– Что это, Маркус? – не обращая внимания на стоны пехотинцев, спросил лаборант.
Маркус, видя хладнокровие работника лаборатории, ничего ему не ответил. Биоробот молча подошел к нему, оторвал очередной кусок ткани от его халата и принялся бинтовать то, что осталось от руки Дайрона. Через какое-то время перестал стонать Мерфи. С помощью экзоскелета он пытался подняться, хотя это доставляло ему невообразимые мученья. Маркус помог сержанту встать на ноги и облокотиться о стену. Крови в ране у морпеха не было, так как все спеклось от частички плазмы, случайно угодившей ему за корсет экзоскелета после выстрела СиЭс. Видна была только глубокая почерневшая дыра чуть ниже ребер с левой стороны спины, и оттуда отвратительно пахло горелым мясом. Перестал ругаться и Дайрон. Он тоже встал и подошел к сержанту.
– Как ты, брат, живой?
Мерфи устало закрыл глаза и покачал головой:
– Лучше бы я сдох, Дайрон, лучше бы я сдох!
– Дайрон! – окликнул здоровяка Маркус.
– Да, брат! – отозвался чернокожий морпех и опять сел на пол, облокотившись о стену.
К нему присоединился Маркус.
– Как ты узнал, что попало Мерфи на спину?
Морпех, терпя боль, через силу усмехнулся.
– Это несложно было догадаться, брат. Когда на человека попадает горящий фосфор, он так же по земле катается, орет, как бешеный, и пытается от него освободиться. Я такого полно во Вьетнаме повидал. Чарли от наших бомб сгорали заживо… Хм, хотя откуда здесь, в туннеле, фосфор? Я сделал это машинально!
Маркус недовольно покачал головой:
– А кто такие эти «чарли», Дайрон?
Здоровяк выругался и сплюнул на пол.
– Неважно, брат, неважно!
– Не хочешь говорить – не надо, твое дело, но в любом случае ты правильно сделал, Дайрон! Ты спас Мерфи! В него угодила частичка плазмы после выстрела. Она бы прожгла его насквозь. Я не понял сразу, что это было, а ты молодец!
Неожиданно заговорил лаборант:
– Дайрон, ты всем нам сейчас создаешь проблемы!
Такая наглость человека в разорванном и окровавленном халате шокировала морпехов и Маркуса. Через мгновение лаборант оказался прижатым здоровяком к стене, болтая ногами в футе от пола.
– Ты что имеешь в виду, ублюдок? – морпех не на шутку взбесился.
– Я имею в виду, мистер Дайрон… кхе, кхе, кхе, – хрипел перепугавшийся не на шутку лаборант, задыхаясь от сдавленного одеждой горла, – что… кхк, кхе… из-за поломки вашего… кхк, кхе… устройства распознавания «свой-чужой», мистер Дайрон, кхе, кхе, кхе… Маркус не сможет дойти до назначенного места к нужному времени.
После этих слов Дайрон разжал стиснутые пальцы на вороте халата лаборанта. Тот рухнул на пол и дрожащим голосом продолжил:
– Вам, мистер Дайрон, надо выбраться в безопасное место. Как попадете обратно в зал, бегите в другой его конец, там проход в правом углу и дальше по прямой. Только ничего не перепутайте, иначе попадете в тупик.
Маркус и морпехи удивленно переглянулись.
– Хм! – задумчиво сказал Мерфи. Затем, морщась от боли, с трудом присел рядом с работником лаборатории и пристально посмотрел ему в глаза:
– Эй, приятель, а когда это мы успели при тебе заговорить про какое-то там время, к которому Маркус должен успеть? Или я что-то не понял из твоих слов?!
Лаборант прятал глаза. Строгий взгляд сержанта вводил мужчину в нервную дрожь.
Мерфи повторил свой вопрос, с силой ударив кулаком в стену рядом с ухом работника лаборатории:
– Так, когда мы об этом при тебе говорили, парень?!
– Вы говорили, говорили, я точно помню, правда, вы говорили, только я не помню когда! – затараторил насмерть перепуганный лаборант.
Тут в беседу влез Дайрон:
– Я догадывался, Мерфи, что этот ублюдок нечист! Я, правда, стал последнее время сомневаться в этом, но, сука, видишь, косяк какой! Когда это мы тут про Маркуса при нем говорили? Не верю я ему, не верю! Я бы ему голову давно свернул бы – лаборанту гребаному!
Дайрон, как и сержант, присел напротив человека в халате:
– Ты же, дядя, на живых людях опыты тоже делал, как и другие, такие же ублюдки из лаборатории, или ты чист, как ангел? Скажи мне, почему я должен тебе верить? Если не убедишь меня, то конец тебе, чувак! Даю тебе минуту на это!
Лаборант неожиданно встал на ноги и с ухмылкой произнес:
– Хех! Вы со мной ничего не сделаете, я вам нужен! Кроме меня, вас никто не доведет до комнаты с модулем ввода данных!
К всеобщему удивлению, от страха на лице человека в разорванном окровавленном халате не осталось и следа. То ли лаборант мог себя контролировать в любой момент, то ли демонстративный страх был результатом его артистического таланта.
Мерфи от досады в очередной раз всадил кулаком в стену.
– А ведь он прав, Дайрон, без него мы здесь никуда не попадем! Вот сука! Ладно, веди нас к этому твоему модулю. Там и поговорим потом!
На этих словах лаборант усмехнулся и тихо, под нос пробубнил фразу, сказанную сержантом, как бы оставляя последнее слово за собой:
– Угу, там и поговорим!
– Что ты сказал, приятель? – Дайрон схватил лаборанта за плечо.
Работник лаборатории нагло усмехнулся и стряхнул руку морпеха.
– Я сказал, что пора идти, времени уже не осталось!
Три человека и биоробот покинули комнату Чериш. Напоследок Маркус обернулся, постоял так несколько секунд и бережно закрыл дверь. Впереди был трудный и неизвестный путь. Сколько оставалось времени до прибытия в комнату с модулем ввода данных, знал только лаборант, и поэтому он шел первым. За ним, внимательно следя за каждым его движением, плелся Дайрон, следом Мерфи и последним Маркус. Биоробот пытался заставить себя думать о Чериш, но одна мысль, засевшая плотно в его электронном мозгу, не давала ему покоя и не позволяла сосредоточиться на чем-то другом:
«До того, как сюда попасть, мы убегали от десятков, может быть сотен, СиЭс, ведь топот их металлических ног был повсюду. В комнату Чериш зашел только один солдат, и то очень осторожно. Они как будто чувствуют опасность! Помнится, отец рассказывал про кибернетических солдат. Эх, папа, папа, как мне тебя не хватает! Да, пап, помню, ты рассказывал мне, что солдатами управляет центральный электронный мозг, и они сами не могут думать. Ты ошибался! Они думают! Во всяком случае, на это очень похоже. Я очень, очень хочу, чтобы ты был прав, отец. Я очень хочу сам ошибиться, и СиЭс, как ты и говорил, не могут самостоятельно
