– Но, ваше высочество…
– И тебя больше не ждут во дворце.
На это заявление сестра ответила глухо:
– Как пожелаете, ваше высочество.
Дверь закрылась за бывшей фрейлиной тихо.
– Почему вы с ней так? – с почтением и хорошо скрытым удивлением в голосе спросила Рикарда Принст.
Четверокурсница с боевого факультета несколько раз наносила Кристе визиты, поэтому можно сказать, что они дружили.
– Кимстар забыла свое место, и я указала его, – беспечно, будто обсуждая новую бальную сумочку, ответила принцесса. – Не люблю выскочек.
– Простите, ваше высочество, но я не могу больше молчать…
– И не надо! Как моя телохранительница, ты должна говорить мне все.
– Ваше высочество, я служу вам не так давно, как хотелось бы, но… – боевичка замялась, – но кое-что я заметила и могу утверждать точно.
Принцесса рассмеялась:
– Рикарда, не тяни кота за хвост! Кажется, так говорят у вас в университете?
– Совершенно верно, ваше высочество… Я хочу сказать, что вы сильно изменились с того момента, как лорд Йохенссельский провел новый ритуал для их величеств и сообщил, что принц жив…
В уборной раздался звук пощечины.
– Заткнись! Мой брат мертв, а ваш ректор – лжец! – зло произнесла Фиона. – Это я стану королевой Латории, и не только ее! Я! Только я имею право на корону!
– Разумеется, простите…
Вспышка ярости закончилась так же внезапно, как и началась. Ее высочество вновь заговорила спокойно и чуточку равнодушно:
– Тот ритуал поиска под грифом секретности, Рикарда. Больше не смей о нем вспоминать даже в присутствии тех, кто о нем знает.
– Слушаюсь, ваше…
Принцесса вновь перебила телохранительницу:
– А сейчас ты пойдешь, заберешь проектор и сделаешь так, как я велела. Выскочек нужно осаживать.
– Как прикажете, ваше высочество. – Растерянность покинула Рикарду Принст, включился холодный профессионализм мага-боевика.
Каблуки Фионы стучали звонко и агрессивно, когда она шла к выходу из уборной.
Лишь через несколько минут я отважилась покинуть свое убежище.
Руки дрожали. Голова болела. Разум отказывался принимать услышанное.
Принц Латории жив… Поверить не могу!
Но как он уцелел десять лет назад? Почему не дал родителям о себе знать? Где сейчас? Почему его все еще не нашли?
Нет, не могу поверить в подобное чудо…
А может, и не стоит, если вспомнить, кто проводил ритуал поиска?
Новая мысль появилась внезапно, как грабитель из-за угла.
Ректор одержим Голодом, с легкостью соврет, если потребуется. А что, если он решил совершить государственный переворот?! Уберет законную наследницу, подсунув все еще безутешной монаршей чете самозванца? И тот одержим таким же апологетом Неназываемого бога? Жаждой или Наваждением?..
Мне страшно. Как же мне страшно, боги!
Я не представляю, что в таком случае ждет страну, на престол которой взойдет древнее беспощадное существо. Реки крови, горы трупов?.. Одно точно: хрупкому миру конец. Будет война с Давелией! Ведь Голод ненавидит орден кромешников и всех темных!
И даже если сведения о некромантском обряде под грифом секретности, я обязана рассказать все Джареду!
Пока шла к триумфальному залу, пыталась восстановить в памяти подслушанный разговор слово в слово. И когда первый шок, вызванный невероятной новостью, схлынул, осознала, что принцесса готовит подлянку Кристе. Что-то, связанное с проектором.
И тут уже не до ссор, я постараюсь помешать.
Войдя в зал через дверь для артистов и оказавшись сразу возле сцены, я застыла.
Звучала красивая мелодия для первого танца дебютанток – мерес. Криста быстро и небрежно наносила краску на большой холст: крупными мазками или и вовсе, отойдя на шаг, брызгала ею с кисточки. Используя только один черный цвет, она экономила себе время.
В стороне, неподалеку от второго мольберта с еще чистым полотом, танцевала пара. Пара призрачная, но все равно прекрасная и реальная до жути: изящная блондинка, точная копия Кристы, и молодой красивый мужчина.
Эту иллюзию дед создал, когда Криста в муках училась танцевать. Сейчас не верится, но многие па она усвоила не благодаря учителю, а с помощью такого пособия…
Я давно забыла об этой полезной вещице, а сестра – нет и даже сумела применить, существенно преобразив свое выступление. Некоторые девушки как кошки – как ни бросай их, все равно упадут удачно.
Танец завершился, пара поклонилась и исчезла.
Криста развернула мольберт к зрителям. Раздались перешептывания – на холсте темнела какая-то мазня.
Мило улыбаясь, художница перевернула картину вверх тормашками – и зрители восхищенно заахали.
То, что выглядело кляксами, в таком положении оказалось черно-белым портретом короля Латории.
Когда аплодисменты стихли, Криста подошла к краю сцены.
– А теперь я хочу усложнить задачу. Инструмент художника – не только кисточки и руки, но и глаза. Я покажу вам, что можно рисовать, видя лишь сердцем. Скромно надеюсь, что его высочество принц Валиант не откажет мне в небольшой помощи.
– Все, что пожелает прекрасная художница, – галантно отозвался мужчина, видимо уповая на благоразумие конкурсантки.
Ой зря… Криста ведь может попросить такое, что он пожалеет о своей неосмотрительности.
– Ваше высочество, молю, подойдите к сцене.
Принц выполнил просьбу. Что-то шепча, Криста склонилась ниже необходимого, демонстрируя содержимое декольте. Усмехнувшись, мужчина развязал свой белый шейный платок и вручил ей.
– Благодарю, ваше высочество. – Кокетливо улыбнувшись, моя дерзкая до глупости сестрица подошла ко второму мольберту.
Зазвучала новая мелодия – быстрая, призывная, страстная. Призрачная пара закружилась в любимом танце новобрачных – мерендо. Завязав глаза, Криста принялась рисовать угольной палочкой. Стремительные, размашистые движения завораживали.
А потом я почувствовала, как что-то изменилось. Я всегда это чувствовала почему-то…
Наблюдая за сестрой, взмолилась богине Матери, чтобы мне показалось. Но нет, то, как Криста рисовала, отличалось от обычной манеры. Нормальной манеры…
Я поспешила назвать сестру удачливой. Она впала в транс.
Боги, ну за что мне это?!
Я бросилась за кулисы. Но и там не смогла увидеть, что она рисует. Лучше проявить бдительность и прикрыть картину иллюзией.
К моменту, когда закончилась мелодия и художница сняла платок, мне удалось вспомнить один из ее недавних набросков углем – дерево над обрывом и грозу.
Криста недоуменно уставилась на обманку, но вскоре безмятежно улыбалась, когда показывала картину зрителям.
Слава богам, в этот раз обошлось! Осталось взглянуть на рисунок – и можно успокоиться до следующего приступа.
Когда аплодисменты стихли, а художница с платком в руках, как с победным знаменем, спускалась по ступеням, одна из фрейлин выкрикнула:
– Негоже оставлять истинный талант в тени!
На сцене вновь вспыхнул свет. Небольшой проектор без спешки демонстрировал картины – их увеличенные изображения возникали прямо в воздухе. Терн, проросший сквозь скелет; сидящий на черепе ворон; окровавленная пасть волка; мертвая девушка на лепестках роз…
Некоторые картины я видела, некоторые были новыми. Вот и нашелся тайный альбом Кристы…
– Цветочки, портреты – фальшь! – вновь заверещала девица из свиты принцессы. – Криста Кимстар предпочитает изображать смерть и страдания!
Я схватилась за голову. Сейчас сестру примут за ненормальную, потенциальную убийцу… Сбылось все, чего я так боялась!
В напряженной тишине раздались редкие хлопки.
Лорд Йохенссельский, единственный, кто присутствовал из преподавательского состава университета на этом этапе отбора, поднялся из кресла.
– Великолепно! Ярко выраженная эстетика смерти, – громогласно возвестил он. – Леди Кимстар, вы продадите эти работы для картинной галереи университета?
Как и Криста, я не верила своим ушам. А когда и лорд Грегерсон присоединился к ректору, чуть
