Пары вокруг продолжали кружиться в танце, плыла по залу легкая приятная мелодия. Только они вдвоем стояли посреди зала, как будто время для них замедлило свой бег.
Герман отстранился, а Стефания все так же стояла, закрыв глаза. Ресницы ее трепетали, на бледной коже расцветал румянец. Герман провел кончиками пальцев по ее щеке.
– Музыка стихла.
Стефания открыла глаза, будто только сейчас поняв, что произошло. Герман чуть поклонился, как того требовал этикет, и повторил с мягкой улыбкой:
– Музыка стихла, Стефания. Позволь откланяться. И, – он улыбнулся более открыто, – эта форма действительно тебе идет.
Он ушел прежде, чем она как-то отреагировала, не хотел портить этот волшебный момент. И без того, поддавшись чувствам, рискнул их планом. Альберт был с Рене, но лучше, если Герман сам за ним присмотрит.
– Все в порядке? – спросил он у Вильтрауда.
– Ага, он в туалет пошел. Крепко его, видать, припекло, – поделился Рене уныло. – Может, и не будет ничего, а? Как думаешь?
Герман прошел мимо него в уборную и обнаружил, что она пуста.
Берта не было.
Урок 10
Идеальные планы существуют только в голове
Ночью в саду перед административным корпусом распускались диковинные маленькие цветочки с нежно-розовыми лепестками и сильным сладким запахом. Возможно, именно поэтому Герман растерялся, едва покинул здание. Внезапная тишина оглушала, все звуки – шум музыки, гул голосов, паутина эмоций – остались внутри, в зале на втором этаже, там же, где сверкали драгоценными камнями глаза Стефании. Под их взглядом он чувствовал себя беззащитным. А тут хорошо, спокойно.
Нет, совершенно не спокойно.
Герман тряхнул головой, отгоняя лишние мысли и чувства, и попытался обнаружить Альберта. Он пропал, судя по словам Рене, не больше двадцати минут назад, так что не мог уйти далеко. Проклятая сладость цветов сбивала с толку, уловить в ней знакомый привкус вишни, свойственный лишь Берту, никак не удавалось. Герман постоял еще немного, пытаясь расслабиться. Наконец ему это удалось настолько, чтобы определить: у Берта был спутник, и спутник этот – Гаспар Дженаро.
– Началось, – самому себе сказал Герман и спустился по широким ступеням. Тихие шаги потонули во внезапно налетевшем порыве ветра, принесшего новую волну удушливого аромата. По мощеной дорожке прошелестели рано опавшие в этом сезоне листья. Герман поежился от странного холода, возникшего где-то внутри его, и решительно направился к парку.
В голове вертелась и никак не желала уходить досадная и несвоевременная мысль. Что, если все же стоило послушать Гротта и оставить разборки с таким сильным противником тем, кто способен с ним справиться?
Вдруг ветер переменился и душный запах цветов сменился насыщенной зимней свежестью, сквозь которую пробивался аромат прибитой морозцем вишни. Такие ощущения вызывал тот, прежний Альберт, и Герману стало страшно.
– … невозможно. – Ветерок донес до него отголосок разговора. Они были совсем рядом, за деревьями, загораживающими обзор, и Герман переместился ближе, стараясь не выдать своего присутствия. Луна скрылась за облаками, и стало почти совсем темно. – Ты ничего не мог вспомнить! Он обещал, что проблем не будет!
Голос Альберта звучал иначе, чем обычно, но именно так, как помнилось Герману.
– Зря вы так со мной поступили. Моя семья так этого не оставит, и вы это знаете. Как только я выйду с ними на связь, от вас мокрого места не останется. Все еще считаете, что это невозможно, учитель Дженаро?
Герман готов был поклясться, что почти видит хитрую усмешку на его губах и превосходство в фиалковых глазах. Даже и не подумаешь, что говорил Берт строго тот текст, которому его заранее научили.
Что ответил Дженаро, узнать не довелось.
– Герман! Герман, где ты? – Стефания шла по тропинке прямо к ним и не подозревала об опасности. Герману нельзя было выдать себя, но если он ничего не сделает, она может подтолкнуть Дженаро к необдуманным действиям. Герман думал недолго, но все равно не успел. Раздался свист вспарывающей воздух стали, и где-то рядом скрестились клинки.
– Герман! – вскрикнула Стефания и увидела его, выбегающего навстречу.
– Прочь! – крикнул он на ходу и бросился на помощь Берту. Девушка должна послушаться, ему некогда ее уговаривать, а защищать тем более, не тогда, когда жизнь единственного друга под угрозой. Он добрался до центра парка и увидел, как две гибкие фигуры выписывают почти танцевальные па под неверным лунным светом. Он даже не сразу понял, кто есть кто, – оба были вооружены шпагами и двигались почти синхронно, как отражения друг друга.
– Это Альберт, – озвучила очевидное Стефания, которая, разумеется, не стала подчиняться. – И… это что, учитель Дженаро?! Мы были правы?
Шпаги скрестились с мелодичным звоном. Берт отпрыгнул в сторону, белоснежная ткань разошлась на груди и набухла от крови. Вишней больше не пахло, но зато воздух наполнился удушающим страхом загнанной в угол крысы. Казалось, будто случайно угодил руками в какую-то тошнотворную массу, сразу захотелось вымыться. «Среди нас завелась крыса», – сказал однажды Рене и даже не подозревал, что попал в точку.
Дженаро парировал выпад Альберта и вдруг совершенно неэлегантно пнул ногой по колену. Юноша охнул и тут же получил по лицу, да так, что из разбитого носа хлынула кровь.
– Убегает! – крикнула Стефания за секунду до того, как Дженаро развернулся и побежал прочь, в темную глубину парка. Она бросилась вдогонку.
Герман затормозил лишь на пару секунд, чтобы за протянутую руку помочь Берту подняться на ноги, и оба побежали следом за учителем и Стефанией. Действовать так, сломя голову, совершенно без плана или хотя бы чего-то, отдаленно его напоминающего, не входило в привычки Германа, но приходилось импровизировать. Они промчались через весь парк, а учитель все не останавливался. Насаждения подошли вплотную к краснокирпичной стене казарменного здания для второго потока. Это был конец. Дальше всю их компанию непременно бы заметили, и Дженаро сильно рисковал.
Он что-то задумал.
– Стойте! – Герман остановился так резко, что воздух выбило из легких. Берт по инерции пробежал вперед, а Стефания возмутилась:
– Ты чего? Из-за тебя я его упустила! Он куда-то нырнул… – Она замолчала и попятилась назад. – Герман, что делать? Нужно позвать на помощь.
Она отступила еще немного назад. Тень здания нависала над ними, было тихо, лишь ветер шуршал листвой. Дженаро будто испарился. Однако Германа не оставляло чувство, что сейчас что-то произойдет, по коже гуляла нервная дрожь, на лбу выступил пот. Совсем рядом виднелась освещенная фонарями площадка перед входом в общежитие, там же наверняка были и люди. Позвать на помощь? Но Герман не знал, кого Гротт еще посвятил в их план.
Стефания взяла его за руку и взволнованно сжала. Она тоже чувствовала эту странную дрожь, как будто в ожидании грозы. И вдруг воздух замерцал, сворачиваясь в искрящуюся воронку, создающие ее
