Сабрина улыбнулась.
– Кому ты рассказываешь! Если быть пропащим неудачником означает раскрывать дело быстрее, чем ФБР…
– …и спасать человечество… – в тон ей продолжила Гэбби.
– …тогда мы и есть пропащие, – закончила Сабрина.
– На сто процентов, – согласился Джастин. Он окинул взглядом всю компанию, остальных «пропащих», и почувствовал, как по лицу расплывается улыбка. Тогда, утром, он не хотел, чтобы его заметили рядом с ними у флагштока, а теперь понял, что ему действительно нравилось быть вместе с этими людьми.
– Кто-нибудь хочет поужинать по пути домой? – спросил он. – На полпути отсюда до Седар-Спрингс есть забегаловка, где делают великолепные буррито.
Впервые они добровольно решили провести время вместе не для того, чтобы выполнить какое-то задание. На долю секунды Джастин задумался: может, он переоценил это ощущение теплоты, мягкой волной охватившее их всех? Но тут Сабрина заговорила.
– Я за! Давайте!
16
– Послушай вот это, – сказал Джаред, обращаясь к Зи, и запустил для нее песню на своем ноутбуке. Они сидели рядом на кухне в доме Зи, за массивным центральным столом, подбирая с тарелки остатки бейгл-пиццы. Это было единственное, что Джаред умел печь в духовке, но она всегда получалась у него идеальной.
Зи прислушалась к печальному ритму песни, к шепчущему голосу певца на фоне гитарных рифов.
– Не знаю… она какая-то депрессивная, – честно сказала она.
Джаред посмотрел на нее, наклонив голову.
– С каких это пор что-то может оказаться для тебя слишком депрессивным?
Подмечено было очень верно.
Обычно в мрачном настроении Зи не случалось просветов. До этого момента она всегда чувствовала себя так, будто ей всю жизнь приходится идти вверх по едущему вниз эскалатору. Она по-прежнему не знала, могут ли они полностью доверять Патриции и Нэшу (в конце концов, при первой встрече они тайком подмешали ей лекарство), но пока возможность узнать, кем она окажется без своей депрессии, стоила того. Когда вообще в последний раз она ощущала утром желание встать с постели?
– Нет, я имею в виду, мне нравится. Определенно.
Он улыбнулся.
– Я знал, что тебе понравится.
Отлично. Ей удалось выкрутиться. Держать историю с сывороткой в секрете от Джареда оказалось не так уж сложно – на самом деле их разговоры не углублялись в личные темы. Иногда Джаред напоминал ей скорее золотистого ретривера, чем парня. Кого-то, кому по необъяснимой причине нравилось проводить с ней все свое время. Когда она подслушала, как Джаред несколько месяцев назад назвал ее своей девушкой, она не стала спорить. Она все равно не встречалась больше ни с кем и знала, что он не ждет от нее, чтобы она стала вести себя так, как обычно ведут себя чьи-то девушки: ужинать с его родителями, проявлять симпатию на публике или идти с ним на выпускной бал. Вместо этого они пару раз в неделю смотрели выступления разных групп, и это их по-настоящему объединяло. Если Джаред в чем-то и разбирался, так это в музыке. В каждом жанре, в каждом звуке.
– Скажи мне, что ты думаешь вот об этом, – попросил он и включил следующую песню. – Я от нее без ума.
Когда из динамиков послышался мужской фальцет на фоне отрывистого ритма, в кухню вошел Скотт в спортивном костюме.
– Кем бы ни был этот тип, он поет, будто кошку топят, – ответил Скотт, кивнув на ноутбук.
Джаред рассмеялся, а Зи бросила на него встревоженный взгляд.
– Что? – спросил он, пожав плечами.
Скотт вытащил из холодильника бутылку воды.
– Я на пробежку, – сообщил он, не обращаясь ни к кому конкретно.
– Обещают дождь, – откликнулся Джаред.
– В этом идиотском городе всегда обещают дождь, – пробормотал Скотт, направляясь к выходу.
Зи повернулась к Джареду.
– Почему ты так по-доброму ведешь себя с ним, хотя он постоянно грубит?
– Не знаю. Никогда не слыхала о том, что можно убить добротой?
– Я слышала о том, как можно убить, – сказала Зи себе под нос.
* * *Несколько часов спустя она забралась в кровать, устраиваясь поудобнее под теплым пуховым одеялом. Теперь, когда присутствие Джареда не отвлекало девушку, она не могла избавиться от мысли о завтрашнем дне и уже начала волноваться.
Предполагалось, что она встретится с Нэшем утром, неподалеку от одной квартиры в Фалькон-Роке. Эта квартира принадлежала Сэди Уэбб, официантке из «Хмельной таверны», которая явилась Гэбби в ее видении и чей браслет как-то оказался в хижине Лили. Возможно, завтра Зи не придется ничего говорить, но она по-прежнему была встревожена. Ее единственная задача – слушать, что будет говорить Сэди, и работать живым детектором лжи. Может быть, Сэди еще на один шаг приблизит их к правде о том, что случилось с Лили.
Глядя на вычурный светильник под потолком комнаты, Зи наконец-то осознала источник своей нервозности. Страх провала. Она в первый раз встретится с Нэшем наедине, когда рядом не будет остальной компании, остальных «пропащих», как они назвали себя той ночью в Фалькон-Роке. И без помощи других ответственность за поиск очередной улики будет лежать исключительно на ней. Вот это и действовало ей на нервы. Многие годы Зи удавалось избегать этого давления, связанного с ожиданием успеха. Если ничто не имеет значения, то на самом деле ты и провалиться не можешь. Но сегодня вечером она почувствовала тот груз, который наваливается вместе с желанием по-настоящему достичь чего-то – и сопутствующими сомнениями. Что если она не сможет услышать мысли Сэди, когда Нэш будет ее допрашивать? До сей поры ее способность проявлялась случайно, и Зи понятия не имела, как заставить ее работать в нужный момент. Что если она не справится? Помимо осознания того, насколько высоки ставки и как важно продвинуть расследование вперед, Зи не хотела подвести других «пропащих», которые, несомненно, с интересом ожидали, как она проявит себя на индивидуальном задании.
Девушка провела бессонную ночь, и когда до выхода из дома остался час, потащилась вниз по лестнице на кухню, чтобы заправиться кофеином.
Зи маленькими глотками пила свой тройной эспрессо, глядя на лежащий перед ней нетронутый бублик, когда услышала тихий звук шагов по мраморному полу и скривилась – в кухню вплыла мама. После очередной маски кожа на ее лице была гладкой и словно светилась изнутри. Николь Чепмэн выросла в небогатой семье, но приняла богатство спокойно, и оно ей идеально шло. Она открыла дверцу холодильника и вытащила из него бутылку «перье».
– Доброе утро, Зельда.
Зи передернуло, как обычно, когда мама звала ее полным именем. Их с братом назвали в честь Фрэнсиса Скотта и Зельды Фицджеральд – семейной пары, известной своими неповторимо разрушительными отношениями. Хотя мама никогда не утруждала себя прочтением «Великого Гэтсби», она, кажется, коллекционировала платья в стиле чарльстон двадцатых годов в то время, когда родила детей, так что сочла эти имена стильными. Родители вряд ли имели право обвинять Зельду в том,
