– Нет! – Он резко сел и протянул руку. Пальцы ухватились за пустоту. – Я в порядке, не хочу спать.
Многие вещи оказались гораздо сложнее для слепого, нежели зрячего, и Герман неловко завозился, пытаясь сесть и не уронить одеяло на пол. Гротт пришел на помощь.
– Как Альберт? – задал Герман вопрос, на который никто не желал отвечать и который его сильно мучил. В последний раз, когда они виделись, Берт старался бодриться, шутил и хвастался первым в жизни боевым ранением, но крови было слишком много, чтобы не волноваться. Альберта забрали медики и поместили в отделении для тяжелораненых.
– Живее всех живых, – легкомысленно отозвался Гротт и как-то слишком заботливо расправил складки на одеяле. – Не волнуйся, он уже все крыло на уши поставил, требуя тебя.
Что ж, это похоже на Берта. Возможно, ранение только казалось ужасным.
– А вы? Вы же не просто так пришли? – Герман не стал благодарить и сразу решил прояснить ситуацию. Возможно, он не так хорошо изучил Гротта, но о чем-то мог догадаться и без своего ментального дара. Например, что все это время им умело манипулировали.
– Отлично! – Вальтер, кажется, был доволен. Стало любопытно, какова на цвет и вкус его радость. – Я не принес фруктов, уж прости. Но после выписки мы могли бы поговорить в более дружеской обстановке. Во внеучебное время, конечно.
Герман дернул головой, стремясь посмотреть туда, где, по его мнению, было лицо учителя.
– Вам не надоело играть, учитель Гротт?
– Смотря что ты считаешь игрой. – Вальтер сел на край койки, матрас промялся под его весом. – Тебя никогда не утомляла чужая глупость? Признайся, ведь утомляла. Ты злился на то, что другие не понимают очевидных вещей. Ты привык быть далеко впереди, и, кроме тебя, там никого не было. Тебе было скучно и одиноко там?
Герман вздрогнул, комкая пальцами край одеяла:
– Не пытайтесь сбить меня с мысли. Мы с вами не похожи.
– Похожи. Ты видишь ту же грязь, что и я, ту же человеческую мерзость.
– Это не так!
Герман почувствовал, что задыхается, не физически, а где-то внутри. Слова Гротта душили его, но в них была своя правда. Но это вовсе не то, о чем хочется думать.
– Дженаро не рассказал больше ничего полезного? – задал Герман вопрос. Коль пришел навестить, пусть рассказывает. Герман страдал от нехватки информации, факты, которыми он располагал, не желали связываться между собой без посторонней помощи.
Вальтер пошевелился. Зашуршала ткань, скрипнула кожа сапог – закинул ногу на ногу.
– Ты же и сам почти все понял. Не в курсе как, но ты пришел к тем же выводам, что и я в свое время. Дженаро предатель. – Голос Гротта обрел твердость и холодность. – Я не мог найти доказательств, но мой дар не ошибается, и вот ты всю работу сделал за меня. Жаль только, телепортацию учесть не удалось. Какая-то новая разработка, прежде не сталкивался с таким видом телепортов.
– Да плевать, – тихо ответил Герман, подавляя раздражение. От него все равно не было толку, кроме усталости. – Так Дженаро сознался во всем?
– Он упрям, как и все уроженцы его мира. Им займется Служба безопасности Визании, допрашивать – это их конек. Пока могу точно сказать следующее. Дженаро и правда работал на кого-то, кто велел ему устроить Альберта в училище, не просто так, а за деньги, разумеется. Наш учитель фехтования оказался не тем, за кого себя выдавал, он разыскивался по многим мирам как наемный убийца, вор и аферист. Вот и верь после этого рекомендациям. – Гротт вздохнул и, похоже, сменил позу. – Михель, по моим данным, некоторое время назад обзавелся влиятельным покровителем, которым, я так подозреваю, является нынешний правитель Виндштейна. Я могу только предположить, что это по его просьбе Михель пытался переписать личность Альберта, но по какой-то причине произошло наслоение, обе личности остались в одном человеке, а память просто заблокировалась. Тут в дело вступает Дженаро. Он устраивает Альберта в УВМД и наблюдает за ним, чтобы убить в том случае, если поступит такой приказ.
– Стефания видела, как Дженаро получал от кого-то шпагу Берта.
– Скорее, он получал подтверждение того, что Альберт доставлен в Визанию. И ему бы избавиться от шпаги, но Гаспар имел пагубную тягу к красивым и смертоносным вещам.
Что ж, примерно так Герман и думал.
– Почему сразу его не убить? – все-таки спросил Герман. – Зачем все эти сложности с переписыванием личности?
– Кто знает. Лучше спросить у Леннарда, но пока мы не можем ничего требовать от правителя двух миров. Возможно, живым Берт еще мог ему пригодиться. Кстати, его родители уже намекают, что пора возвращать блудного сынка домой. От лица училища я попросил их не спешить, пока расследование не закончено, а злоумышленник не пойман.
– Вы все рассказали Берту?! – Герман рванулся вперед, желая схватить Гротта, но тому даже не пришлось уворачиваться. Герман просто промахнулся.
– Нет, я же обещал. Но ты же не думаешь, что пропажа такого человека, как Альберт, останется незамеченной в течение аж трех месяцев?
– Могли бы предупредить. Вы отвратительны.
– Ты так не думаешь.
Герман не стал отвечать.
– Если тебе интересно, – Вальтер будто не заметил неловкости, – я расскажу, как мы нашли вас. Я снабдил Кельвина артефактом-маяком. Голубой топаз, ты должен был заметить. Имея его координаты в пространстве, мы могли настроить экстренный телепорт, опасный и нестабильный, пожирающий невероятное количество энергии. Обычно для такого рода магических манипуляций нужно пять сильных магов. В тот момент у меня в распоряжении было лишь двое. Но у курсанта Дидрик оказался смелый поклонник, Вильям Варма, лучший студент первого потока. А вот ее подруга, Ситри Калькбреннер, – Гротт, кажется, широко улыбался, – вообще настоящая находка. Гош готов посадить ее в колбу и изучать до скончания веков. Энергетические каналы Калькбреннер не замкнуты. Лучше спросить специалиста, но главное, что она способна пропускать через себя чудовищное количество магической энергии. С такой батареей мы могли бы проделать тоннель через всю Ойкумену.
Герман слушал так внимательно, что едва не забывал моргать. Вальтеру доставляло настоящее удовольствие делиться своими успехами с ним. И в этом было что-то очень печальное, что-то очень надрывное и одинокое внутри этого человека.
– Кстати, я навестил Альберта и немного с ним поработал. Блок, конечно, сам собой никуда не делся, но теперь ты можешь рассказать ему правду, не рискуя, что его мозги закипят от этой информации. Благодарить не надо. Впрочем, я бы дождался, когда память вернется естественным путем.
Герман упрямо мотнул головой.
– Но все-таки зачем Леннарду избавляться от Берта? Ему нужна смерть Стефании, но при чем здесь Берт? Мне нужно разобраться.
– Тебе все еще мало? Ослепший и потерявший способности, тянешься к свету знаний? Не боишься сгореть?
– Это все временно, я просто высвободил слишком
