– Благодарю за выступление, леди. Впервые расстаюсь с подобной суммой, не скрипя зубами, – продолжал насмешничать вампир.
– Спасибо за похвалу.
Он вышел за обещанным чаем, а я, спрятав деньги в ридикюль, принялась осматриваться. Была в кабинете дважды, но лишь в третий раз получила возможность почувствовать суть его хозяина. Интерьер мог подбирать и не сам Грегерсон, но какие-то предметы, находящиеся на столе, висящие на стенах или разместившиеся в шкафах, невольно раскрывают секреты владельца.
Завернувшись в плед, я медленно обошла комнату по часовой стрелке. Книги по истории Латории, законодательству и культуре привлекли внимание в первую очередь. Темный изучал страну, в которой теперь жил. Охотничьи трофеи, которыми любят похвастаться латорийские аристократы, отсутствовали. Минимум безделушек, только то, что нужно для работы? Не требующие тщательного ухода, модные у магов голубые кактусы, поглотители враждебных эманаций, и те отсутствовали.
Единственное яркое пятно в строгом кабинете оказалось позади кресел посетителей. Когда заходишь в комнату и опускаешься в одно из них, а потом после разговора уходишь, на портрет не обращаешь внимания. А всего-то и требовалось, что обернуться.
Портрет зеленоглазой брюнетки в синей шали, накинутой на голову и плечи, Грегерсон фактически спрятал от чужих глаз, но не выпускал из своего поля зрения, когда сидел за столом.
Дверь открылась. И хотя испытывала неловкость, я не дернулась, не стала делать вид, что просто разминаю ноги. В самом-то деле, меня не за взломом сейфа застали!
Звякнула посуда – Грегерсон лично принес поднос с чаем и поставил на круглый столик для журналов.
– Удивительно красивая женщина, – высказала я искренний комплимент незнакомке на портрете.
– Моя жена Реджина, – сухо произнес хозяин кабинета.
– Впервые вижу у брюнетки настолько яркий зеленый цвет глаз. Она давелийка лишь наполовину?
Преподаватель истории утверждал, что зеленые глаза – редкость в Давелии и чаще всего они у потомков переселенцев из Латории.
– Реджина пропала два года назад. Полиция объявила ее погибшей.
– О…
Его слова – как гром, прозвучавший под крышей дома. Наверное, с целую минуту я глупо таращилась на Грегерсона, не зная, что сказать.
– Простите… – выдавила из себя приличествующее случаю слово.
– За что? Вы ее не похищали. – Вампир как-то рвано дернул левым плечом. – Пейте чай, леди, Джаред закончил свою работу.
Спрашивать, что с певицей, побоялась: если после трансформации в нечто жутко крылатое ее не сумели спасти, это будет очередной порцией соли на раны Грегерсона.
Тягостное ожидание завершилось – кромешник забрал меня из кабинета и повез в студгородок.
– Джаред, а что с Мирэл? – не вытерпела я, когда магмобиль взлетел. – Ее спасли?
– Да, – односложно ответил он, не отводя взгляда от приборов.
Больше вопросов я не задавала, хоть они и были, притом такие, что могли свести с ума.
Как я и опасалась, пришел откат. Я осознала в полной мере, что произошло, и испугалась до дрожащих коленок.
Стоило закрыть глаза, как я видела немертвых или покрытую черной паутиной певицу с глазами – настоящими колодцами мрака. И мной завладели сразу два страха: я до одури опасалась стать такой, как те несчастные, а еще когда-нибудь вновь пересечься с тем существом, которое разговаривало через Мирэл… Жуткая тварь! Упаси богиня Мать!
Чая у Грегерсона я выпила всего пару глотков и сейчас страшно об этом жалела. Но ничего, у меня в соседках зельевар, куплю у нее что-нибудь для спокойствия.
Уже привычно магмобиль приземлился неподалеку от ворот, Джаред отстегнул мои ремни, но не спешил выпускать наружу.
Повернувшись ко мне, он поинтересовался бесцветным голосом:
– Элея, что ты знаешь о молниеносной войне?
Я испытала чувство дежавю: точно так он спросил меня о немертвых, а потом вывалил информацию, которой лучше бы и не знать.
– Десять лет назад Флориан, брат принцессы Фионы, отдыхал вблизи Давелии, у самой с ней границей, возле целебного источника. Под прикрытием непогоды кто-то напал на свиту, всех перебили, его высочество похитили… – Я закусила губу, не зная, как быть дальше.
Боги, зачем он заставляет пересказывать то, что и так всем известно?! Говорить о бесчинствах темных – и при этом смотреть в глаза одного из них?.. Так странно и страшно!
– Продолжай, Элея, – потребовал кромешник строго.
В его голосе послышался металл. Или мне почудилось? Он всегда был галантным со мной, так что же изменилось сейчас?
– Я не могу…
– Почему, Элея? – пытал Джаред настойчиво. – Это всего лишь рассказ!
Его тон… И взгляд… Он бессовестно давил на меня, и я не выдержала – расплакалась.
Сколько всего навалилось за этот вечер и вообще в последние дни. А он еще требует говорить о неприглядных вещах, которые творили его соотечественники! Если я начну задумываться, я возненавижу своего темного спасителя за его происхождение!
Легким движением кромешник перетащил меня к себе на колени и крепко обнял.
– Поплачь, девочка моя, поплачь. После встречи с немертвыми ты как перетянутая тетива, которая готова лопнуть в любую секунду.
Так он специально довел меня до слез?.. Откровение затерялось в ласковом шепоте и медленных поглаживаниях по спине и затылку. Осторожно, деликатно мужчина прикасался к моим волосам, пропуская их сквозь пальцы.
Всхлипывая, я прижалась к Джареду плотней. Вцепилась в грубоватую ткань расстегнутого пальто, а потом и вовсе под него запустила руки, обнимая горячий торс, скрытый шелком рубашки и пиджака.
– Элея, хорошая, бедная моя девочка… сколько же тебе довелось увидеть грязи…
Слова утешения я различала не всегда, за биением сердца мужчины слыша чаще всего один мягкий тон. Да и не нужны слова, когда поступки красноречивы.
Сложно определить, сколько прошло времени, прежде чем страх и гнетущее предчувствие беды отступили.
На душе стало легко и мирно. И в какой-то момент осознала ужасное: я сижу у мужчины на коленях!
– Ой, – судорожно вздохнув, я буквально перескочила на свое сиденье. – Простите, я не хотела заливать вас слезами.
– Вас? – Джаред наигранно обиделся. – После подобного слезоразлива ты просто обязана перестать мне выкать.
Я замотала головой. Разумеется, я благодарна, что он спровоцировал истерику и снял нервное напряжение, но становиться еще ближе? Даже на крохотный шажок? Нет, не хочу. Боюсь.
– Хорошо, раз не хочешь, тогда тебе штраф.
– Что?!
Кромешник не шутил.
– Рассказ. Я жду его продолжения, Элея. Это важно.
Видя, что я настроилась молчать, он добавил искушающим тоном:
– Ты же хочешь понять, что произошло? Откуда немертвые в латорийской столице? И кто говорил с нами устами Мирэл?
Сделав глубокий вдох и медленный выдох, я решилась. Ладно, он сам захотел.
– Все указывало на то, что это давелийцы бессовестно напали на свиту наследника Латории. При этом были уничтожены сотни жителей мирного приграничного городка… А когда король высказал ноту протеста, требуя объяснений и компенсаций пострадавшим, давелийские маги за считаные дни захватили и подчинили Латорию.
Джаред удовлетворенно кивнул.
– Что ж, твоя версия ничем не отличается от официальной латорийской. Я надеялся, что дед рассказал тебе правду о тех событиях.
– Дед?..
– Он участвовал в сражении. Не знала?
Кромешник удивил, нет, ошарашил!
– Старый иллюзионист и война?
– Еще в прошлом веке сильнейшие маги грез могли поспорить с боевиками и некромантами. Уж тебе ли не знать, что иллюзии могут убивать?
О да, мнимая реальность опасна для замороченного человека. Мозг принимает ненастоящие удары на веру –
