– Не просто. – Герман спрятал лицо в ладонях, хотя смутно представлял, смотрел ли Марк на него в этот момент или нет. – Ты не понимаешь. Я… не хотел этого.
– Ты мешал сам себе?! – воскликнул Марк и добавил тише, почти шепотом: – Ты монстр. Понимаешь, что сам себя чуть не угробил? Тебе было жалко Дженаро, что ли?
– Я не хочу быть монстром. – Герман поднял голову, интуитивно находя закрытыми глазами источник голоса. – То, что я сделал, отвратительно.
– Дела-а-а…
Они замолчали, и Герман не желал продолжать разговор на эту тему.
– Герман.
– Чего тебе?
– Герман. – Тон Марка стал странным, а в эмоциях появилась какая-то хитринка. – Хочешь навестить свою девушку? Я могу проводить тебя, и если мы кого-нибудь встретим, я скажу, что веду тебя на процедуры. Идет?
Герман неуверенно кивнул, боясь поверить в удачу. Даже просить не пришлось, хотя он уже подумывал об этом.
– Буду благодарен.
Таким образом Марк желал загладить неловкость, и Герман действительно был ему благодарен.
Марк взял его под локоть и вывел в коридор. Слепому Герману он казался бесконечно длинным, самой настоящей пропастью. Но все-таки он старался сохранить остатки достоинства и побороть в себе малодушное желание крепче схватить Марка за руку.
Перед дверью в палату они остановились. Марк распахнул ее и тихо проинструктировал:
– Три широких шага вперед, кровать справа, обходи слева. Справишься?
Герман снова кивнул и положил ладонь на холодный косяк, вошел в палату. Дверь позади закрылась – Марк оставил их вдвоем.
Стефания спала. Герману не нужно было зрение, чтобы увидеть мятно-зеленый комочек и ощутить на языке освежающий вкус мяты и талого снега. Он воспользовался советом, сделал вперед три широких шага и схватился рукой за холодный металл спинки кровати. Осторожно обошел, нащупал край матраса и опустился на него.
Дар вернулся к нему, скоро вернется и зрение, а до этого момента он спешил воспользоваться шансом и поговорить со Стефанией. Он и сам до конца не понимал, почему ему так важно сделать это сейчас, когда он чувствовал себя ограниченно и неуверенно. Наверное, Стефании так будет легче – если он не увидит ее лица.
Стефания трогательно сопела во сне, изредка задерживая дыхание, как перед прыжком. Короткая вспышка страха, и она проснулась.
– Герман? – ее голос, еще сонный и невнятный, произнес его имя. Закрытых глаз под мягкой повязкой осторожно коснулось сожаление. Нет, скорее жалость. Эти два чувства всегда путались между собой.
– Привет. – Он улыбнулся, отдаленно представляя, каким видится ей сейчас. – Мне разрешили немного размяться, и я пришел к тебе. Как себя чувствуешь?
– Это ты как себя чувствуешь? – перебила Стефания и смутилась. – Нормально. Скоро выпишут. Как Берт?
– Хорошо. То есть, – Герман быстро поправился, – ему повезло, удар должен был пробить сердце, но Берт оказался проворнее. Мастер Гош сказал, что если он перестанет дергаться и пытаться сбежать, от раны даже шрама не останется. Но пока к нему не пускают.
Эмоциональный фон Стефании изменился, и Герман рефлекторно дернул головой и едва не открыл глаза, чего совершенно нельзя было делать.
– Что с тобой?
Дрожь волнения утихла, но девушка все равно была напряжена:
– Он тебе ничего не говорил… обо мне?
– Кто? Берт?
– Гош! – воскликнула она и, удивительное дело, извинилась: – Прости. Забудь.
– Не хочешь сама мне что-нибудь рассказать?
Герман намеренно сделал паузу, чтобы дать ей время решиться. Однако пауза нужна была и ему тоже, унять разошедшееся сердцебиение. Наверное, впервые он так хотел и так боялся узнать правду.
– Спрашивай, – ответила Стефания коротко, но в ней не чувствовалось желания улизнуть, обмануть. Может, ей нужно было поговорить, причем именно с ним.
Тонкая занавеска колыхнулась от сквозняка, и солнечный лучик упал Герману на нос. Стефания улыбнулась, пусть даже Герман и не мог этого увидеть.
– Эмилия… – Он сильно прижал ладони к коленям. – Это твое настоящее имя?
– Эмилия Керстин, наследная принцесса Виндштейнская, любимая дочь короля и королевы Виндштейна, будущая королева. – Стефания отдалялась мысленно, погружаясь вглубь себя. – Ее с детства учили быть первой, быть лучшей. А я… я ее близнец. Стефания Ирмелин, вот мое имя.
Тоску можно было резать ножом, и ее источник был почти переполнен. Должен был неминуемо грянуть взрыв.
– Вы обе должны быть мертвы, – припомнил Герман сводки новостей почти трехмесячной давности. – Что с Эмилией?
– Ты сам сказал. Мы должны быть мертвы – наследная принцесса и ее капризная сестренка, которую прятали в замке как потенциальную замену на непредвиденный случай. И знаешь, так оно и есть. Я всего лишь замена Эмилии. Ее больше нет, и Стефания Ирмелин последовала за ней в небытие.
– Но ты здесь! – Герман вытянул руку и нащупал ее холодную ладонь поверх одеяла. – И я не хочу, чтобы ты исчезала. Расскажи все, тебе станет легче.
– Легче? Легче… – Она тихо вздохнула и сжала его руку. – Этого никогда не будет, Герман, мне никогда не станет легче, хотя ты прав в том, что нужно поговорить, рассказать. Очень больно. Я не думала, что будет так больно. Я мечтала о мести и правда считала, что это поможет, но мне кажется, что я умерла, по ночам мне снится, что это все-таки случилось со мной. Герман, я ведь еще жива?
Он погладил ее ладонь большим пальцем, надеясь, что она его поймет. И девушка глухо продолжила:
– Все было хорошо, пока к Эмилии не посватался этот страшный человек.
– Леннард Огюстос?
– Да. Он очаровал всех, даже Ситри однажды сказала, что он ничего. – Стефания горько усмехнулась. – Мне тогда еще подумалось, почему он не выбрал меня, ведь мы с сестрой одинаковые, хотя бы внешне. Только у нее было право престолонаследия, а у меня нет. Мне хотелось такого жениха, как Леннард. А потом… потом…
Новость облетела замок сверху донизу буквально за считаные минуты. Стефания услышала ее далеко не первой, а как только услышала, тут же бросилась к сестре.
– Это правда? – спросила она, когда обнаружила Эмилию в беседке, во внутреннем дворе замка. Сегодня выдалось солнечное утро, и иней сверкал в ярких лучах. Эмилия поднялась ей навстречу и протянула руки.
– Стефания, сестра моя! – Она улыбнулась. Суровое лицо Стефании ее не смутило. – Как быстро разлетаются слухи.
– Так это… это неправда? Ты не выходишь замуж?
Стефания недоверчиво следила за безмятежно улыбающейся сестрой. Эмилия изящно приподняла подол своего красивого платья из тяжелой парчи густо-синего цвета и спустилась по ступенькам к сестре. Рядом они становились почти не отличимы друг от друга, но стоило лишь присмотреться внимательнее, и все становилось на свои места. Резкая, капризная, грубая и непримиримая Стефания – младшая. Очаровательная, кроткая, воспитанная и женственная Эмилия – старшая. Конечно, Стефания завидовала, но и любила тоже. Даже больше, чем себя.
– Выхожу, – ответила Эмилия и взяла сестру за плечи. – Но не печалься, ведь скоро
