Кимба потолстела, похорошела, сидит на лавочке, баюкает конверт. Сказала спасибо, вскрыла упаковку и стала кидать в рот изюм. Хвастает, ей из лагеря морошки прислали и чуток голубики. Не один я ее витаминю.
С Иркой получилась странно. Глазки долу, поблагодарила и ушла. Даже чмокнуть не далась.
20–23.07.72
Утром сажусь на мотобот и переправляюсь в райцентр. Робко стучусь в кабинет Никиты Захаровича, моего благожелателя и председателя райисполкома. Тот принимает хорошо, сразу чай с пряниками предлагает. Благодарю за помощь в оформлении машины. Отмахивается, не вопрос. Подсовываю вызов, дескать, я по вот какому поводу. Чело начальника грозно хмурится. Говорю, так, мол, и так, не хочу в область, знаю, там на Союз попасть можно, но наш район мне роднее и ближе. То, что и так меня не возьмут в спортшколу по здоровью, скромно умалчиваю. Да и нет там ничего хорошего. Крутое оружие? Может быть, но не мое, а общества. Стипендия в сорок шесть рублей? Даже не смешно. Грамоты? Ну, разве что они. К окончанию школы можно будет весь туалет оклеить, а не половину. Из преимуществ остаются только душ и теплый сортир.
Председатель меня полностью поддерживает. Из Питера вечно стараются лучших переманить, а районному начальству такое отношение, как серпом по одному месту. Оказывается, у него есть ко мне просьба. Прослышал он про ружье немецкое, а в следующем месяце в район инструктор ЦК прилетает. Надо ему район показать, ну и вообще. Словом, охота будет, хорошо бы необычную вещь подарить. Не продам ли я трехстволку? Честно рассказал, за нормального держит. Ружье дорогое, но уважение цены не имеет. Говорю, за честь района отдам без денег, пусть будет моим вкладом в организацию встречи. Начальник настаивает, я упираюсь. Район столько всего для меня, а я ему трехстволку пожалею? Хотя за редкость, красоту и, главное, импортность ружье рублей за тысячу можно продать. Словом, показал себя патриотом.
Возвращаюсь в поселок, меня прямо на пирсе встречает Ким Коля. Печатка уже на пальце. Сует деньги. Беру, не считая, пацан не обманет. Еще он дарит мне свой ремень с козырной пряжкой. Типа по-братски благодарит. Мне пригодится, а его милой вещь сильно не нравится. Пряжка необычная, большая, тяжелая. На ней действительно пластинка с двумя перекрещенными ружьями со штыками, но не родная она, на штифтах закреплена.
Колян и секрет показал. Если кнопку нажать, то крышка пряжки поднимается вверх и отщелкивается четырехствольная фиговина. Она смотрит вперед. Еще четыре кнопки открываются, какую нажимаешь, стреляет соответствующий стволик. Плюс рычаг для перезарядки. Патроны от мелкашки, далеко не летят, убойная сила слабенькая, однако вещь серьезная. И это еще не все. К ремню старая эмблема осталась, с немецким орлом и свастикой. Говорит, в Питере у бича на спирт сменял. Об особых свойствах пряжки знают только пара его близких друзей и больше никто. Отказаться нельзя, пацан свою гордость отдал. Вроде как вручил знамя следующему поколению.
Иду домой, и что думаете? На лавочке сидят Миха и Зина. Она с пузиком, причем уже заметным. Они с месяц как женаты. Что просили, понятно, да? Вот и делай добро людям, сразу всем разболтают. Цену задирать не стал, а то получится, что Коляна я уважаю, а Миху нет. Два обручальных кольца и перстень с камнем в минус. Велел самим взвесить и деньги как-нибудь занести.
Вечером занялся «немкой». Полностью разобрал, смазал, почистил. Жидкости для ювелирки не пожалел, заполировал металлические части. Футляр вытряхнул, вычистил. Принадлежности проверил. Трехстволка как новая стала. Не стыдно кому угодно подарить.
Вновь утренний мотобот, вновь стук в дверь знакомого кабинета. «Здравствуйте, я тут принес…» Человек резко встает и командует: «Пошли!» Заходим в кабинет главного человека нашего района. Нет, не председателя райисполкома. Мой благожелатель тоже шишка, но не самая крупная на дереве. Первый секретарь райкома КПСС – полновластный хозяин наших земель.
– Вот! Смотри, какую прелесть молодой человек на общее благо жертвует!
После внимательного осмотра следует одобрительное:
– Да, хороша! Вещь! Завтра и попробуем. Бери парня с собой. На оленя пойдем.
После этого меня отправляют домой на катере, в два раза быстрее и четыре комфортнее мотобота. Я срочно бегу на работу за советом к знающим людям. Что брать? Как снаряжаться?
Самуил Яковлевич спрашивает:
– Леша, ты действительно хочешь пострелять?
– Нет, но…
– Возьми свой фотоаппарат, я дам тебе десять пленок.
Он быстро инструктирует меня, затем мы с ним портим одну пленку, пробуя снимать всеми тремя объективами со штатива и с рук. Кофр тяжел, поэтому лишнее вытащили, велели взять ружье полегче, а патронов поменьше.
Федор Тимофеевич коротко рассказал, про особенности оленьей охоты. При себе заставил набить к «Белке» пять жаканов в мои же гильзы. Снарядил болотными сапогами и флягой с чуть подкисленной водой. Вечером я проверил ружье, набил патронташ и приготовил рюкзак.
Зашел Миха, занес деньги, пару тушек балыка нерки и пару трехлитровых банок икры. Только сегодня приготовлена, самая свежатинка.
Рано утром стою на причале. Одет как для соревнований, только вместо карабина ружье. Кофр тоже взял. Катер меня подобрал и сразу вернулся в райцентр. Действительно, не будут же занятые люди терять время ради одного пацана. Трое охотников, четверо в свите, правда, с ружьем из них только один, команда катера и я. На море ветрено, сидим в каюте, слушаем охотничьи байки. Не наливают ничего крепче чая! Даже непривычно как-то. Судя по всему, настоящий промысловик тут один, и тот из свиты.
Пришли, причалили, сбросили сходни. На берегу нас ждали два егеря. Расставили раскладной стол, стулья. Сели, поели. Отмечаю повторно! Не пили ничего крепче чая!
Потом отмерили семьдесят шагов, установили фанерные щиты с мишенями, и охотники стали палить из своих ружей. Быстро надоело.
Тот, который промысловик, взял «немку», быстро, сноровисто отстрелял по три выстрела из каждого ствола и сказал
