лошадке столько проскакал, столько препятствий перепрыгнул, и к губернаторскому финишу прискачу первым!
Камера взяла зад госпожи Поливановой крупным планом. Она, бедняга, так и стояла, чуть согнувшись, на высоком старте. Олицетворяла собой, если так можно выразиться, начало предвыборной гонки.
– Ненавижу! Жлоб! Свинья! – из кресла раздавалось злобное шипение.
Мы опять выпили.
– Ты видала? – задала Поливанова риторический вопрос. – Придумал же, гад! Два вечера репетировали. А сейчас посмотрела, чуть с ума не сошла. Ведь вся страна на мою задницу пялилась!
– А мне понравилось, – решила я успокоить хозяйку, тем более что пару дней назад сама исполнила этот же номер, но перед гораздо меньшей аудиторией. А не было ли в тот момент еще одного зрителя? Не я ли подсказала ему такую идею? Вряд ли…
– Ты не шутишь? – спросила Поливанова. – Тебе правда понравилось?
– Конечно! Во-первых, действительно есть на что посмотреть, есть что показать стране, – сказала я с максимальным жаром в голосе. – По-моему, очень сексуально. Все мужики региона будут голосовать за Михаила Павловича, думая при этом о вас. Во-вторых, завтра все газеты об этом напишут, все на производстве, в офисах, в конторах будут обсуждать этот эпизод. Многие будут осуждать, ругаться, но большинство про себя подумает: «А ведь красиво и сексуально! Так надоели эти говорящие мужские рожи, смотри на них каждый день. Первый раз показали то, что всем интересно видеть!»
Поливанова одарила меня своей самой доброй улыбкой.
– Как ты хорошо сказала! Ты, наверное, права. Нет, я теперь точно знаю, что ты права. Какая ты, Света, умница! Не возражай. Ты у нас совсем недавно, а я уже не представляю никого на месте гувернантки вместо тебя. Дианка тебя любит. Я даже стала ревновать ее к тебе…
– Что вы, Людмила Борисовна, – возразила я. – Мы с ней просто две подружки. Ходим вместе, играем. На самом деле мы, конечно, не играем, а учим язык, учимся понимать и любить поэзию, хорошую литературу. Со следующей недели займемся музыкой…
– А ведь логопед никакой не понадобился. Я была права. Все у тебя прекрасно вышло без логопеда. «Раскинулось море широко… » Я эту строчку уже слышать не могу. Вчера на презентации кто-то запел эту песню по пьяному делу, я в него чуть бутылку не запустила… Да! Когда мы одни, называй меня Люда и… Давай-ка выпьем на брудершафт…
Она села на краешек кресла, я на кончик кровати. Сцепились руками. Блеснуло темным светом вино, меня окутал запах ее духов. Наши губы соединились, и я вдруг почувствовала у себя во рту ее язычок. Он попытался разжать мои зубы и спрятался обратно.
Теперь мне стала понятна цель визита. Судя по всему, семья Поливановых меня хотела! Как в дурацкой, но очень полезной для укрепления генофонда нации, бывшей советской передаче «Папа, мама, я – здоровая семья»: «На старт выходит семья Поливановых. Первым хочет глава семьи – Михаил Павлович. Михаил Павлович, крупный бизнесмен, миллионер, ведет развратный образ жизни, не пропускает ни одной юбки. На втором этапе в разврат ударяется младший член семьи – Олег. Олег давно уже озабочен сексуальными проблемами, его обуревают эротические фантазии. Совсем недавно он освоил для своих целей бинокль! И, наконец, мать семейства – Людмила Борисовна Поливанова. Заслуженная задница страны, мастер всенародного задирания юбки! Она не хочет отставать от своих мужчин и тоже стремится к заветной цели!.. »
Мы опять сели посвободнее. Поливанова демонстрировала мне из кресла свои оголенные бедра.
– Ты правду мне сказала? – спросила она.
– О чем?
– Что тебе понравилась моя задница, – отступив на исходные позиции, Поливанова стремилась опять выйти на нужную дистанцию.
– Очень! – подтвердила я, но поспешила повернуть беседу в более тихую гавань. – По-моему, это очень сильный ход! Михаил Павлович – молодец!
– Света, ты лучше скажи мне, как баба бабе – этот молодец тебя уже трахнул?
– Нет, Люда, ничего у меня с ним не было.
– Ты не бойся, я ревновать, мстить не буду. Что делать? Это имидж у него такой: пить все, что горит, трахать все, что движется, – она немного помолчала, качая ногой и рассматривая держащуюся на большом пальце домашнюю туфельку, позолоченную с красными камешками.
– Натуральные рубины, – пояснила Поливанова и опять посмотрела на меня тем же неравнодушным взглядом. – Даже удивительно, что он еще не попытался оприходовать такой драгоценный камешек- рубинчик, как ты! Не заболел ли он?
– Нет, не заболел, – и я честно рассказала о его первой и пока последней попытке склонить меня к мимолетному оральному сексу.
Поливанова от души посмеялась над «новой Шахерезадой». Сказала, что тоже иногда вешает мужу лапшу на уши, но, конечно, не так мастерски, как я. Тогда-то я и дала ей кличку – Шахерезадница. По- моему, в самую точку, в ту самую, что пониже спины.
Потом она опять впала в состояние задумчивости, что ей совершенно не шло.
– Жлоб и хам, – сказала она вдруг без всякой прелюдии. – Все со своими вонючими деньгами! Знаешь, Свет, что Поливанов платит мне тысячу баксов, если в эту ночь мы не спим вместе? За моральный и физический ущерб. Думает, что я ущерблена! Жлобина!
Она вдруг встала, подошла ко мне и села рядом на кровать. Внимание: вторая часть лесбийского балета! Дамы приглашают дам!
– Свет, он все равно тебя трахнет, так что расслабься и получай удовольствие, а также бабки. Без бабок он не сможет. Без бабок он – не мужчина, не человек… «Покажи свой круп! Я на этой лошадке проскакал!» Всадник без головы!.. Хотя бы в этом я хочу его опередить. Пусть он будет вторым после меня.
– В чем? – задала я уточняющий вопрос, хотя уже догадывалась, какой последует ответ.
– Он возьмет тебя после меня, – дыхание Поливановой было на моей шее, рука на моей ноге.
– Ты хочешь перехватить у хозяина право первой брачной ночи?
– Он думает, что все имеет. Но пусть он все имеет после меня…
Поливанова повалила меня на кровать. Первый опыт лесбийской любви. Я была совершенно холодна. Мне было любопытно. Но лежать бревном – не просто глупо, это было невоспитанно с точки зрения неписаного сексуального кодекса. К тому же мне льстила близость с такой популярной телевизионной, извините за выражение, задницей.
Госпожа Поливанова, почувствовав мою руку на главном месте избирательной кампании ее мужа, стала наползать на меня бюстом и зашептала дрожащим от возбуждения голосом:
– Те деньги, которые Поливанов платит мне за ночи без секса, я буду отдавать тебе, а ты будешь отдавать мне вот это…
Голова ее поползла вниз по моему телу. Что она там хотела найти такого, чего не было у нее самой? Мне это было пока непонятно, но что-то постепенно стало до меня доходить. К тому же секс опять обогнал педагогику в денежном исчислении рейтинга.
– Ты занимаешься каким-нибудь спортом? Как мне нравится вот эта мышца на внутренней стороне бедра. Как она вытягивается, если раздвинуть твои ножки…
По крайней мере госпожа Поливанова – гораздо более воспитанный в сексуальном отношении человек, чем ее топорный супруг, решила я про себя и уже приготовилась нырнуть в омут греха с головой, как вдруг послышался тихий сонный голосок:
– Мама, что ты делаешь со Светой?
Госпожа Поливанова так и села на ковер на свою известную всей стране пятую точку. В дверях стояла заспанная Дианка и недоуменно смотрела на нас.
Как всегда, пришлось оправдываться мне.
– Я очень больно ударилась коленкой, Дианочка. Ушибла ножку. А твоя мама мне подула, чтобы не было так больно. Тебе же мама дует на пальчик или на лобик, когда стукнешься.
– Да, дует, – согласилась Дианка. – Мамочка, подуй мне на лобик, чтобы мне не было страшно.
Поливанова схватила уже засыпавшую стоя дочурку на руки и понесла в кроватку. Я поплелась за
