Огромный храм, благодаря четырем башням-стрелам и стеклянному куполу, переливающемуся на солнце всеми цветами радуги, казался хрупким, нереальным видением. Всякий раз, как прихожу, испытываю трепет.
В центральном зале несколько священнослужителей расставляли лампадки с живым огнем возле Покрова Латории. Кусок гигантского черного камня, тысячу лет назад закрывшего перевал в горах и защитившего страну от нашествия нежити, загадочно мерцал, притягивая взгляды прихожан.
Спустя века остаются те, кто сомневается в божественности происхождения помощи, выдвигая версию проще, что кусок скалы переместили маги. Но и они не могут объяснить удивительное свойство осколка: защищать говоривших правду и карать лжецов.
Пока я любовалась Покровом, отец нашел свободного жреца, который согласился засвидетельствовать возвращение в род.
Втроем мы подошли к камню.
– Опустите руки на Покров, чада великой Матери. – Голос старика в темно-синем одеянии прозвучал спокойно и мягко.
Осуждения в его глазах я не увидела, хотя из рода изгоняют за позорные поступки.
Камень на ощупь теплый и шершавый. Еще моя ладонь уловила пульсацию, будто внутри, под твердой оболочкой, мерно билось гигантское сердце.
– Чада милосердной Матери всегда могут найти убежище в ее объятиях. Несите свои печали богине, она утешит вас и подарит покой.
Жрец говорил что-то еще – я не слушала, завороженная необычными ощущениями. Когда еще я прикоснусь к Покрову Латории? Надеюсь, что больше никогда, он помогал в особых ситуациях, но чаще всего его использовали, чтобы уличить клятвопреступников, изменников и прочих негодяев.
– В род Кимстаров девушку вернуть нельзя.
Что?!
Слова жреца ошеломили.
В ужасе я воззрилась на него, ожидая, что признается в глупом розыгрыше. Но нет, старик смотрел на меня с сочувствием и любопытством. Отец же… он побледнел. Два круглых пятна на щеках быстро наливались багровым цветом.
И я сделала шаг назад. И еще один. И еще.
– Как вернуть нельзя? Это идиотская шутка?! – К счастью, отец подумал в том же направлении, что и я.
– Недоразумение какое-то? – Своим вопросом я попыталась смягчить грубость предыдущего.
– По человеческим документам она все еще Кимстар, – не обидевшись на обвинение, терпеливо объяснил жрец, – но на ауре я вижу знак другого рода. Девушку приняли в него совсем недавно.
У меня перехватило дыхание, пропал голос. Как ни старалась произнести, что ничего об этом не знала, язык не поворачивался. Как вытащенная из реки рыба, я открывала и закрывала рот, но не могла сказать и слова.
Отец молча смотрел на меня, и в его сузившихся глазах я читала разочарование и обиду. А еще гнев, который завладевал им – быстро и неотвратимо.
Я снова оказалась причиной эмоционального взрыва моего родителя, хоть в этот раз ничего не сделала. И уж точно, я не представляла, когда стала членом другого рода! А главное, какого?!
– Клянусь, я ничего об этом не знаю, – наконец сумела выдавить из себя я.
И замолчала. На щеках отца заходили желваки.
И я позорно побежала из храма. Если ругаться, то не в доме богини. Это кощунство!
– Элеяра, постой! – Отец бросился вдогонку.
Почти не видя ничего из-за слез, я выбежала на стилобат и там уже пошла быстрым шагом. Длинную лестницу присыпало снегом, если не поостеречься, легко навернуться. Метель кружила белые хлопья в диком танце.
– Элеяра!
Можно спрятаться за одной из храмовых колонн, но это неправильно. Я ни в чем не виновата! Я сама ничего не понимаю!
На миг я зажмурилась, собираясь с силами, а затем повернулась к разъяренному отцу.
– Ты поэтому пришла? Решила поиздеваться? Соврала насчет метки кандидатки?
Несправедливые обвинения ранили. Мне было горько и плохо. В плену эмоций я не сразу почувствовала, что замерзла и тело бьет дрожь. Мороз хищно пробрался под легкий плащ, сковывая руки и ноги.
– Отец, нет! Все не так! Я хотела и хочу помочь Кристе! – Вместе со словами вырывались облачка пара. – Но не знаю, почему на моей ауре знак другого рода!
Он нетерпеливо вскинул руку, обрывая мои объяснения. Снежинки падали на его непокрытую голову, серебря ее еще больше.
– Ты дотянула почти до последнего и пришла поиздеваться над сестрой? Над ее отчаянием? Не знал, что моя дочь жестокосердная авантюристка!
– Я не знаю, что происходит! И метку конкурсантки я получила!
Но отец не хотел слушать и смотреть. Схватившись за голову, он почти прорычал:
– Элеяра, как ты могла? Как ты могла предать нас?!
А затем его руки резко опустились и сжались в кулаки. Понимание, почти облегчение отразилось на лице, при этом он смотрел мне за спину.
– Все ясно, мне теперь все ясно!
Обернуться я не успела – плечи мне укрыло что-то теплое.
Рядом встал Джаред и ровно произнес:
– Вы не имеете права разговаривать со своей дочерью так.
Порыв ветра швырнул в него горсть снега – кромешник даже не поморщился. Без пальто он не ежился от холода, да и вообще казался скульптурой изо льда. Бесчувственный, невозмутимый, колючий – не человек, а Лорд Снегов из страшных сказок.
Отец зло расхохотался:
– Обзавелась защитником, Элеяра?
И таким тоном произнес он, что я покраснела. Давно не испытывала стыд не за себя, а за близкого человека… того, кем гордилась и всегда считала примером для подражания. Раньше папа не вел себя настолько отвратительно и непристойно, только в последнее время.
– Прекратите обвинять Элею во всех грехах. Она ни в чем не виновата перед вами. Это вы предали ее, ущемив в правах в пользу старшей дочери.
Лицо отца покраснело еще больше – багрянец со щек растекся во все стороны. Как бы сердце не прихватило!
Я шагнула к нему, чтобы запустить диагностирующее заклинание, к счастью, мы его проходили еще год назад на курсах первой целительской помощи.
Джаред, обвив рукой мою талию, далеко не пустил.
– Если Криста отказывалась участвовать в отборе, вы могли заплатить штраф.
Обвинение, произнесенное тихим голосом, подействовало – опустив голову, отец пробормотал:
– У меня сейчас нет такой суммы – все вложил в проект… – А затем, гордо вздернув подбородок, прокричал: – Элеяра, неблагодарная девчонка! Да как ты посмела пойти против моей воли!..
Кромешник поднял ладонь вертикально и шикнул:
– Тихо!
Черная дымка скользнула к моему отцу. Он закатил глаза и грузно рухнул в снег.
Я вскрикнула и бросилась к нему, вывернувшись из объятий коварного темного.
– Папа, папочка!.. – Я лихорадочно гладила вмиг ставшее бескровным лицо.
– Он спит, – спокойно произнес Джаред, опускаясь рядом со мной на одно колено. – Давно он был у целителя?
Машинально я кивнула:
– У отца отменное здоровье. – И, в полной мере осознав ситуацию, завопила: – Зачем вы его вырубили?.. За что вы так с нами?!
Это было… это было ужасно! Джаред не так уж и благороден, как пытался казаться, – нападает на слабых. Каким бы ни был отец – он часть моей семьи, я не могу спокойно воспринимать то, что его обижают!
– А в горах твой отец часто бывает?
– Да какая разница?! Вы напали на него, а сейчас заговариваете мне зубы?
– Если я ошибаюсь, то извинюсь и компенсирую урон, – спокойно произнес кромешник, вытаскивая браслет магофона из-под манжеты синей рубашки. – Эрик, мне срочно нужен целитель. Центральный храм богини Матери.
Пока Джаред говорил, я переложила голову бесчувственного отца на свою
