Услышат и хорошо! Пускай знают, с кем связались! Ухмыльнувшись этой мысли, Василий решительно продолжил:
– Мы все знаем, что происходит. На корабль напали, и мы сейчас в меньшинстве, а наш враг жесток и безжалостен! Но это не значит, что мы просто возьмем и сдадимся! Нет! Мы дадим отпор! Я лично знаком с каждым из вас, и вместе мы через многое прошли! С кем-то мы сражались бок о бок еще в Первую Космическую, с кем-то в Колониальную, а кто-то стал моим братом по оружию, показав себя героем уже в мирное время. Для меня каждый из вас ближе, чем кто-либо еще. Мы вместе с вами защитили для России множество миров, а открыли для нее еще больше! И я твердо знаю, что каждый на этом корабле стоит десятерых закованных в силовую броню верзил из Армии! Не важно, чем закончится сегодняшний день! Не важно, что это будет: победа или смерть! Мы закончим его с оружием в руках и с гордо поднятой головой! Для меня будет честью сражаться рядом со всеми вами в этом бою! Если это отребье хочет взять нас на абордаж, то сначала им придется пройти через нас. Так пусть каждый человек из моей команды станет крепостью! Давайте покажем этим космическим шакалам, чего стоят космопроходцы Российской империи!
На мгновение воцарилась тишина.
– Классно сказал! – одобрительно кивнул пилот, поднимая лазпистолет.
Милорадович выдохнул, щеки ветерана, прошедшего множество боев, пылали. Раскаленные линии термитов сошлись воедино, и бронированные двери с оглушительным грохотом упали вовнутрь. Снаружи в коридоре клубился густой дым и двигались какие-то неясные силуэты. Василий различил очертания абордажных скафандров и оружие в руках врагов.
– За Веру, Царя и Отечество! – взревел Милорадович, вскидывая мономолекулярную саблю.
На лезвии блеснули отсветы бушующего пламени, а затем мостик потонул в ослепительных вспышках лазерного огня.
Бунвел тяжело выдохнул и оперся об ограждение командирского поста. Пот застилал ему глаза, из свежего пореза на щеке струилась теплая кровь.
Русские дрались как звери, даже раненый бортмеханник орудовал тяжелым гаечным ключом так, словно это был боевой молот. Ублюдок успел раскроить головы двум подчиненным Бунвела и искалечил третьего, прежде чем очередь из импульсной винтовки оборвала его жизнь. Бунвел посмотрел на труп мужчины. Разорванная тельняшка пропиталась кровью, от ряда аккуратных дырочек на груди все еще поднимался дымок.
Самым страшным врагом оказался седой капитан. Старик махал мономолекулярной саблей так, словно родился с нею в руках, забрав вместе с собой на тот свет четырех пиратов и ранив вдвое больше. Бунвелу пришлось воспользоваться горячкой боя и вонзить ему когти в спину, чтобы остановить, и космический разбойник не особо гордился этим. Он предпочел бы сразиться с русским храбрецом один на один, а не подло зарезать его.
– Выживших нет, кэп! – крикнул один из пиратов, перевернувший ногой труп штурмана.
Бунвел кивнул и, пошатываясь, распрямился. Перед смертью старик-капитан изловчился и ударил его эфесом сабли в лицо. Теперь перед глазами командира пиратов все плыло и его откровенно подташнивало. Видимо, русский подарил ему на прощание сотрясение мозга.
– За… Заберите бортовой журнал и блоки памяти из центрального компьютера, – пробормотал Бунвел, махнув рукой в сторону горящего красными аварийными экранами терминала. – Грэм?
В наушнике раздались помехи и затем пробился голос первого помощника.
– Кэп? Все в порядке?
Бунвел помотал головой:
– Мы выходим. Как только будем на борту, приготовься расстрелять корабль из всех орудий. Чертов бриташка хотел, чтобы от него остались только угольки, а я желаю и того меньше…
– «Искатель», ответьте! «Искатель», это «Антигона»? Прием? Да что у вас там вообще творится?!
Олег продолжал до хрипоты кричать в гарнитуру шлема. Безрезультатно. Ответом ему была мертвая тишина. Не треск помех или шум статики, а именно гробовое молчание. Пять минут назад рации у нас троих одновременно ожили, и в наушниках раздалась какофония криков, стрельбы и лязга металла. Это продлилось буквально несколько секунд, а затем все стихло, и с тех пор с висящего на орбите корабля не поступало никаких сообщений.
Вздохнув, пилот посмотрел на меня и горестно покачал головой. Я кивнул. Было очевидно, что на борту «Искателя» произошло нечто экстраординарное. Вопрос лишь, что именно и как нам теперь быть. Я поднял глаза в ярко-голубое безоблачное небо, словно надеясь разглядеть в нем корабль и понять причину странного радиомолчания.
Как будто в ответ на мою немую мольбу, в вышине ярко полыхнула огненная вспышка. На секунду она напомнила мне праздничные салюты, виденные в детстве, но затем я понял, что это такое, и все мысли о красоте разом испарились.
– Бежим! – заорал я, разворачиваясь и срываясь с места.
– Это что? «Искатель»? – пробормотал Ванька, продолжая глядеть вверх. – Шеф, это был «Искатель»?
Я схватил его за плечи и встряхнул. За моей спиной, оставляя за собой огненные шлейфы, по небосклону неслись горящие обломки космического разведчика. Они падали вниз по пологой траектории, словно сотни маленьких бомб, готовых превратить долину под нами в выжженную пустыню.
– Бежим! – вновь закричал я, и в этот раз Иван послушал.
Втроем мы понеслись вверх по склону, к чернеющей впереди глубокой скальной расщелине. По счастью, до нее было ближе, чем до оставшегося внизу челнока. Если удастся укрыться внутри, то, возможно, у нас будет шанс пережить приближающийся армагеддон.
– Большая часть обломков сгорит в атмосфере! – выдохнул у меня в наушнике Олег.
Пилот поскользнулся, но Иван в последний момент успел подхватить его под руку, прежде чем летчик сорвался вниз.
– Часть, но не все! – откликнулся я, перескочив засыпанную сухим пеплом яму и обогнув скопление широких валунов.
За моей спиной раздался оглушительный грохот и земля под ногами вздрогнула. Я не рискнул оглядываться назад, зная, что это первый из охваченных пламенем обломков рухнул в дальнем конце долины, принеся с собой чудовищной силы ударную волну и огненный шторм. В один прыжок я преодолел последние пару метров и сиганул вниз в сырой полумрак естественной пещеры. Следом за мной с откоса спрыгнули Олег с Иваном. Мои друзья приземлились рядом, а пещера мелко угрожающе задрожала. Затем новый подземный
