Встречных машин совсем не было. Большую часть товаров и пассажиров перевозили поезда, упрятанные в туннели, которые местами шли под землей, чтобы не слишком уж нарушать экологический баланс в природе и не перерезать пути миграции диких животных. Раджив слышал истории о том, как звери, чувствуя, что под их ногами что-то гудит, а земля немного вибрирует, останавливались, прислушивались, кое-кто даже пытался рыть землю, скованную вечной мерзлотой, но, конечно, до туннелей никто из них так и не добирался. Иногда туннели все же выходили на поверхность и тогда поезда мчались по прозрачным трубам сверкающими метеорами.
Свет потоками лился из города, поэтому темнота возле купола не ощущалась. Почти дармовой термоядерной энергии хватало и на создание под куполом теплого микроклимата, и на освещение, которое должно было компенсировать жителям Снежинска нехватку солнечных лучей. Ночь в городе наступала гораздо позже, чем за его пределами. Эта энергия питала теплицы, растянувшиеся на десятки километров вокруг города, создавая тем самым некую зеленую зону, где круглый год выращивались овощи и фрукты, которых вполне хватало и почти миллионному Снежинску, и окрестным поселениям.
Когда эти огни остались позади, постепенно растворяясь в темноте, как последние лучи солнца, закатившегося за горизонт, Раджив вдруг ощутил, что находится на корабле, затерянном в бескрайнем и враждебном океане.
За бортом попадались редкие кустики. Где-то они образовывали густые заросли, среди которых укоренились даже чахлые деревца, тянувшиеся ввысь кривоватыми, точно изъеденными артритом, ветками.
Машина, сканируя пространство, объезжала эту поросль стороной, сползала по небольшим горкам и поднималась по их склонам, при этом двигатель начинал урчать сильнее и надсаднее. Из-за этого звука мехароботы делали вид, что просыпаются. Они поднимали тупые морды, смотрели на своих хозяев и ждали пояснений. Юкагиры, успокаивая, хлопали их по бокам и головам.
Раджив боялся смотреть в окна. Во-первых, там почти ничего не было видно, только узкая полоска, украденная у ночи светом фар. А во-вторых, ему казалось, что среди пустоты, затопившей все вокруг, он увидит тени зверей, мчащихся параллельно микроавтобусу.
Чтобы разогнать эти страхи, надо было заговорить с юкагирами, но Раджив, украдкой поглядывая на них, не знал, как к ним подступиться и с чего начать. Юкагиры сидели в обнимку со своими ружьями, совсем как солдаты, отправившиеся на какое-то задание. Он поинтересовался – не сделать ли микроклимат в салоне потеплее, но юкагиров он вполне устраивал, они ведь были в меховых шубах.
– Темная у тебя кожа, – сказал Одулок, оценивающе взглянув на Раджива, будто его впервые увидел. Похоже, он сам был не прочь немного поболтать, но тоже не знал с чего начать. – Я знаю, откуда ты. Я был там у вас. Давно. Еще до вашего референдума.
– А где были? – спросил Раджив.
– Дели, – сказав это, юкагир расстегнул шубу у себя на груди, обнажая сухую кожу, на которой отчетливо виднелся уродливый шрам, похожий на трещину на стекле от камня. – Дели. Вот из-за этого, – юкагир кивнул на шрам, – буду всегда его помнить. Теракт у вас там был. Я закрыл тогда фельдмаршала Данилина. – Раджив только головой покачал. Терактов-то в Индии было много, но он догадался, что Одулок рассказывает о том, что случился, когда в Дели приехала российская официальная делегация. Ее-то и хотели уничтожить террористы, поссорив две страны. У них ничего не вышло. – За это мне дали Героя России, – продолжал Одулок. – Во второй раз уже. В первый-то раз мне его дали за Туркестан, – он замолчал на миг, вероятно, раздумывая, не рассказать ли о том, за что он получил первого Героя, но не стал. – Фельдмаршал в гору потом пошел. Ты слышал, наверное? – Юкагир посмотрел на Раджива. Тот только кивнул. Он очень смутно помнил, что вроде Данилин встал на несколько лет во главе Министерства обороны. – Вот из-за этого мне и сделали детей. Хорошо, что фельдмаршал стал большим человеком, – Одулок посмотрел на дремавших Токера и Аника. – Города у вас красивые, – продолжал юкагир. – Но людей слишком много. Больше, чем в Снежинске. Гораздо больше. Как вы только там живете? Шумно ведь.
– Привыкли, – сказал Раджив. Он чувствовал волнение, потому что раньше и подумать не мог, какой заслуженный человек рядом с ним едет.
Юкагир только почмокал губами и чуть покивал головой, после чего Раджив посчитал, что пришло самое время переходить к расспросам. Он подумал, что спутники проголодались, но у него из еды ничего не было, кроме питательных таблеток и еще саморазогревающихся банок с чаем и кофе, которые он обнаружил в багажном отделении машины. Он протянул все это своим гостям. Юкагиры тактично не стали отказываться от угощения, видимо, боясь отказом оскорбить Раджива. Еда им явно не нравилась, да и кому она может понравиться, но за трапезой беседа как-то сама собой наконец-то наладилась.
Следователь так ею увлекся, так много интересного для себя узнал, что и не сразу заметил, как машина остановилась и больше уже не двигалась. Это могло случиться по многим причинам. Машина могла сломаться, или она отчаялась пробраться через буреломы и дальше придется ехать на упряжках с мехароботами. Но всем этим страхам, к счастью для Раджива, не суждено было сбыться. Зеленый пульсирующий кружок на навигаторе, обозначавший местоположение микроавтобуса, показывал, что они достигли конечной точки маршрута.
Их по-прежнему окружала угрожающая темнота. Радживу не хотелось выбираться из машины. Он поежился, когда дверь уехала в сторону, а на него пахнуло таким морозом, что лицо вмиг окаменело, а на губах застыли слова.
На снегу виднелись цепочки крохотных следов.
– Писцы, – пояснил Одулок.
– Писцы, – согласился Раджив. Вообще-то он не мог отличить следы писцов от следов лисиц. Разве что, увидев на снегу следы медведя, догадался бы, что это точно не писец или лиса, потому что отпечатки лап были бы слишком большими и глубокими.
Раджив чувствовал себя ничем не лучше космонавта на космической станции, которому предстояло выйти в открытый космос. Впору было привязывать к поясу какую-нибудь веревку, страховочный фал, чтобы не заблудиться в этой темноте, а пока он так малодушничал, первыми из машины выскочили мехароботы.
«Вот поэтому в космос отправляют таких, как Ракеша Шарма, а меня даже не взяли в отряд космонавтов», – с грустью подумал Раджив.
Снег был настолько глубоким, что на поверхности торчали только головы мехароботов, как перископы подводных лодок, бороздивших пенный
