– Моя мама не может приехать! Ее с работы настолько не отпустят!
Ага, скорее денег на билеты нет. Мама бы договорилась и на крыле самолета полетела.
– Тогда тем более ей альбомчик нужен. Пусть зятя со сватьями увидит. Как ее дочку пропивают, как и с кем она здесь жить будет.
– И моим надо! – Колян уже представил себе альбом, полный фоток. – Деду с бабушкой послать хочу! Они старые, не доедут, однако посмотреть захотят.
– Не вопрос!
– Это… Я, однако, свидетель буду. Моя тоже хочу, – парень из коряков, но говорит почти правильно.
– Можно. Альбом не обязательно, но пяток снимков на память, почему не сделать?
В общем, отправил к начальнику договариваться. Мой только фотоаппарат, остальное хозяйство его. Да… Не знал я, на что подписываюсь.
Разговор
– Слышь! Оказывается, Писарь здорово машется! И понятия знает. Его даже Пушкин не правит.
– Может, сидит кто в семье?
– У него отчим. Отец, наверное, сидит вором законным.
– То-то он с материка рыжья привез!
– Да! И авторитет ему погоняло дал.
– Ясен пень, с таким батей и драться тебя научат, и бабла подгонят.
– Так вот он откуда золото взял, которое пацанам барыжил!
– Ты за помелом-то следи! Барыжил! По-братски отдавал. Цена, как в магазе.
– Да я ничего такого. Просто к слову вырвалось.
– Дурак ты, и уши у тебя холодные. По понятиям, обозвал кого не того барыгой, сразу в морду прилетит. А на зоне и перо в бок. Без ответки такие слова оставлять нельзя. Вдруг другие воры сочтут, что ты действительно барыжил.
– Ну, говорю же, вырвалось.
14–18.08.72
В понедельник в райкоме принимали нас с Самуилом Яковлевичем.
Итоги визита партийного деятеля уже просочились в народ. Начальство получило по лавровому венку. Первый секретарь уезжает на повышение в Сибирь. Третий занимает его место. Район получает что-то по итогам социалистического соревнования. Это по главным фигурантам. Мелочи пузатой вроде меня тоже лаврушки покрошили.
Компенсировали отданный «Зубр» фотоаппаратом. Хорошим, немецким. «PRAKTICA super TL» с цейсовским объективом «Pancolar 1.8/50 мм». Стоит он не меньше, а скорее даже больше отданного ружья.
За «немку» выписали премию тысяча двести рублей, чтобы после вычетов около тысячи осталось.
На работе оформили дополнительно на полставки фотографом и как ученику охотника будут платить. Немного, но курочка по зернышку, а весь двор в… навозе. Было сто рублей, добавили за фотографа пятьдесят и за ученика тридцать пять. Всего сто восемьдесят пять, мой оклад начальника расчетной бригады перед развалом института. Про северные надбавки я даже не вспоминаю.
Не знаю, какие блага поимел Самуил Яковлевич, но фотки с охоты он людям печатал еще месяц.
Кроме хорошего отношения мне с того выпала дубленка. Да не монгольская, турецкая! Жутчайший дефицит. Не машина, но на уровне мотоцикла, наверное. Взял на размер больше, а то еще расту. Плюс два кожаных пиджака, для меня и отчима. Еще родителей пустили на склад, где мама что-то из тряпок себе прикупила.
Касаемо нашей конторы, проверка не выявила существенных нарушений и уехала обратно. Младшего лейтенанта забрала с собой. Руководителем районной потребкооперации стал мужик из нашего же района. Самуил Яковлевич утвержден главой поселка.
Съездил в Петропавловск. От райкома комсомола послали на три дня учиться в Школу комсомольского актива. Много интересного рассказали, и там действительно была учеба, а не пьянка, как у нас, в будущем, в институте в Москве. Политическая обстановка в мире, способы мотивации молодежи, ведение комсомольского учета – основные темы семинаров.
В свободное время смог узнать, где находится могила дяди Пети, сходил на кладбище, положил венок, постоял, помянул человека добрым словом. Потом пошел в церковь при погосте, заказал не сорок молитв, как в завещании сказано, а сорок сорокоустов. Может, и перебор, однако если оно что-то дает, пусть будет. А не дает, так храму деньги не помешают. Заодно оплатил уход за могилой. Памятник можно установить только через год – земля должна осесть, но договорился о проекте сейчас. Ничего грандиозного, но что-то приличное надо поставить. Предлагают же или дорогую безвкусицу, или дешевый кич.
Так как покойный был старателем, решил я окаймить участок небольшими валунами. На них решетка с калиткой. Внутри обязательно скамеечка. Цоколь черного мрамора. Из такого же мрамора православный крест. На кресте золотыми буквами будет написано: фамилия, имя, отчество и годы жизни. Можно еще «В руки твои, Господи, предаю дух свой».
Церковнослужитель посмотрел уважительно, принял аванс и показал, какие камни у них есть в наличии. Выбрал торжественно черный и на отделку еще темно-зеленый. За бронзовые детали пришлось доплатить. Оно понятно, одна доставка сюда сколько денег стоит, а индивидуальный проект всегда дороже.
В аэропорту провожала Дина Моисеевна. Она в Елизово осела, телефон мне нашли. Судя по всему, после смерти мужа ей осталось достаточно денег на жизнь. Соню увидеть не удалось, она уехала жить к бабушке на материк. Вдова знала от мужа о подаренной «золотой» чекушке и рассказала об одном из дел Марка. Решила, что мне пригодится.
В Питере есть люди, которые делают золотые царские червонцы[41] и меняют их на самородное золото. Курс – вес монет на тройной вес шлиха. Зато в случае чего можно всегда сказать, что золото поучил в наследство от любимой бабушки, и соскочить с расстрельной валютной статьи на обычную спекуляцию. Ответил откровенностью на откровенность, рассказал про наган и что денег за спасение получил. Говорю, наган утопил, он паленым ко мне попал.
Одобрила такой подход мудрая женщина. Слово за слово, вдруг она разревелась:
– Леша, Марка же отравили! Кто-то ему отраву в чай подлил! Если узнаешь что, сделай доброе дело, скажи мне!
Пообещал, конечно. Расстались хорошо, договорились устроить обмен, как прилечу в следующий раз.
19–20.08.72
На свадьбе Кима работаю выездным фотографом, сам, дурак, наболтал об альбоме. Кстати, узнал его полную фамилию, Ким Чан Джу.
Мама Светика, невесты, все-таки приехала. Я ж говорил! Мать – она и есть мать.
