Внутри двухэтажный особняк ярким интерьером несколько стирал нелестные впечатления гостей.
Крупная снежинка упала на нос. Отмерев, я быстро взглянула на небо – хмуро-серое, вероятно, стоит ждать метель.
Коснувшись ладонью стальных завитков на прутьях, позволила сторожевым заклинаниям опознать меня. Ворота бесшумно открылись впуская.
Снежинок становилось все больше. Кружась в зимнем бальном танце, они опускались на землю, и к моменту, как я постучала в дверь, сад укрывала волшебная белая шаль.
– Леди Элеяра… вы вернулись, – изумленно прошептал впустивший меня дворецкий. Спустя мгновение он уже овладел собой и торжественно произнес: – Добрый день, леди! Добро пожаловать домой!
– Добрый день, Марвин. Благодарю за теплую встречу, – и, улыбнувшись старику, поинтересовалась: – А где родители?
– Лорд Кимстар в своем кабинете, леди изволит собираться в гости.
Сколько себя помню, мама всегда или посещала салоны подруг, выставки, открытия картинных галерей, или же сама принимала гостей. В редкие минуты отдыха от светской жизни она музицировала или играла со своей золотоволосой радостью – Кристой. Обо мне, случайном недоразумении, вспоминали, когда приезжали к деду с бабушкой за очередным финансовым вливанием в проекты отца.
Встречаться с матерью не хотелось, и я сразу направилась в кабинет главы нашей семьи.
– Элеяра! Что с твоими волосами? – По холлу осязаемой волной разлилось чужое недовольство. – И вообще, что у тебя за вид? Где перчатки? Капор?
То, чего меньше всего хочешь, обычно и случается. Навстречу мне шла мама. Впереди нее летело облако духов – цветочно-сладких, немного удушливых на мой вкус.
Золотистые волосы собраны в низкий пучок, тонкая прядка, выбившись из него, возлежала в декольте ярко-синего платья на пышной груди. Сапфирные серьги в ушах подчеркивали небесный цвет глаз. Как всегда, прекрасная и блестящая леди мазнула накрашенными губами у моей щеки и недовольно покачала головой:
– Не следишь ты за собой, Элеяра, вид у тебя какой-то тусклый. Я понимаю, ты будущий маг, но нельзя же вечно скрывать недостатки иллюзиями!
Я сделала глубокий вдох и крепче сжала ручки ридикюля. Никогда не скрывала свои недостатки магией, только веснушки и рыжий цвет волос, и то под давлением любимых родственниц.
– Нет, милая, так ты ни за что не выйдешь замуж, – вынесла вердикт мама, закончив осмотр. – Бери пример с Кристы – она идеально выглядит и днем и ночью.
– Разумеется, мама.
Спорить нет смысла. Если покорно со всем соглашаться, поток критики быстро иссякнет.
– Для магичек есть послабления в этикете и правилах приличия. Но ты, Элеяра, рождена леди, а не простолюдинкой, помни об этом. – Погрозив мне пальцем, леди Кимстар закончила свои поучения и отправилась дальше.
Такое ощущение, что она забыла о моей ссоре с отцом и изгнании из рода. Будто и не уезжала я поспешно из дома, забыв почти все вещи. Впрочем, о чем я? Феноменальной память у мамы была только для Кристы, для ее желаний и нужд.
Невесело оказаться ребенком, которого не ждали и не хотели…
Постояв немного возле кабинета, решительно постучала в дверь.
– Войдите, – раздалось отстраненное в ответ.
Нахмурив лоб, отец сосредоточенно чертил схему очередного артефакта. Если дед считался талантливым магом иллюзий, то папа всего добился упорством. Сотни неудач предшествовали победам, тысячи впустую вложенных лэтов – достойной награде за редкие открытия.
Меня не замечали – пришлось кашлянуть.
– Добрый вечер, отец.
Карандаш замер. Уставший, с посеребренными сединой висками шатен поднял голову. Миг на узнавание – и он вскочил с кресла. В два широких шага оказался рядом и крепко-крепко обнял.
– Элея!
– Папа…
Горло перехватило, и с минуту точно я не могла выдавить из себя и слова. А когда смогла, первым заговорил отец:
– Доченька, прости. Не знаю, что на меня нашло… Я не соображал, что говорил, прости!
Отец не рыжий, но взрывной характер ему достался по наследству. В последнее время у него эмоции зашкаливали порой так, что доходило до вспышек гнева, когда папа не помнил, что говорил и делал.
Но никогда, никогда я не подумала бы, что однажды он выгонит меня из дома и рода!
– Я знаю, папа, знаю.
Отец, придерживая меня за плечи, отстранился и внимательно вгляделся в лицо:
– Ты в порядке?
Я кивнула.
– Тогда почему все еще в плаще?
Я улыбнулась и молча расстегнула пуговицы. Дальше отец помог избавиться от верхней одежды, бросив ее на кресло.
Гнев гневом, а я все равно боялась, что меня не захотят выслушать, до последнего было страшно.
– Ты со значком адептки КУМа, – констатировал очевидное отец и переменился в лице: – Отсрочка скоро закончится? Я завтра же пошлю Альберта с оплатой в университет. Сначала хотел, чтобы ты понервничала, затем забыл.
Отец мог. Только о жене и Кристе никогда не забывал – они беспрестанно, без стеснения напоминали о себе.
– Не надо беспокоить твоего помощника – я нашла деньги.
– Откуда? – Он нахмурился. – А, драгоценности…
Беспокойство его тотчас испарилось, а я… Я вновь не могла говорить – обида душила. Какие драгоценности, если я оставила дома все, кроме сережек? Родители не полюбопытствовали, какие вещи я взяла с собой, нуждаюсь ли в чем, не попала ли в беду. И отсрочка… разве о ней кто-то просил? Разве отец предупредил в деканате, что оплатит обучение позже, что просто воспитывает строптивую дочь… Нет, нет и еще раз нет!
И все же я находилась здесь, в особняке рода Кимстаров, сделав то, что от меня потребовали. Я слабовольная трусиха без гордости? Спорить не стану, что поделать, близкие для меня важны.
– Отец, я сделала для Кристы то, что вы просили.
Не просили, а вымогали, но нюансы сейчас лучше опустить.
– Спасибо, Элея! – Лицо папы прояснилось. – Твоя сестра будет признательна.
Сомневаюсь. Скорее позлорадствует, заявив, что без поддержки родных я ничего не стою.
– А где Криста?
Слуги должны были доложить о моем возвращении, но сестры в кабинете все еще нет. Странно, она не упускала возможности подколоть.
Пряча чертежи в сейф за панно с горным пейзажем, отец отмахнулся:
– Отправилась на прогулку с Жульеном или в гости к подругам. Ты же ее знаешь, когда принцесса дает выходной, дома Криста не сидит.
И этой чертой она пошла в мать.
– Что ж, милая, поехали в храм!
Я хотела бы отдохнуть, выпить чаю, захватить из гардеробной шубку, но стоило ли о таком говорить, когда папа звал обратно в лоно семьи? Потерплю. Зато эту ночь смогу провести в своей спальне, а рано утром уже вернусь в общежитие и повинюсь перед Мадлен. Главное, чтобы она со злости не уничтожила мои учебники…
Главный столичный храм богини Матери находился неподалеку, на дорогу у нас ушло максимум полчаса. За это время я успела узнать все домашние новости, а также как продвигается работа артефакторов над латорийским вариантом летающего магмобиля. Как идут дела у меня, отец спросил, но я ограничилась парой обтекаемых фраз, и он не стал расспрашивать подробнее.
Вторая половина дня, а из-за начинающейся метели на улицах никого. Люди опасались в непогоду застрять вне дома – зимы в Латории мягкие и часто бесснежные, но, если завьюжит,
