку.
– Пожалуй, мы не будем доводить дело до прямого столкновения, – она говорила тихо и спокойно, не отводя взгляда. – Нкрума должен быть в доме. Он не слишком жалует подобные собрания, к тому же…
Она услышала песню ветра, далекую, приглушенную, но все же яростную.
Буря близится.
– Не хочу вас разочаровывать, тари, но в доме его нет. Мои люди все осмотрели и, поверьте, были внимательны.
Буря идет. Спешит, вымещая гнев на чужаках, которые мало того, что явились незваными, нарушив древнейший из заветов, но и посмели пролить кровь.
Бледные анемоны скрылись в горшках.
И осы замерли.
Роса, выступив на окнах – система жизнеобеспечения заработала с полной нагрузкой, – потекла по стеклам, но ни одно живое существо не посмело подобрать капли влаги.
Буря.
Близилась.
– В таком случае, – она вытащила руку из лапы пирата, – он, скорее всего, вышел… и вернется.
– Это вряд ли, – айварх оскалился.
Вернется.
Или она плохо воспитала сына, что было бы… печально.
Глава 20
Он разомкнул объятья, когда потолок над нами перестал вздрагивать. И, потянув носом, сказал:
– Еще пара часов, и она уйдет дальше…
– Откуда ты знаешь?
– Запахи. – Нкрума пожал плечами. – В пустыне говорят запахи и еще звуки. Там змея.
Я подскочила. Ничего себе у него переходы! Но в углу, в который он показывал, ничего не увидела. Тени. Камни. Мусор какой-то.
– А вот там прячутся скорпионы…
Час от часу не легче. Или просто пугает? Я и без того напугана до икоты. Пустыня, буря, пираты… Сходила на бал, называется.
– И что мы будем делать?
Сколь ни присматривалась, но ничего подозрительного не увидела. Может, и к лучшему, реальная змея не всегда лучше теоретической.
– Ничего, – он взял меня за руку. – Просто не ходи туда, и все.
– А если они?..
Нкрума покачал головой:
– Ты слишком крупная для добычи.
Утешает.
– Я поставлю палатку. Посиди здесь.
Я послушно опустилась на камни. А ведь и вправду стало холоднее. И дыхание мое вырывалось облачками пара. Нкрума же вытряхнул содержимое пояса. Перебрал несколько капсул и, установив пару на полу, сдавил их.
Сперва ничего не происходило, я даже успела подумать, что капсулы просроченные или вообще нерабочие, когда левая лопнула, выпустив тонкую серебристую иглу. Та дотянулась до правой. Вновь раздался хлопок. В воздухе запахло чем-то терпким, раздражающим, а игл стало две.
И четыре.
Восемь.
Они разрастались с огромной скоростью, полупрозрачные, будто хрустальные, с серебряными листочками. И это палатка?
На шалаш похоже.
Из хрусталя. С серебряной инкрустацией. Следовало признать, что получилось гламурно, но я не была уверена, что гламур этот подходит для жизни. Нкрума же остался доволен. А когда я поднялась, чтобы заглянуть внутрь, придержал:
– Сарбеллии надо немного времени. Она приняла заданную форму, а сейчас симбионты ее сцементируют. Получится плотный покров, который будет пропускать воздух и держать заданную температуру.
– А… как ее переносить?
– Куда?
– Куда-нибудь… если вдруг захочется или нужда появится?
Бледно-лиловые цветы смотрелись вполне гармонично. Тончайшие лепестки их тускло светились, и свечение это оживило палочников.
– Просто отломим ведущие ветви. Колония восстановится за малый цикл, а если подкормить, то и быстрее. – Нкрума не спешил выпускать мою руку, и это было хорошо.
Спокойнее как-то.
– Если взять несколько колоний… пять, допустим, или шесть, можно построить дом. Раньше круонцы так жили. Изначально мы были кочевниками… – Он говорил тихо, а мне представились вдруг огромные волокуши, на которых были установлены серебряные дома, почему-то в русском стиле, с двускатною крышей, наличниками резными и непременным горбатым крылечком.
Огромные лохматые мамонты, которым вряд ли было комфортно в пустыне, тянули эти волокуши, а следом брели вереницы древних круонцев, укутанных в шкуры.
Картина была столь яркой, что я моргнула.
Ну уж нет, любой бред должен быть дозирован и структурирован. А я как-то слишком уж заигралась.
– Все упирается в наличие воды. Если перебить жилы, то костяк скоро отомрет… – Нкрума потянул меня за собой.
А палатка наша, к слову весьма немаленьких размеров, выглядела цельнолитой. Хрусталь потемнел, да и листья больше не серебрились, скорее уж окрас ее выровнялся, обрел равномерность. Нкрума провел пальцем по серому пологу, и тот раскрылся.
Как-то хищно раскрылся.
А если она меня сожрет? Не готова я морально стать жертвой палатки. Но то ли храбрость, то ли дурость, то ли одно с другим вместе заставили меня шагнуть внутрь.
Ничего.
Темно. И жутко.
Особенно оттого, что глаза моего нареченного слабо светятся.
– Присядь.
Я послушно села на что-то мягкое, слава богу, оно не шевелилось и звуков не издавало, а потому можно было мысленно представить, что оно вовсе даже не живое.
Что делал Нкрума оставалось загадкой, я чувствовала его рядом, и кажется, даже могла рассмотреть фигуру – все же темнота не была непроницаемой. А затем раздался очередной тихий щелчок, и в палатке появился свет – круглая груша на нитке.
– И что это? – я грушу потрогала.
Холодная.
А свет мягкий, приглушенный.
– Колония микрожучков… они давно в спячке, – Нкрума зацепил ее за какой-то вырост. Надо же, а мне палатка изнутри казалась гладкой.
И не палатка уже.
Шатер.
В нем и встать можно, во всяком случае мне. Метра три в поперечнике будет. Что ж, в моей походной жизни намечалась некоторая доля комфорта.
А под ногами – ковер.
Наверняка очередная колония чего-нибудь – кажется, начинаю привыкать к этому, – главное, что толстая и надежная.
– Стенки здесь прочные. – Нкрума ловко раскатал тонкую ткань, которую полил из бутылки. И ткань мигом разбухла, зашевелилась, теряя с тканью всякое сходство. – Выдержат и нападение грамха… Поэтому, пожалуйста, не выходи наружу.
Я кивнула.
Не знаю, кто такой грамх, но чувствую, встречаться с ним не стоит.
Глава 21
Воды было мало.
Хорошо еще, вообще была, но… палатка потребовала половину стандартной дозы, плюс колония светляков, постель…
И патрон опустел. Еще один Нкрума выпил после оборота.
Итого осталось восемь.
И полная десятка у Агнии.
Пару дней они протянут.
Одной жабы, если не выдаивать их досуха, хватит на перезарядку семерых. Итого…
Она присела рядом с постелью, которую потыкала пальцем. И плотные листья зашевелились.
– Знаешь, – Агния посмотрела на него снизу вверх, и взгляд ее был задумчив, – мне кажется, я лучше на полу посплю.
– На полу холодно будет.
А если поставить вторую постель… и зря расходовать воду?
Еще неизвестно, как и когда получится выйти. Верхние залы занесло, а пока
