Ее убежденность, незамутненная сомнениями, передалась и мне. И в самом деле, юный принц оказывал сестре знаки внимания, я помню это, пускай и смутно.
– Выходит, мотив у принцессы есть. – Задумчивый Джаред оживился. – Элея, заклинание завершило работу.
Желтая дымка рассеялась. Втроем мы сгрудились возле картины.
– Фу! – первой отреагировала на свою работу Криста. – Какая гадость!
– Огненный парноус, – произнес кромешник, – обладает мощными челюстями, тонкими, но покрытыми едкой слизью лапами. Быстрый и прожорливый.
– Это заметно, – Криста передернула плечами, – вон как настойчиво лезет к девицам, видно, что голодный.
Я же пыталась рассмотреть лица связанных девушек – заклинанию четкость возобновить не удалось. Длинные волосы пленниц собраны в высокие прически, платья пышные, как для бала, украшения, цветы в волосах… Вероятно, на картине участницы отбора? Но где они? Похоже на огромную пещеру, выход из которой закрывает решетка и просунувший узкую морду между ее прутьев жуткий монстр.
– Джаред, а вы не запомнили внешность девушек, когда Криста только нарисовала картину? Я ее, конечно, прикрыла иллюзией, но, может, вы успели заметить…
– Сожалею, я не видел, был занят другим. Но мы размножим изображение девушек, попытаемся их отыскать, если они находятся в университете.
Возвращались в общежитие взбудораженные. Никто из тех, кому Джаред показал картину, девушек не узнал. Зато Мадлен опознала искрацвет в волосах пленниц.
– Поиски сужаются, – заявил помрачневший кромешник. – Повторно искрацвет вручают на последнем этапе – на балу признаний.
Когда я уже лежала в кровати, из головы все не уходили мысли о пленницах.
Хорошо, что рядом есть люди, которые верят в предсказания Кристы и готовы помочь мне в поисках, вместе у нас получится спасти их. Времени мало, до начала бала, потом он закончится – и обреченные могут угодить в пещеру с опасной тварью. Где это место? В горах? Только как там окажутся девушки в роскошных нарядах и с искрацветами в волосах? Что-то тут не сходится.
Я задумалась и не сразу услышала вопрос Мадлен:
– Кимстар, спишь?
– Нет. Ты тоже не можешь уснуть? Все мысли о твоем кромешнике? – Я все-таки не удержалась от легкой колкости, хотя не планировала смущать соседку.
Зельеварша снисходительно хмыкнула:
– Я думаю, как отомстить принцессе и ее фрейлинам.
– Не надо их трогать!
Ее заявление, испугав, хорошенько взбодрило, и, приподнявшись на кровати, я зажгла маглампу.
– Мадлен, не стоит месть подобного риска – за покушение на принцессу смертная казнь. Потерпи немного, отбор почти закончился.
– Элея, я не планирую никого убивать! – рассмеялась соседка. – Просто хочу испортить им настроение накануне бала. Обойдусь без змей или засова на двери в хранилище, устрою шалость, за которую нам ничего не будет.
Я не поверила. И тогда она показала мне инструмент отмщения – полотняный мешочек с шевелящимся содержимым. Оно еще и попискивало!
– О боги, что это?
– Цикады из хранилища. Из них варят отличное зелье для…
– Не надо! Без подробностей! – попросила я поспешно.
Насекомые обычно не вызывают симпатии, но цикады безобидны и даже полезны – сложно представить без их мелодичных трелей летний сад.
Я так и сказала Мадлен, на что она криво ухмыльнулась:
– Ты бы так не считала, попади одна из них в нашу комнату, да еще накануне бала. Принц, иди сюда!
Серый кот вынырнул из-под моей кровати и прыгнул хозяйке в руки. Мадлен заглянула в его огромные глазищи и что-то зашептала. Закончив давать наставления, развязала мешочек и вытрусила его содержимое в широко раскрытую пасть. Шмырь чуть трансформировался, чтобы вместить всех цикад, и выглядел теперь как помесь кота с хомяком.
– Удачи! – пожелала девушка своему необычному питомцу, выпуская его в коридор.
Обернувшись ко мне, лукаво улыбнулась:
– Ну что, Кимстар, нам сладких снов, а нашим врагам кошмаров?
Глава 26
Бал темных
Утро явно недоброе, если проводишь его на ковре ректора.
Ковер, красно-черно-белый, с высоким ворсом и сложным орнаментом, можно разглядывать долго, не надоест, но так делают те, кто виноват. Я же вроде как ни при чем, поэтому приходилось с непониманием и обидой во взгляде смотреть на хозяина кабинета.
Упершись костяшками пальцев в дубовую столешницу, ректор с упоением орал на Мадлен:
– Эддл, я знаю, что это ты!
– И я знаю, что я – это я.
Зельеварша стояла невозмутимая и непоколебимая как скала. Сознаваться в чем-либо она не собиралась.
– Глупая девчонка! Даже я не смогу защитить тебя от принцессы!
– А зачем?
– Молись, чтобы твои действия не восприняли как покушение!
– Доказательства?
– Эддл, я уверен, что это ты!..
И так по кругу, уже немного в других выражениях.
Рикарда Принст, представительница принцессы, мирно посапывала в удобном кресле, периодически просыпаясь, когда ректор менял тон голоса. Ее высочество не пришла не потому, что посчитала ниже своего достоинства присутствовать на допросе подозреваемых, нет. После бессонной ночи она отсыпалась в новых покоях без цикад.
Крохотные насекомые, оказывается, могут довести до истерики за одну только ночь даже телохранительниц принцессы.
Из разговора ректора с Рикардой я поняла, что никто из свиты этой ночью не спал. Отыскать цикад не получалось, они замолкали, стоило приблизиться к их убежищу, сразу перемещались и вновь начинали петь. А еще светились в темноте… Последнее стало причиной травм телохранительниц. Когда цикада выползла в центр комнаты и принялась самозабвенно петь, боевички одновременно решили поймать насекомое и не только столкнулись в прыжке, но и по инерции обменялись ударами. Профессиональные телохранительницы, ничего не скажешь…
Также из диалога ректора и Мадлен я сделала вывод, что они давно и хорошо знакомы. Неужели родственники? Это объясняло бы особенное положение девушки и то, что всего лишь раз она разозлила лорда Йохенссельского выходкой с оранжевыми водорослями в купальне, да и то я теперь не уверена, что слухи об угрозе отчисления не преувеличены.
И еще один важный момент. Я смотрела на гневающегося некроманта – и не боялась его. Нет, я переживала, что меня могут отчислить, но безумного страха, подобного тому, который испытала, столкнувшись с Голодом, говорящим устами Мирэл, не было.
Неужели я обозналась и не ректор одержим? Не он разговаривал с магистром Рутхом? А может, просто отлично маскировался…
Я успела заскучать, как лорд Йохенссельский внезапно перевел гневный взор на меня.
– Кимстар, ваш дед не понял бы, осудил за проступки.
– Осудил бы за ничегонеделание, – возразила я, – за попустительство спесивым девушкам.
– Ага! Признались! – воскликнул некромант торжествующе.
Я удивленно захлопала ресницами:
– В чем? В том, что прекрасно знаю взгляды своего покойного дедушки?
– Спелись… – Лорд Йохенссельский возвел очи горе. – Я уволю коменданта за то, что поселила вас вместе.
Ректор ругал нас без огонька, так, для видимости.
– У меня негодующая принцесса, злые сонные аристократки, две лысые боевички…
Лысые боевички? Вот почему Индира и Галика, стоящие возле дверей приемной, надели шапки в помещении…
Очень хотелось посмотреть на Мадлен, но я сдержала порыв, посчитав, что так выдам ее. Пусть и не говорила, что для своих обидчиц придумала более грубую месть, я уверена, что это она.
После короткого стука дверь отворилась, в кабинет ректора вошли кромешники. Я испытала непередаваемое облегчение при виде Джареда.
Лорд Йохенссельский на давелийцев внимания не обратил, он вновь принялся отчитывать Мадлен:
– Шмырь тебя
