Николая Семеновича сотрудники побаивались. Он закрывал глаза на бардак в офисе, не дергал поминутно, не ругал за опоздания и даже беспричинные отсутствия на рабочем месте. Но неукоснительно требовал еженедельных отчетов, которые Ольга прозвала «песней оленевода». В отчетах предписывалось в произвольной форме своими словами рассказать о своих наблюдениях и впечатлениях о чем или о ком угодно, хоть о погоде или прохожих, хоть «о королях и капусте», как однажды непонятно пошутила Ольга. Лишь бы уложиться в двадцать тысяч знаков. Сдавать отчеты надо было вовремя, попытки использовать чужие тексты мгновенно вскрывались и немедленно карались штрафами.
Виктор заподозрил было, что кто-то из коллег пишет о своих сослуживцах, но быстро сообразил, что в департаментской системе перекрестного контроля доносы ни к чему. При необходимости центральный компьютер, почему-то прозванный «Большим Братом», отследит перемещения и контакты любого из них с точностью до сантиметра и секунды, запишет разговоры даже с навигатора без питания и сообщит их тому, кто имеет должные полномочия. О том, что с навигатора можно взять разговор или картинку и при вынутом аккумуляторе, знали даже дети. Начальник отдела, наверное, не знал, потому перед ним лежал разобранный навигатор.
Бурмистров посмотрел на Виктора начальственно, то есть как бы с трудом вспоминая, зачем его вызвал.
– Это не мой, – сказал Николай Семенович, заметив удивленный взгляд Виктора. – Дочка попросила заменить на новый, а я не пойму, в чем разница, характеристики одни и те же! Ты присаживайся…
– Разница в цвете пластика или в материале браслета. Говорят, есть золотые с бриллиантовой отделкой.
Николай Семенович смахнул навигатор со стола в корзину.
– Ладно, забудь! Ты мне вот что скажи, в последнее время не замечал за Скобелевой ничего странного?
Виктор покачал головой. Если у Ольги возникли проблемы, то любое лишнее слово может быть двояко истолковано. Первый принцип службы, «не болтай!» Виктор усвоил на второй день работы. Дежурный по офису предложил ему пройти какой-то «тест Ришелье» и написать шесть строчек о чем угодно, а потом объяснил, по каким статьям и на сколько лет за слова из детской песенки можно отправить коллегу на вольное поселение в солнечные края.
– Ее ищут в отделе кадров, но никак не могут связаться, – пояснил Николай Семенович. – Психологи, которые читают ваши отчеты, – тут он подмигнул, – рекомендуют перевести ее к аналитикам. В штат! Большие, большие перспективы… – назидательно поднял палец, – а наша девица-красавица куда-то исчезла.
Виктор почесал запястье. Во время медосмотра ему вживили под кожу маячок, добродушно пообещав быстро и безболезненно изъять его после выхода на пенсию, несвоевременной кончины, досрочного увольнения или в любой момент, если ему дадут пинка из Департамента.
Начальник строго нахмурился, потом пробормотал что-то неразборчиво, вроде «ну да, особа, приближенная к верхам», вздохнул и ткнул пальцем в большой настенный терминал. Пошевелил ладонью, масштаб карты города изменился, и Виктор узнал похожий на большую восьмиконечную звезду аквапарк в Троицком районе. Рядом, через улицу, стояли высокие, судя по тени, дома. Терминал моргнул, карта перешла в режим схемы, и на контуре одного из домов замигала синяя точка, рядом с которой был выведен номер.
– Вторые сутки ее маячок фиксируется здесь, навигатор там же, но отключен. – Бурмистров нахмурился. – Можно, конечно, активизировать его, но зачем я буду вмешиваться в личную жизнь своих сотрудников, а?
– Незачем, – согласился Виктор.
– Вот именно! Но если, предположим, сотрудник почему-то задерживается в квартире человека, недавно проходящего по одному делу, то как мне быть? Человек этот в криминале не замечен, его пригласили для опознания трупа. Вопрос: по какой причине она там оказалась, добровольно или вынужденно, и, главное, в каком находится состоянии, если до сих пор не изволила отметиться на службе?! Вот ты, как коллега, что скажешь?
Виктор пожал плечами:
– Мало ли… Ольга – девушка вроде свободная, в интимных встречах с коллегами не замечена, так, может, просто у нее там плотная встреча с другом.
– Теперь это так называется? Кстати, Ольга живет со старой матерью и больной сестрой. Дома не была два дня. Разумеется, ее дело, где, когда и с кем встречаться. Но сам как думаешь – это нормально?
Это ненормально, решил Виктор. Чужая жизнь – лес густой, но Ольга не похожа на самку, которая ради перепиха забьет на все.
– В общем, надо просто глянуть, что и как, – Николай Семенович взял из лотка визитницу, перелистал ее страницы и вытащил синюю, с красной молнией, карту. – Вот тебе вездеход от Департамента по водоснабжению. Открывает любые двери. На предъявителя. Никаких активных действий! Если жива и здорова, извинись, улыбнись и возвращайся. Если дверь не откроют, сразу сообщи и уходи, оперативников я вышлю сам. Никакой самодеятельности! Никакого оружия… Впрочем, вам и не положено. Жду твоего звонка. Вопросы есть?
– Вопросы есть, – ответил Виктор. – По какому делу проходил хозяин квартиры, кто он, сколько ему лет, кто еще там проживает и, последнее – мог ли кто-то, кроме вас, поручить Ольге самостоятельное расследование?
Несколько секунд Бурмистров хмуро разглядывал Виктора.
– Грамотно, – наконец сказал он. – Быстро ориентируешься. Хозяин, Василий Зельдин, живет один, ему 62 года, бывший архитектор, ныне свободный художник. Погиб его знакомый, тоже пенсионер, несчастный случай на стройке. Скобелева – способный работник, но для самостоятельных дел, как вы все, впрочем, еще не готова. Если кто-то через мою голову отдал ей приказ и она мне об этом не доложила, это будет стоить ей головы. Если начнешь ее прикрывать, как коллегу – тебе тоже. Еще вопросы? Свободен.
Двадцатиэтажная башня, в которой жил архитектор, снаружи выглядела невзрачно. В отличие от высоток со шпилями, усеявшими город в двадцатые годы, это здание, похожее на огромный цилиндр из темного стекла, не имело украшений. Лишь темные полосы с узкими прорезями с четырех сторон словно рассекали его сверху вниз.
Пока Виктор ждал, когда ему подберут в отделе техобеспечения комбинезон и сумку инспектора воднадзора, он изучил план здания. Жили здесь явно не простые горожане, потому что, кроме охранника у входа в лифтовой холл, на каждом этаже сидело по
