Не кричать. Не прыгать. А то вдруг оно ядовитое? Наверняка ядовитое… Прижаться к стене и притвориться частью ее… Ползет? Пусть себе ползет. И подальше, подальше… Хорошо, что писать уже не хочется, иначе…
Оно поднималось по телу медленно, ощупывая это самое тело. А забравшись на плечо, умудрилось протиснуться на другое, легло этаким тяжеленным хомутом.
Довольно теплым, к слову.
Вздрогнуло.
Качнулось.
И напротив меня в темноте тускло блеснули желтые глаза.
– А давай я и тебе спою? – без особой надежды поинтересовалась я.
Ответом мне было шипение. Странно, но оно показалось вполне дружелюбным. Глаза мигнули, а в раскрытую ладонь ткнулось что-то твердое и шершавое.
Я застыла.
И дышать старалась через раз, но получалось слабо. Тварь на мне, кем бы она ни была, медленно поднималась, устраиваясь поудобней, что было весьма затруднительно. Все ж мои плечи были не предназначены для держания всяких там…
Что-то щекотнуло шею.
Ткнулось в ухо.
И вновь зашипело, этак доверительно.
Не знаю, как долго мы стояли. Вначале я боялась. Нет, боялась – не то слово, я оцепенела от ужаса, но время шло.
И шло.
Тварь прижалась к щеке, нежно так… и была она довольно-таки теплой. А стена – жесткой. Ноги дрожали, но страх… он не то чтобы вовсе исчез, скорее ослаб, позволяя думать.
Если бы меня хотели сожрать, уже сожрали бы.
А если нет…
Я пошевелила рукой.
Тварь не отреагировала.
Пошевелила другой. И кажется, спугнула кого-то, кто устроился на моей ноге. Он заворчал и эту ногу прихватил зубами, чтобы в следующее мгновенье отпустить.
– С-спасибо, – икнув, сказала я. – Но если бы вы были так любезны проводить меня, а то жених, знаете ли, волноваться станет.
Если, конечно, еще есть кому волноваться.
Глава 24
Назад Нкрума летел.
Он понимал, что опаздывает, что зря выходил и вообще не стоило бросать ее одну, и потому спешил, как мог. Пустыня оживала. Милосердное рассветное солнце топило лед, и тепло его, пока еще ласковое, питало жизнь.
Время уходило.
И белая вспышка в небесах не заставила Нкруму ни на мгновенье замедлить бег.
Город показался, совершенно такой же, как и был до бури. Голова зверя и та была занесена лишь наполовину.
Издевательство.
Нкрума все же перешел на шаг.
Вот и нужный тоннель. И запах зверя, которого здесь просто-напросто не могло быть. Матерый рапан со шкурой, прочной, как скалы первопредков, расхаживал вокруг палатки, то и дело останавливаясь, чтобы ткнуться в нее мордой. И на морде этой застыло выражение…
Удивления?
Восторга?
Он чуял женщину? И предвкушал хороший мясной обед?
Нет… если бы так, палатку рапан давно разорвал бы, когти его и полиброню корабельную распилить способны, а уж палатка ему на один взмах лапы. Тогда в чем дело?
Игрушка?
Они вообще способны играть?
Нкрума зарычал. Его голос отвлек внимание рапана от палатки, заставив отпрянуть и тоненько заскрежетать. Рапан привстал на задние лапы, и макушка его почти коснулась высокого потолка.
В прямой схватке его не одолеть, разве что увести за собой… Куда?
В боковой тоннель.
Первый достаточно широк.
Рапан заворчал.
И раздул воздушные мешки на горле, издав при этом протяжный гудящий звук. Он переминался с ноги на ногу, явно раздумывая, что делать: броситься на наглеца, посмевшего его потревожить, или же убраться. Для крохотного мозга его выбор был слишком тяжел, и рапан мучился.
Свистел.
И топал ногами, надеясь, что чужак, пусть и небольшого размера, но вида грозного и наглости необычайной – до того все твари сами предпочитали убираться прочь, – сгинет. Но Нкрума ответил грозным рыком. И рапан вздохнул.
Он выбросил длинный хвост, надеясь ударом его снести наглеца.
Нкрума увернулся и полоснул по хвосту когтями, аккурат между чешуей, а потом, подобравшись, прыгнул. Ему повезло. Рапан был крупным, слегка замерзшим, а потому медлительным. И похоже, он давно ни с кем не вступал в схватку.
Когти увязли в шкуре. И Нкрума, с трудом вытягивая их, карабкался выше.
Бежать?
Его зверь не согласен был бегать, пусть и от рапана, который верещал и вздрагивал, при том не делая попыток стряхнуть когтистого чужака.
Зверь знал, что стоит оказаться на земле, и рапан отомрет.
Затопчет.
Или собьет ударом могучей шеи. Острые клыки его разорвут кожу. Выше и еще выше… Добраться до горловых мешков, которые тонки, и достаточно одного удара… А если получится до жабер дотянуться…
Зверь не знал сомнений.
И страха.
У него почти получилось, когда костистые шипы рапана встали дыбом, а шея, вздрогнув, вдруг нырнула влево, а затем и вправо, изо всей силы впечатавшись в стену. Стена выдержала, а вот Нкрума оказался на земле, он перекатился, вскочил и зарычал, а рапан ответил ревом.
Удар его хвоста пришелся над головой. И высек искры из стены.
Нкрума извернулся и ухватил-таки хвост зубами, впрочем, вынужден был выпустить, поскольку оставаться без зубов его зверь не желал, и…
И рапан умудрился оттеснить его от тоннеля.
И заставил обогнуть каменный столб.
И кажется, бежать больше было некуда, хотя…
Женщина появилась в самый неподходящий момент. И Нкрума еще успел подумать, что песчаные гадюки нынче пошли совершенно не те…
Рев я услышала издали.
Два рева. И один, перемежавшийся с причитаниями, явно принадлежал тому огромному существу, которое не убралось, как я надеялась.
А вот второй…
Я икнула.
Нет, мой жених, конечно, был грозен, но этой твари он на один зуб. Ну, или на два. А я… я что потом буду делать?
Соглашусь, причина сугубо эгоистическая, но, главное, подействовала. И я решительно шагнула, вытянув ногу из теплых объятий существа, разглядеть которое мне милосердно не позволяла темнота. Существо вздрогнуло, ногу отпустило, но лишь затем, чтобы вновь к ней прижаться.
– Мне идти надо, – сказала я строго. – Спасать это… недоразумение.
В принципе, я плохо представляла, как именно спасать стану, но и бросить бедолагу наедине с тварью, мною разбуженной, не желала.
Существо, висевшее на шее, подобрало длинное тело, а голову возложило мне на голову. Другое – или другие? – тоненько посвистывая, суетилось под ногами. И я очень надеялась, что не наступлю ни на кого случайно.
Обратный путь оказался не таким и длинным, как я себе представляла. Десяток шагов – и я в пещере.
В огромной такой пещере, где еще возвышалась серая громадина палатки. Ее слегка присыпало песком и каменной крошкой. На стенах появились свежие борозды, а одна из колонн обзавелась солидного вида трещиной.
По-прежнему зиял пролом в полу.
А два зверя застыли друг напротив друга. Существо было огромным.
Слон?
Или, скорее, некий безумный диплодок, хотя они, помнится, травоядными были. Это же, с плотной чешуей и острыми иглами вдоль позвоночника, выглядело довольно-таки грозно. Оно то и дело привставало на задние лапы, которые были крупнее передних.
Правда, когти имелись и на передних.
И кажется, моему жениху от этих когтей досталось.
Лев стоял.
Еще стоял. Но выглядел весьма неважно.
– Прекратите! – пискнула я.
Хотелось думать, что крик был грозен.
– Немедленно прекратите! – я замахнулась рукой, точнее, тем, что на эту руку село и уцепилось когтистыми лапками. Чем бы оно ни
